Вадим Старк - Наталья Гончарова
На следующий год, 27 июня, родилась вторая из сестер Гончаровых — Александра Николаевна, или Александрина, как ее называли в семье. Однако она появилась на свет не в Москве, как обыкновенно считается, а в Петербурге, как раз в ту пору, когда Пушкин был привезен туда для определения в Лицей. Точное место рождения Александрины устанавливается по сохранившейся записи деда Афанасия Николаевича: «1811 года с 26 на 27 июня в Петербурге на мызе принцессы Барятинской на 21 версте по Петергофской дороге родилась 4м дочь Александра в половине 12 часа ночи. Восприемником был Николай Михайлович Мусин-Пушкин, восприемницею княгиня Варвара Александровна Шаховская». Если строго следовать этому свидетельству, она родилась не 27-го, как обыкновенно указывается, а 26 июня.
Местоположение этой дачи в пяти верстах от Петергофа соответствует Михайловке, одной из великокняжеских усадеб, где некогда было пять дачных участков, один из которых и принадлежал в описываемую пору княгине Е. И. Барятинской. А. Н. Гончаров называет ее принцессой, так как она была урожденной принцессой Голштейн-Бек. Она владела усадьбой с 1790 по 1816 год. Усадьбу еще называли «гетманской мызой», ибо до Барятинской она принадлежала гетману Украины графу Кириллу Григорьевичу Разумовскому. На этом участке летом сдавались главный господский дом и еще два помещения, специально для того построенные. Соседним участком владела княгиня В. А. Шаховская, крестная мать Александрины. Гончаровы жили, видимо, в главном доме (позднее для нового владельца усадьбы, великого князя Михаила Николаевича, он был перестроен архитектором Боссе в Кавалерский или Гофмейстерский корпус, сохранившийся до наших дней). «Гетманской мызой» и поныне называют в Михайловке этот дом, в котором родилась Александра Николаевна Гончарова.
Наконец, пятым ребенком Гончаровых явилась на свет Наталья Николаевна.
Случайная родина — Кариан
Село Кариан, или Кареян, «Знаменка тож», в котором родилась Наталья Гончарова, расположено среди просторных степей в тридцати пяти верстах к югу от Тамбова при впадении реки Кариан в Цну. Мощный лесной массив, сложившийся издавна у их слияния, послужил основой для создания живописного парка, пересекаемого речками, образующими естественные и искусственные озерки и острова. Издалека, когда подъезжаешь к селу, видна доминирующая над ним трехъярусная колокольня.
Первым владельцем Кариана был Артемий Григорьевич Загряжский, прапрадед Натальи Николаевны по материнской линии. При нем в селе была еще деревянная Покровская церковь. Каменный дом и новая каменная же Знаменская церковь были построены уже при его сыне Александре Артемьевиче. Просторный одноэтажный дом с мезонином и выступавшим к парку овалом парадной залы покоился на высоком цокольном этаже, в котором располагались многочисленные службы и жили дворовые. Церковь, поставленная по осевой линии дома, но на достаточном от него отдалении, была выстроена в 1743–1745 годах. Она была вполне типична для своего времени — восьмерик на четверике с четырехколонными портиками под треугольными фронтонами на север и юг. С западной стороны располагался обширный притвор с приделами, в том числе трапезной с симметричными перекрытиями и примыкавшей к ним колокольней, под которой был главный вход в храм. Такой окончательный вид церковь, в которой крестили Наталью Николаевну, приобрела в 1810-е годы, когда над ее отделкой трудился тамбовский архитектор Смирнов.
Прихожанами этой церкви были и соседи Загряжских, в чьих имениях не было храмов, и среди них — владельцы неподалеку расположенного села Столовое, или Александровка. Оно принадлежало в ту пору Михаилу Ивановичу Поле-тике. Один из его сыновей, Александр Михайлович, породнится позднее с Загряжскими и Строгановыми, женившись на побочной дочери графа Г. А. Строганова Идалии, которой суждено будет сыграть зловещую роль в истории дуэли Пушкина. Граф Григорий Александрович, ставший одним из опекунов детей Натальи Николаевны и Пушкина после гибели поэта, приходился сыном Елизавете Александровне Загряжской, тетке Натальи Ивановны.
После смерти Александра Артемьевича Загряжского имение досталось его сыновьям Ивану и Николаю — отцу и дяде Натальи Ивановны Гончаровой. Имение требовало больших затрат, так что Иван Александрович заложил его в 1806 году, незадолго до своей смерти, за 21 тысячу рублей в Московский опекунский совет.
Храм с приделами был и местом упокоения владельцев Кариана. В трапезной при церкви похоронены последние владельцы имения из рода Загряжских — генерал-лейтенант Иван Александрович с женой Александрой Степановной и сыном Александром Ивановичем, действительным камергером. К 1813 году в живых остался только дядя Николай Александрович.
Сюда, к родственникам, перед самым рождением младшей дочери Натальи прибыло семейство Гончаровых, гонимое наступающей французской армией. В конце августа Николай Афанасьевич писал неизвестному корреспонденту:
«Несчастливый переворот политических дел Европы и загоревшаяся неожиданная война в отечестве возвели, наконец, бедствия домашних неустройств наших до той степени, которой, кажется, уже никакие удары судьбы превзойти не в силах. Вам известны они будут в полной мере, когда, думая найти в прародительском доме семейство ваше, с ужасом застаете лишь стены собственности прежней, сделавшейся жертвой вероломных хищников и варваров, столь нагло нарушивших священный союз с Россией! Сии надвинувшиеся громовые тучи на любезный край наш и предчувствия вящих нещастий решили меня, между страхом и надеждою за своих колеблющегося, спасти жену, в то время на сносе беременною и невинных изнемогающих болезнию младенцев от когтей Тигров, соорудивших погибель вселенной.
Итак, для всякой осторожности назначил я дорогим сердцу моему мирным убежищем деревню шурина моего Загрязского, село Кареян, где они теперь все находятся с 19-го числа августа. Служба моя при гражданском губернаторе в Калуге, требуя меня налицо, заставила против воли бросить все заведения наши, ибо естьлиб не был при нем, то по понуждению дворянства идти на ратное поле конечно б и я не миновал участи протчих. Должностным невозможно было в таких смутных положениях получить отпуски, ибо строго запрещалось оставлять город, но выезжать лишь тогда, когда приказано будет губернатору и всей его канцелярии в случае неизбежной опасности и лишь тогда выбираться вместе с присутственными местами. Меня ж, к щастию, по особенному препоручению, освободили выездом прежде, и теперь соединился я уже с моим семейством там же в Кареяне, где ожидаем гибель или спасение. Бога ради, дайте себя видеть и удостовериться нам, что имеем еще близкого сердцу нашему и истинного друга в числе живых. Все те, которые решились принять меры осторожности, отправились в Тамбовскую губернию или в самый город Тамбов; в числе последних выслал туда же сам губернатор Каверин своих детей, так как в край отдаленный от центра России, где и до сих пор все жители спокойны.
