Вадим Старк - Наталья Гончарова
Маршрут: из Калуги на Тулу, на г. Богородицк, на г. Козлов, на г. Амбур и в Тамбов, откудова всякой рассказать может дорогу в Село Знаменское, Кареян тож.
Искренной друг по гроб Н. Гончаров».
Его третья дочь появилась на свет 27 августа, на следующий день после Дня святой Натальи, как его празднуют в православии. 28 августа 1812 года Калужская губерния была по приказу М. И. Голенищева-Кутузова объявлена на военном положении.
Губернатор Павел Никитич Каверин, при котором и состоял Н. А. Гончаров, вступил в управление Калужской губернией 19 января 1811 года. Еще в начале августа 1812-го он предписал вооружить жителей и организовать в уездах кордоны для защиты от неприятельских фуражиров и мародеров, а также от беглых русских солдат. С августа по октябрь этими кордонами было убито и взято в плен свыше трех с половиной тысяч человек. Он же руководил и эвакуацией присутственных мест и государственного имущества, а также доставкой продовольствия в действующую армию, организацией госпиталей для раненых и транспортировкой военнопленных. Гончарову было поручено сопровождать казенное добро в Тамбовскую губернию. Туда же были эвакуированы и дети губернатора. Старший его сын, будущий приятель Пушкина Петр Павлович Каверин, узнав о войне с французами, спешно вернулся в Россию из-за границы, прервав обучение в Геттингенском университете, и отправился на театр военных действий.
Наталью крестили в Знаменской церкви, давшей второе название селу. Крестины состоялись на 13-й день по рождению, 8 сентября 1812 года, в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, то есть в Натальин день по григорианскому календарю, как он отмечается ныне. Такой выбор дня крещения Натальи Гончаровой, скорее всего, принадлежал ее весьма набожной матери и тезке, чей день рождения приходился непосредственно на 26 августа — Натальин день. Ей явно было хорошо известно, что в католичестве и лютеранстве Натальин день празднуется одновременно с Рождеством Богородицы и именно от него производен, так как Natalius и означает на латыни рожденная или природная. В православии Натальин день ныне отмечается 8 сентября по новому стилю, а Рождество Богородицы — 21 сентября.
По канону отец и мать не должны находиться в храме в момент крещения и могут слышать всё происходящее только из притвора церкви. Впрочем, процедура крещения не изменялась на протяжении столетий. Так, трижды погружая новорожденную в купель, крестит ее священник и, глядя на восток, провозглашает: «Крещается раба Божия Наталья во имя Отца, аминь. И Сына, аминь. И Святаго Духа, аминь. Ныне, и присно, и во веки веков, аминь».
Первый год жизни Натальи прошел в Кариане, хозяевами которого были в ту пору Александр Иванович Загряжский, ее дядя и крестный отец, и брат деда Николай Александрович, живший в Москве. Его жена Наталья Кирилловна Загряжская в начале войны 1812 года приехала в Кариан, а сам он так и остался в Первопрестольной при французах.
Об этом сохранился живописный рассказ в «Записках» графа Ф. В. Ростопчина. Вспоминая о дне, предшествовавшем вступлению французов в Москву, он пишет: «Под утро явился ко мне некий Загряжский, состоявший в должности шталмейстера при имп. Павле. Это был человек очень пошлый, враль и барышник. Он заявил мне, что, так как жена его не прислала ему лошадей из деревни и так как все имущество свое он зарыл в своем саду, то хочет остаться в Москве, чтобы оберегать оное. Я дал ему почувствовать, что он рискует подвергнуться многим неприятностям, но что мне не приходится давать ему ни приказаний, ни дозволений. У человека этого уже был готов свой план. Он остался и представился герцогу Виченцкому, который знал его, потому что покупал у него лошадей во время своего посланничества в России. Он озаботился устройством конюшни Наполеона и фабрики для починки седел французской кавалерии».
Александр Иванович Загряжский не мог отказать в гостеприимстве Наталье Кирилловне, жене своего дяди, тем более в отсутствие ее супруга. То, что она жила с мужем в разъезде, ничего не меняло, так как формально она числилась его женой, а он был одним из владельцев Кариана. Загряжский, в оправдание своего желания остаться в Москве, как раз и говорит Ростопчину о том, что его жена находится в деревне, имея в виду их тамбовское поместье Кариан.
В знаменитых «Рассказах бабушки» Е. П. Яньковой приводится живописная история о некоей Загряжской, в 1812 году также оставшейся в Москве во время занятия ее французами. Выйдя навстречу Наполеону, она вручила ему большие ключи, якобы от Кремля, за что тот пожаловал ей подмосковные голицынские Кузьминки, куда она и въехала. Пушкин писал:
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля.
Пришлось Наполеону, за неимением кремлевских, принять те ключи, которые поднесла ему Загряжская. Когда же по оставлении французами Москвы вернулся законный хозяин имения князь Сергей Михайлович Голицын, то она не захотела выезжать. Посланец князя, вернувшись из Кузьминок, докладывает барину: «Там живет новая помещица Загряжская». Голицын в ответ: «Что ты, батюшка, вздор городишь: какая это такая Загряжская, я ее знать не знаю, велите ей выезжать из моего дома, а то я ее по шеям выгнать велю». В несколько иных словах ей было сказано: «Извольте, мол, сударыня, выезжать, князь просит вас честью выехать, а то будет вам неприятность». Она ж в ответ: «Я знать не хочу Голицына: Кузьминки мои, мне их император Наполеон пожаловал». Пришлось послать за становым приставом и так почти силой была выпровожена из Кузьминок их новоявленная владелица. Остается неизвестным, какая это Загряжская и кем она приходилась владельцам Кариана.
Сама Наталья Николаевна никак не могла помнить Кариан и какие-либо события, с ним связанные, и только по рассказам близких, в том числе старших братьев и сестер, могла себе его представить. Так и Пушкин рассказывал позднее жене, как его на втором году жизни в Петербурге прогуливала няня и встретилась с императором Павлом. Однако Пушкин в сознательном возрасте жил и в Москве, где родился, и в Михайловском, куда его впервые привозили показать деду Осипу Абрамовичу, жившему в разъезде с бабушкой Марьей Алексеевной, и в Петербурге, куда также привезли его младенцем в 1800 году. Наталья же Николаевна, насколько известно, больше никогда не была на своей случайной родине.
Судя по приходно-расходным книгам Кариана, учитывавшим приобретение для многочисленного семейства Гончаровых тех продуктов, которые не могло дать натуральное хозяйство, вроде сахара, чая, кофе и разнообразных специй, Наталья Ивановна с детьми прожила здесь до августа 1813 года, когда ее дочери исполнился год.
