Афанасий Белобородов - Всегда в бою
- Что случилось?
- Фашисты! - Кричит Сотников. - Окружают!
Выскакиваю из избы, спотыкаюсь о кого-то, падаю. Слышу сдержанный вопрос:
- Не ушиблись, товарищ командарм?
Это Евгений Владимирович Щеглов. Здесь, в стрелковой цепи, с винтовкой в руках, наш начальник артиллерии так же корректен и невозмутим, как и у штабной карты. Справа что-то темпераментно говорит, распоряжаясь своими разведчиками, полковник Шиошвили, слева вспышки ручного пулемета озаряют профиль полковника Турантаева. Все мы ведем огонь в направлении рощи, что вплотную подступает к деревенским огородам.
От нас до противника метров четыреста. Судя по огонькам выстрелов, гитлеровцев много. Перезаряжая пистолет, думаю: "Хоть бы какая-нибудь наша рота появилась на дороге". До позднего вечера шли по ней войска, а теперь никого. Примерно в километре от нас озаренный луной пустынный тракт.
Но помощь все-таки пришла. Не знаю, откуда он взялся, этот юный лейтенант со своей батареей, однако поспел к нам в самую напряженную минуту. Фашисты уже охватывали нашу реденькую цепь с обеих сторон, когда лейтенант выкатил пушки на прямую наводку. Ударил осколочными снарядами, и противник стрельбу прекратил - видимо, отошел в рощу. Батарейцы вместе с бойцами комендантской роты окружили рощу и на рассвете пленили прятавшихся в ней гитлеровцев - около 200 человек. Остальным удалось бежать.
Вылавливание отдельных групп солдат и офицеров противника продолжалось еще несколько дней. Всего войска 43-й и 39-й армий взяли в плен более 10 тысяч человек - остатки разгромленных в витебском котле пяти немецких дивизий - 197, 206 и 246-й пехотных, 4-й и 6-й авиаполевых. Только наша армия захватила среди прочих трофеев 310 орудий и минометов различных калибров. Для сравнения приведу цифры потерь нашей артиллерии в материальной части. Эти потери с 23 по 30 июня составили 4 противотанковые пушки и 8 минометов{84}.
За разгром витебской группировки фашистов Верховный Главнокомандующий объявил благодарность войскам 39-й и 43-й армий. Наиболее отличившиеся наши части и соединения получили почетное наименование Витебских. 51 воин 43-й армии удостоился звания Героя Советского Союза, среди них и автор этих строк.
Оправданный риск
Операция "Багратион" осуществлялась успешно. Войска трех Белорусских фронтов и 1-го Прибалтийского, взломав оборону немецко-фашистской группы армий "Центр" и охватив ее с флангов, быстро продвигались по белорусской земле.
Пока 43-я и 39-я армии вели бои по ликвидации витебской группировки противника, войска других советских армий развернули мощное наступление на ряде направлений. 27 июня была освобождена Орша. Под Бобруйском завершался разгром крупных вражеских сил, попавших в окружение. 28 июня Красное знамя взвилось над Могилевом. Начались боевые действия на минском направлении. В этой обстановке, как пишет в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза А. М. Василевский, возникла необходимость "немедленно приступить к подготовке нового этапа операции с тем, чтобы исходя из ранее намечавшегося Ставкой плана не допустить образования в Белоруссии вновь сплошного фронта врага, незамедлительно развивать дальнейшее наступление войск 1-го Прибалтийского и Белорусских фронтов, окончательно очистить территорию Белоруссии от фашистов; приступить к освобождению Прибалтики и выходом войск на побережье Балтийского моря поставить под угрозу полной изоляции и окружения фашистскую группу армий "Север" и вывести наши войска к границам Восточной Пруссии и Польши. При этом значение 1-го Прибалтийского фронта в операции резко возрастало..."{85}. Именно его войскам предстояло прорваться через Прибалтику к морскому побережью и отсечь группу армий "Север" от остальных сил фашистского Восточного фронта.
Была спланирована новая операция, которая без какой-либо оперативной паузы явилась продолжением наступательных действий 1-го Прибалтийского фронта. Для нашей 43-й армии завершением Витебской операции стало освобождение Лепеля и выход к границе Литовской ССР.
Бои по ликвидации витебской группировки еще продолжались, а 1-й корпус генерала Васильева, развернувшись с юго-западного направления на западное, двумя стрелковыми дивизиями уже выдвигался к Лепелю.
26 июня 306-я дивизия генерала М. И. Кучерявенко, взаимодействуя с частями 6-й гвардейской армии, овладела крупным узлом дорог - Бешенковичами. Приданные нам танки, наступавшие до этого в боевых порядках пехоты, были сведены в подвижную группу. Ее возглавил командующий бронетанковыми и механизированными войсками армии полковник Меньшов. 28 июня подвижная группа в составе 10-й и 39-й гвардейских танковых бригад, двух самоходно-артиллерийских и одного истребительно-противотанкового полка ворвалась в Лепель и очистила его от противника. Войска 60-го и 92-го корпусов, освободившись после ликвидации витебской группировки, форсированными маршами двинулись вслед за быстро удалявшейся на запад линией фронта и в первых числах июля вышли на уровень 306-й и 357-й дивизий 1-го корпуса.
Потери, понесенные 3-й немецкой танковой армией под Витебском, были столь велики, ее внутренняя дезорганизация так значительна, что все попытки вражеского командования хоть как-то стабилизовать фронт окончились полным провалом. Многочисленные сводные группы из остатков 95-й и 252-й немецких пехотных дивизий, военной школы 3-й танковой армии, саперных, строительных и маршевых батальонов появлялись вдруг перед нами, фиксировались на штабной карте, а день-два спустя исчезали с нее, разгромленные и плененные.
27 июня фашисты бросили в бой 201-ю охранную дивизию, затем 212-ю пехотную. Но их постигла та же участь: они были смяты и отброшены. Командиры наших передовых частей докладывали, что моральный дух противника сильно подорван. "Заслуживает внимания, - сообщали они, - заметная и все усиливающаяся у фашистов боязнь окружения, что создает хорошие условия для смелого маневра нашими войсками, до роты включительно"{86}. Были случаи, когда после неудачной контратаки вражеские подразделения просто разбегались и офицеры не могли собрать своих солдат.
Панические настроения фашистской пехоты передавались и поддерживавшей ее артиллерии. Пленные артиллеристы рассказывали нам, что теперь их наблюдательные пункты не выдвигаются в первую линию пехоты, как требует устав, а располагаются позади, в 200 - 300 метрах от нее. Ухудшается наблюдение, теряется непосредственный контакт с пехотными командирами. В результате резко падает действенность артиллерийского огня, что в свою очередь отрицательно влияет на устойчивость пехоты.
Да и вообще боевая деятельность вражеской артиллерии была подорвана во всех звеньях. Отступление, зачастую переходившее в повальное бегство, потеря транспортных средств и складов с боеприпасами сказывались и на том, что в нашей полосе расход снарядов артиллерии 3-й немецкой танковой армии в иные дни был близок к нулю. Безостановочный отход и слабая разведка не позволяли вражеским артиллеристам точно наносить на карту и свои боевые порядки, и наши. Инструментальной разведкой противник не пользовался, контрбатарейной борьбы не вел.
