Сборник статей - Личности в истории. Россия
Среди тех, кого Волков взял с собой, были Иван Дмитревский, Алексей Попов, Яков Шумский, которые впоследствии станут первыми выдающимися российскими актерами, основателями школы актерского мастерства. У них учились первые актеры Большого театра.
Первый актер России
Актеры были представлены ко двору и получили повеление играть трагедии Сумарокова в придворном театре. Елизавета приказала всех отдать в Кадетский корпус для обучения приличествующим их званию наукам. Сам Федор Григорьевич, так как был уже обучен, использовал появившуюся возможность для того, чтобы читать полезные для его искусства книги (он собрал уникальную библиотеку книг по театру), заниматься рисованием, музыкой, риторикой.
Знатоки оценили способности Волкова и его товарищей, «хотя игра их и была только что природная и не весьма украшена искусством».
В ноябре 1756 года в Петербурге открылся первый профессиональный постоянно действующий русский театр, директором которого стал Сумароков, а Федор Волков «был в оном Первым актером». Это уже исторический статус!
«Тогда Волков показал свои дарования в полном уже сиянии и тогда-то увидели в нем великого Актера и слава его подтверждена была и иностранцами», – пишет Н.И. Новиков.
В 1759 году Волков был послан в Москву для учреждения российского театра и там. В Москве уже была благодатная почва – существовал театр при Московском Университете, а во главе Университета стоял Херасков, ученик Сумарокова.
Тем временем в политической истории Российского государства разыгрывалась настоящая драма. В результате дворцового переворота на престол возводят Екатерину. Участниками переворота были и Волков со своим младшим братом Григорием, тоже актером. Новая государыня награждает Федора Григорьевича орденом Андрея Первозванного и дворянским титулом, одаривает землями. Волков от наград отказывается, а свою гражданскую позицию полностью выражает в грандиозном и не повторенном до сих пор подвиге, посвященном торжеству богини разума и справедливости Минерве.
Занавес
Можно предположить, что любимым героем Волкова был Петр Великий. Петру посвятил Волков похвальную оду и свою роль Марса в пьесе Сумарокова. Федор Григорьевич во многом имел сходство с Петром, даже чисто внешнее, которое заметно на единственном прижизненном портрете артиста. Открытое, выразительное лицо, мягкие локоны до плеч… Говорили, что на первый взгляд он был угрюм и суров, но в кругу друзей и единомышленников необыкновенно обаятелен. «Жития он был трезвого и добродетели строгой. Он остался холостым и даже не был будто бы влюблен. Сцена поглотила все его мысли и чувства, в ней одной он видел удовлетворение всем своим стремлениям».
Игра Волкова была особенной – основанной на чувстве, а не на эффекте. Волков был первым в России, кто примером своим раскрыл значение личности актера, его духовных качеств, постоянной работы над собой, самоотдачи и служения. Его можно с полным правом назвать основателем российской актерской школы. Такие актеры, как Дмитревский, Щепкин, Шаляпин, Станиславский, считали себя его учениками.
Как и многие замечательные люди, Федор Волков все же намного обогнал свое время. Тяжеловесным пьесам в стиле классицизма он сумел придать естественность и человечность тона, сумел выделить в них суть – гражданственность, верность и любовь к отечеству.
Главным делом недолгой, но яркой его жизни стал российский профессиональный театр, театр общедоступный. Вот слова из его ежедневника: «Общая польза от театра российского будет ощущаться, когда театр выйдет из рамок придворной затеи. Он должен быть публичным и общенародным, в нем просвещенные и важные господа должны являться желанными, но не единственными зрителями и ценителями. К такому театру должны быть привлечены все живые, все просвещенные силы страны и привлечены не насильно, не приказами или указами, а по доброму их желанию и сознанию пользы отечества. Доброхотность и общая польза должны быть навечно положены в основание российского театра…»
Ермолова. Орлеанская дева русской сцены
Татьяна Чамова
И часто мнится мне,
Что из других времен пришла она…
120 лет назад, 29 января 1884 года, произошло событие, которое открыло целую эпоху в истории русского театра, «ермоловскую эпоху». Впервые на сцене Малого театра играли трагедию Шиллера «Орлеанская дева». В роли Иоанны (Жанны) – Мария Николаевна Ермолова.
В течение 18 лет Жанна д’Aрк в исполнении Ермоловой «магнетизировала зрительный зал, который, замерев, следил за блистательной игрой актрисы, – вспоминает Татьяна Львовна Щепкина-Куперник. – Мое поколение возросло на „Орлеанской деве“ и ей обязано, может быть, лучшими минутами артистического наслаждения за всю свою жизнь».
В 25-летний юбилей своей сценической деятельности актриса выходила в этой роли на вызовы 64 раза, а после последнего исполнения «Орлеанской девы» в 1902 году Марии Николаевне преподнесли средневековый меч, символизирующий ее героическое искусство.
«…Исполнение этой роли считаю заслугой, повторяю, единственной», – так впоследствии оценила свое творчество и свою жизнь Ермолова.
Мария Николаевна Ермолова в роли Жанны д’Арк
* * *Постановку «старой пьесы» все – и дирекция, и актеры – воспринимали как странную фантазию актрисы. Предрекали неуспех. Актеры – случайные, ролей не знают, вместо костюмов – какие-то лохмотья из гардероба Большого театра. Декорации были сборные, тряслись картонные стены, когда Ермолова разрывала бутафорские цепи в башне… Но делала она это так, что зрители верили – «цепи эти железные, а стены из тяжелого гранита». Гения Ермоловой оказалось достаточно, чтобы обеспечить успех. (По воспоминаниям Т. Л. Щепкиной-Куперник.)
В течение десяти лет после поступления в труппу Малого театра Ермолова искала и ждала свою роль.
«Ах, как мне хочется играть, как мне хочется жить… Сыграла я „Сверчка“ и… ничего. Я недовольна собой. Успех мой немножко было вскружил мне голову, но, пришедши в себя, я вижу, что это не годится. А я-то мечтала быть великой актрисой…. Желаю от всей души приносить пользу, но приношу ли… Не знаю». Продолжая нередко играть в ненавистных водевилях и затасканных мелодрамах, Ермолова в эти годы упорно работала над собой, над голосом, пластикой, занималась языками, читая в подлиннике любимых Шиллера, Гете, Гюго.
Эпоха нуждалась в людях поступка. Натуры сильные, способные к действию и подчиняющие свои поступки долгу, идее привлекали Марию Николаевну.
