Валерий Ковалев - Морской ангел
Но не пришлось. С Димычем случилось несчастье.
В ту зиму стояли изрядные холода. Москва парила трубами котельных и выхлопами машин, градус термометров перевалил за двадцать. А наутро Димыч подрядился отвезти чету младших Вонлярских в аэропорт. У тех была недельная путевка в санаторий. И пока они, добравшись к ним с Лидой на трамвае, отходили от мороза, прихлебывая чай, Димыч отправился в гараж завести «шестерку» и подать ее к подъезду. Двигатель несколько раз «брал», потом чихал и не заводился, чтобы опытный шофер ни делал. Время же неуклонно поджимало.
Тогда, закрыв капот и чертыхнувшись, он уцепил авто снизу за бампер, приподнял и, наливаясь кровью, вытащил из гаража, надеясь завести его «с наката».
Опустил. Сделал шаг в сторону, и в голове полыхнуло…
Пришел в себя старый солдат на больничной койке.
Вверху, на белом потолке, сонно жужжал фреон ламп, на торс были пришпилены какие-то проводки и трубки, рядом на стуле, уронив голову на грудь, тихо дышала Лида.
– Где я… – прохрипел он, и жена встрепенулась.
– Слава Богу, очнулся, – прошептала она, после чего заплакала.
– Не надо, прошу тебя, – с трудом приподняв свою руку, положил Димыч ее на Лидину.
Та кивнула, вытерла платочком глаза и шепотом рассказала следующее. С мужем случился обширный инсульт, и он находится в реанимации.
– Врачи сказал готовиться к худшему, – снова всхлипнула она. – А ты пришел в себя, не иначе Бог спас, мы все ездили в храм и молились.
– Скорее, ангел, – бледно улыбнулся Димыч. – Который на мне. Хранитель.
– Может и так, – поправила подушку жена, а затем дверь палаты открылась и вошел пожилой мужчина в белой шапочке и халате. Брови у него поползли вверх, он бегло скользнул взглядом по каким-то приборам, украшающим палату, а потом наклонился к пациенту.
– Поздравляю, Дмитрий Дмитриевич. Вы вернулись с того света. И откровенно скажу, мы уж не надеялись. Уникальный случай.
– Не впервой, – прошелестело в ответ. – Можно мне водички?..
Спустя несколько дней Вонлярского перевели в обычную палату. Его соседом оказался убеленный сединами полковник-фронтовик с пулевым ранением в область сердца.
– Случайный выстрел? – поинтересовался Димыч при знакомстве.
– Да нет, это я себя сам, – нахмурился отставник. – Из наградного «вальтера».
– Что так?
– Жить не хочу в этом бардаке, – скрипнул зубами тот. – Что сделали со страной, суки! – Отвернулся к стенке.
– Это ты, браток, зря, – помолчал с минуту старшина. – Не для того мы фашистам хребет сломали, чтобы стреляться.
Ответом было молчание.
Потом Димыча навестили друзья из Совета ветеранов во главе с близким другом Августом Бачинским, а далее была выписка. С рекомендацией пройти реабилитацию в военном санатории Архангельское, куда Вонлярскому выписали направление. Когда же его доставили туда, у руководства возник вопрос – кто будет платить? Реабилитация дело дорогое и хлопотное. Вмешался генерал армии Варенников. Участник Великой Отечественной войны и Герой Советского Союза, а в то время депутат Государственной Думы по делам ветеранов и известный политик, Валентин Иванович лично знал Вонлярского. Он позвонил начальнику санатория и разъяснил, что и как. Вопросов не поступило.
Через месяц на своих ногах Димыч вернулся из военного санатория. Но была сила ушла вместе со здоровьем. Он быстро уставал, на прогулки в близлежащий сквер выходил в сопровождении Лидии Александровны.
– Ничего, Лидушка, – говорил, опираясь на ее руку. – Еще не вечер. Мы все выдюжим.
Потеряв здоровье, твердости духа старый солдат не потерял. По-прежнему оставаясь бодрым и коммуникабельным. Теперь он общался с друзьями по телефону, те не забывали Вонлярских и регулярно навещали.
В один из светлых июньских вечеров, когда Димыч сидел в кресле перед открытым окном, а Лида читала ему мемуары Жукова (стало подводить зрение), позвонил адмирал Штыров. Из Замоскворечья.
– Привет, Димыч, – пробасил он. – Как живешь-можешь?
– Здорово, Анатолий, все путем. Читаю с Лидой труд Маршала Победы.
– Я чего звоню, – продолжил друг. – Тут такая история. К тебе просятся на прием чекисты.
– Пошли они на хрен, – пробурчал Димыч. – Столько крови мне попортили.
– Да ты, не сепетись, – рассмеялся в трубку адмирал. – Вот, послушай. Помнишь, за месяц до твоего «полета на Луну», мы встречались у нас в Совете?
– Еще как, – ответил Димыч. – Вам с ТОФа тогда еще водки с «золотым корнем» притаранили и красной икры. Хорошо пошла. Под бутерброды.
– А как я тебя знакомил с Эдуардом Ивановым? Капразом из высшей школы КГБ, он начинал на Тихом океане.
– Это который с Путиным под зонтиком стоял? Я видел фотографию.
– Тот самый.
– Как же, помню.
– Ну, так вот. Эдуард меня дважды приглашал на их встречи. В клуб Дзержинского на Лубянке, потом в Главный морской штаб. У него своя ассоциация морских контрразведчиков. Называется «Аскольд». Он их всех учил. В этой самой школе.
– Так, понял, – сказал Димыч. – А я тут с какого боку?
– Ассоциация издает альманах, типа ведомственного. И не какую-нибудь хрень. Их тайные операции во всех точках Мира из первых рук, с приложением ранее не публиковавшихся фотографий и документов из архивов. Получают Академия ФСБ, лично Президент, Главком ВМФ и Директор на Лубянке. Остальные идут по списку в управления морской контрразведки. Фолиант на триста листов, с отличной полиграфией. Как История России.
– Не хило.
– Вот и я говорю, – пророкотал Штыров. – Я в нем тоже публикуюсь. А теперь чекисты хотят написать про тебя. Я передал им свою «Повесть о легендарном Дим Димыче».
– Ну что же, – помыслив немного, сказал Димыч. – Пусть приезжают. Покалякаем. Только предупреждаю сразу: в случае чего – покажу на дверь. Не люблю я ихнего брата.
– Значит, договорились, – сказали в трубке. – Жди звонка. На связи.
Следующим утром, когда Димыч с Лидой вернулись с прогулки, в квартире раздался телефонный звонок. Мягкий баритон, представившись, сказал, что он от Анатолия Тихоновича и попросил о встрече.
– Валяйте, – согласился ветеран. И назначил время.
Ровно в указанный час раздался звонок в дверь, а чуть позже жена сопроводила в гостиную прибывшего.
Им был автор этих строк, почему главу лучше продолжить от первого лица. Так будет вернее.
А перед этим небольшая ремарка.
Дело в том, что накануне звонка Штырова, я был у него в гостях (с Анатолием Тихоновичем мы хорошо знакомы). Вот он и рассказал мне о Вонлярском, а заодно подарил свою работу о нем. Сказав, что она может быть интересна для альманаха. Которую я стал читать, вернувшись к себе домой. А когда дошел до двенадцатой страницы, вздрогнул.
