Валентин Пруссаков - Оккультный мессия и его Рейх
Если бы работа по сохранению австрийского государства велась серьезно, то цель была бы достигнута. Но такой работы не велось.
В стране должен быть установлен действительно единый язык и единый принцип школьного воспитания.
Через 10–20 лет это несомненно не дало бы настоящих результатов. Нужно было рассчитать работу на столетие и проводить ее неуклонно. Но правительство было слишком слабо. Каждая из рас, составлявших империю, жила своей собственной жизнью и в результате Габсбурская монархия пала.
Иосиф II, римский император Германской империи, скончавшийся в 1790 году, понимал хорошо опасность, угрожавшую его династии.
С нечеловеческой энергией пытался он исправить промахи своих предшественников, но с его смертью снова все пошло по старому. Его преемники по тем или иным причинам своей миссии не выполнили.
Революция 1848 года должна была послужить началом классовой борьбы по всему миру, но в Австрии она явилась началом борьбы народностей ее составляющих.
К сожалению, немцы, очевидно, не понимая сущности движения в Австрии, отдали себя в распоряжение революционного движения и тем самым определили свою судьбу. Они сыграли важную роль в поднятии духа мировой демократии, который вскоре же поколебал основы их собственного существования.
Сформирование парламента, в котором не был установлен единый государственный язык, положило конец доминированию германской расы в Австрии. С этого момента империя покатилась к гибели.
Я не хочу останавливаться здесь на деталях падения австрийской монархии, т.к. это не является целью моей книги. Я хочу только указать здесь на факты, имевшие значение для нашей эпохи и сформировавшие мою политическую мысль.
Среди учреждений, которые привели австрийскую монархию к гибели, каждый человек, мало-мальски разбирающийся в политике, прежде всего укажет на австрийский парламент, или как его называли рейхсрат.
Отцом этого учреждения является, конечно, парламент Англии, этой страны «классической демократии».
Подобно английскому парламенту, австрийский состоял из двух палат – «Абгеорднетенхауза» и «Херренхауза».
Но обе эти палаты сильно разнились от английских. Даже по внешнему виду они были глубоко отличны.
Архитектор, создавший здание английского парламента, озаботился тем, чтобы это здание, украшенное эмблемами, иллюстрирующими мощь Британской империи, было как бы храмом национальной славы.
Здание австрийского парламента было построено архитектором датчанином, который украсил стены своего творения орнаментом, изображающим эпизоды из античной эпохи.
Судьба германской расы в австрийском государстве зависела от ее влияния в рейхсрате.
До введения всеобщего избирательного права и тайного голосования в рейхсрате доминировали немцы.
Но благодаря проискам социал-демократов, положение стало меняться и в конце-концов рейхсрат потерял свою немецкую «окраску».
Если бы я предварительно ознакомился с берлинским парламентом, я мог бы легко впасть в заблуждение, считая, что парламент и династия вовсе не зависимы друг от друга.
Но мое первое знакомство с парламентской системой произошло в Вене и я пришел к заключению, что если австрийский парламент не много стоит, то еще меньше стоят Габсбурги!
Мое знакомство с парламентом навело меня на новую пытливую мысль:
– Является ли прогресс результатом умственной деятельности масс или индивидуумов?
Своим отрицанием авторитета индивидуумов и предпочтением весу масс парламентская система подрывает основной принцип аристократизма в природе.
Читателю еврейских газет трудно представить себе, как много зла таится в модной системе парламентов!
Парламенты являются главной причиной, по которой наша политическая жизнь оказалась так усложнена.
Самое главное, что должен всегда помнить человек, это:
– Масса никогда не может заменить человека!
– Масса всегда скорее склонна к глупости и трусости!
И так же точно, как сто дураков не сделают мудреца, так и сотней трусов никогда не будет принято героическое решение.
Для того, чтобы понять всю глубину извращения идеи демократизма, достаточно сравнить демократическую парламентскую систему с настоящей немецкой демократией.
Целью современного демократического парламента является вовсе не собрание «мудрейших», а просто сформированные группы или толпы, которые легко можно вести в любом направлении. Только при таком положении партии могут проводить свои задачи.
При этом положении ответственность, которая должна бы лежать на парламенте, фактически снимается.
Прямые, честные люди, готовые принять на себя самую тяжелую ответственность, не пойдут заниматься болтовней в парламентах, где приятно проводят время лица, лишенные чувства ответственности.
Таким образом, для настоящей демократии парламент не может быть нужен ни на один момент.
Но кому же он может тогда понадобиться?
Конечно, только еврею: он один оценит это фальшивое грязное учреждение!
Полным противоречием парламентской системе является система немецкой демократии с ее свободным выбором вождя, который готов отдать всю свою жизнь национальному делу.
Общий тон австрийского парламента за последние перед войной годы был направлен против Германии.
Особенно это стало заметно, когда наследником габсбургского трона сделался эрцгерцог Франц-Фердинанд. Благодаря ему, в Австрии стало сильно увеличиваться чешское влияние. Так, в деревнях, раньше совершенно немецких, стал укрепляться чешский язык. В Нижней же Австрии чехи до такой степени подняли голову, что стали уже считать Вену «своей» столицей.
Морганатическая супруга наследника была уроженкой Чехии и ее кружок был резко антинемецким.
Идеалом этого кружка было учреждение независимого славянского католического государства.
К этому плану была притянута и католическая церковь, которая так же, как и Габсбургский дом, ничего от него не выиграла. Результаты получились наоборот совершенно трагические:
– Габсбурги потеряли трон.
У католической же церкви выскользнуло из-под влияния большое государство.
Попытка искоренить «германизм» в старой австрийской монархии привела лишь к созданию пангерманского движения.
Впервые за весь период существования истории германский народ отказался от династического патриотизма для защиты своей национальности.
Рост пангерманского движения с одной стороны и христианско-социалистической партии с другой оказались объектами моего глубокого внимания.
