Феликс Медведев - Мои Великие старики
К сожалению, он не успел этого сделать: в сентябре 1990 года позвонил Петр и сообщил, что дедушка скончался в возрасте девяноста лет.
1992
Не раз я встречался с внуком Р. А. Небольсина Павлом Хлебниковым, который приезжал в Россию по разным делам, а потом и вовсе остался работать в Москве, став во главе русского издания журнала «Форбс». Последняя наша встреча произошла за несколько дней до его трагической гибели в Москве в начале июля 2004 года. Мы говорили, как всегда, обо всем… Сфотографировались. Просто так. На бегу. Щелчок затвора фотокамеры. Секунда.
А вышло навсегда.
Павел Хлебников многое успел сделать за свои 40 лет. Как и его великие предки, он верил в будущее России.
Павел с гордостью рассказывал о своей семье, особенно, с большим уважением и нежностью говорил о деде – Ростиславе Аркадьевиче Небольсине.
У меня сохранилась запись его монолога, сделанная при подготовке передачи «Зеленая лампа» в 88-м году.
Павел Хлебников: «Я горжусь, что в моих жилах течет русская кровь…»
Мама моя родилась в 1930 году в Греции. Она из старинного русского рода Небольсиных, который продолжается от татарских князей, впервые упомянутых в летописях XII века. Ее отец, мой дед Ростислав Небольсин, крупный инженер с мировым именем, специалист по очистке сточных вод. Его отец, мой прадед Аркадий Константинович Небольсин, убитый большевиками в феврале 1917 года, был адмиралом Балтийского флота, командовал второй линией броненосных кораблей. Знаменит тем, что стал капитаном 2-го ранга на «Авроре» во время Цусимского боя с японцами в 1905 году. Хотя был три раза ранен, он спас корабль, когда убили командира. А его отец был главнокомандующим в городе Николаеве и после Крымской войны руководил строительством нового Черноморского флота.
Мать моей матери, Екатерина Лаврентьевна, урожденная Пущина, была правнучкой декабриста Ивана Ивановича Пущина, друга Пушкина. Пущины родом из Казани, впервые упомянуты в летописях XI века. При Иване Грозном они перешли в царское подданство.
Другая моя бабушка, мать моего отца, Елена Владимировна Бернард, французского происхождения, баронесса. Один из ее предков был при дворе короля Годфруа де Буйона и ходил крестовым походом в Иерусалим. По легенде, он вернулся оттуда с ручным львом. На юге Франции есть наш замок, который уже двести лет в руинах. Еще до Французской революции король сделал Бернардов маркизами, и позже они вынуждены были бежать от революции в Россию. Приняли русское подданство. Но по иронии судьбы после 1917 года бежали обратно во Францию. Ее отец был полным генералом артиллерии. Таким образом, четыре моих прадедушки были полными генералами. А один из них к тому же был и общественным деятелем, членом Думы.
Отец моего отца Сергей Владимирович Хлебников – потомственный дворянин из Ярославля, род идет от XVI столетия. Его мать Евдокия Комовская – внучка Сергея Комовского, одноклассника Пушкина по лицею. Комовский же был женат на дочери графа Евграфа Федоровича Комаровского, участника войны 1812 года, он написал интересные мемуары.
Через Комаровских Хлебниковы в родстве с графами Ламсдорфами, Трубецкими и другими именитыми фамилиями.
Мой отец, поселившись во Франции, освоил несколько языков, что позволило ему позже работать переводчиком на Нюрнбергском процессе. Вместе со своим другом, моим крестным отцом, князем Джорджем Васильчиковым, они стали первыми устными переводчиками в мире. Имея в виду переводы на процессах, собраниях и других общественных мероприятиях, отцу предложили должность устного переводчика в ООН. Так семья оказалась в Америке, в Нью-Йорке. Тут-то он и встретил мою маму, позже они обвенчались. Здесь, в Нью-Йорке, родились и двое моих братьев – Михаил и Петр, и сестра Анна. Все мы очень близки. Нас воспитали в любви к родной истории, родному языку, в православном духе. Я, как и братья, и сестра, учился в частной школе, где наша мама преподавала. Родственники, бабушки, дедушки заставляли нас чаще говорить по-русски. Дети, естественно, часто переходили на английский, и тогда бабушка кричала: «По-русски!» Значит, надо было повторить.
Петр работал в Марокко, он журналист, получил национальную премию за освещение президентских выборов в США в 1984 году. Сестра Анна работала в юридической конторе, потом менеджером в туристической компании.
Я закончил университет в Беркли, штат Калифорния. Меня очень заинтересовала европейская и в особенности русская история. Сейчас я продолжаю обучение в Лондонской школе экономики и изучаю судьбу и дела великого Столыпина, в особенности его реформы в области сельского хозяйства. Думаю поступить на работу в журнал «Форбс» (Тяжело перечитывать это сегодня, как знать, может быть, если бы Павел стал работать в другом месте, то остался бы жив? – Ф. М.).
С так называемой третьей эмиграцией из России у нас мало общего, потому что наши дедушки и бабушки были политическими эмигрантами, а наши родители эмигрантами себя уже не считали. Они больше американцы. У нас с новоприезжими мало общих интересов, да и живем мы в разных районах. У нас другой подход к политике и к жизни вообще, мы вполне чувствуем себя американцами. Хотя воспитывались в воскресных школах, ходили в русскую церковь, пребывали в отрядах скаутов, витязей… Образование у нас американское, а воспитание русское. Получилось весьма интересно, мы как бы носители двух культур. Отсюда и ощущение какой-то хорошей жизненной перспективы. Особенно сейчас, когда в России большие перемены.
Наши родители уже бывали в СССР в 60-х годах, а мы впервые оказались там два года назад. Я и все мы очень чувствуем близость с русскими людьми. А многие эмигранты, приехав в США, меняют фамилии, имена, они гордятся, что стали американцами. Да, американцы – справедливый народ, они уважают этническое происхождение своих сограждан. Мы же не поменяли наши русские фамилии. Несмотря на то, что в нашу семью вошли американцы. (Через три года после нашего разговора Павел Хлебников женится на американке итальянского происхождения. – Ф. М.)
Во времена «холодной войны» нам, русским, было нелегко. Тогда звучало: если у тебя русская фамилия, значит, ты враг, ты коммунист. Да-да, нас так и называли – коммунистами. Несмотря на то, что многие наши родственники были убиты большевиками. Мы очень всем этим возмущались.
В последнее время, если честно, мы еще больше стали гордиться, что мы русские. Мы сострадали русскому народу во всех ужасах, случившихся с ним после 17-го года. Мы считаем это самой величайшей трагедией в истории человечества.
Хочу сказать, что между русскими и американцами много общего. Россия – огромная страна, и Америка – огромная страна, Америка заселялась 150 лет назад, и Россия осваивала свои сибирские и южные просторы в это же время. А ощущение географического пространства формирует характер, воспитывает любовь к природе, зовет к самостоятельности в жизни. Русские и американцы – люди сильной воли, натуры, очень гостеприимны. Они любят размах, широкие дела.
