Дитер Хэгерманн - Карл Великий
Утверждение, что только временная последовательность споров с герцогом Беневенто Арихизом и с герцогом Баварии Тассилоном, зятьями смещенного короля Лангобардии Дезидерия, позволяет однозначно судить о строгой политической концепции «исключения еще остающихся последних повелителей собственного права» (по высказыванию Рудольфа Шиффера), вызывает серьезные сомнения, тем более в южной части Рима короля поджидал мощный контингент, которому было что противопоставить в военном отношении. Вплоть до своего вырождения во второй четверти XI века династия Пандульфа Беневентского герцогства сумела продержаться и остаться на плаву, маневрируя между притязаниями церкви и восточноримскими стремлениями к выжииванию. В любом случае тактика военного захвата находилась за пределами возможного для политики франков. По-другому обстояло дело с Баварией, где географическое соседство, коллаборационизм местной знати и церковное переплетение значительно облегчали воздействие извне.
Что касается отношения Карла к Беневентскому герцогству, здесь исход дела могли решить действенность угроз и дипломатическое искусство короля. Все зависело от того, удастся ли подчисть южную часть Апеннинского полуострова (в том числе и политически) планам франков. В начале столь деликатного предприятия необходимо было провести рекогносцировку этого неизвестного Карлу региона, чтобы из полученных данных сделать соответствующие выводы. Карл не мог себе больше позволить опрометчивость, приведшую к катастрофе в Пиренеях. Поэтому особое значение в той ситуации приобретали оценки его приближенных, а также взгляды людей из окружения римского понтифика.
Надо сказать, что положение в Италии было запутанным. После 781 года папа Адриан 1 так и не вступил в столь желанное обещанное ему владение Сабиной. Новая миссия нотариуса Магинария, с которым мы уже знакомились в составе нескольких посольств и который стал преемником Фулрада в качестве аббата монастыря Сен-Дени, также ничего не смогла изменить в столь печальном деле. Сравнить это можно с тем, как в Равенне реагировали на приказы папы, что побудило Адриана I потребовать от короля доставить в Рим местных строптивых сановников. Следовательно, утверждение наших влиятельных хроник о том, что король собирался навести порядок в итальянских делах, вполне соответствует действительности.
Между тем наметилось определенное примирение между Византией и папством. Это было равноценно решительному размежеванию противников. Императрица Ирина и ее сын Константин пригласили папу на Вселенский собор в Константинополь, чтобы в обстановке согласия решить богословско-религиозно-политические проблемы так называемого спора об иконоборчестве, считавшегося главным препятствием сближения Востока и Запада. Одновременно в пригласительном послании признавался духовный приоритет Рима перед другими патриархами. Это должно было подвигнуть папу к взаимности. 27 октября 785 года Адриан I ответил вежливым и корректным образом. В традиционной дипломатической форме он признал императоров своими господами, обосновал почитание икон с богословской точки зрения, похвалил императоров за возврат к «праведной вере», объявил об участии своих легатов в предстоящем соборе, отверг равенство с папой патриарха Константинопольского, поставил вопрос о реституции патримоний в Южной Италии и на Сицилии, а также потребовал признания за престолом апостола Петра права на рукоположение в Иллирийских провинциях. Папа не упустил случая настоятельно указать в послании на пример подобающего отношения к преемнику князя апостолов со стороны короля франков и лангобардов, а также «патриция римлян». Последний как раз проявляет смирение к преемнику апостола Петра, подчинив себе «все нации Востока и Запада». Он объединил их со своей империей, вернул Римской церкви захваченные лангобардами провинции, города, крепости и патримонии, присовокупив к ним прочие дарения.
Когда в 781 году стал намечаться союз между государством франков и Византией, который вскоре предполагалось закрепить браком Константина с дочерью Карла Ротрудой, папа тоже решил сделать осторожный шаг в направлении Босфора. Тем самым предполагалось покончить с отчуждением между Востоком и Западом, возникшим более двух поколений назад, а также га рантировать церковно-политическое положение папского престола, его претензии на владения и правопритязания в южной части полуострова, который, находясь под властью герцогов и одноврс меино неаполитанских епископов, лангобардских герцогов Бенс-венто, а также сицилийско-византийских патрициев в Гаэте, бро сал вызов интересам папской церкви. Папа Адриан I, обладая политическим чутьем, особо отмечал мощь франков как гарантом его положения и представил модель общения с преемником апо стола Петра в качестве образцовой для других императоров.
Из-за влиятельной внутрицерковной оппозиции в отношении использования икон Вселенский собор в августе 786 года в Константинополе не состоялся. Поэтому императрица Ирина перенесла его открытие в провинцию, а именно в Никею. Там уже однажды заседал первый Вселенский собор. Это было в 325 году. Собор сформулировал и ввел во всеобщую практику до сих пор действующий символ веры.
Второй Вселенский собор заседал здесь в сентябре и октябре 787 года.
Сближение папы с византийским двором трудно было представить начиная с 785 года, хотя Адриан I благоразумно щадил своего фактического гаранта Карла и его двойное королевство франков и лангобардов, чтобы не поставить под удар собственные территориальные интересы в Италии.
В течение нескольких месяцев до четвертого похода в Италию и третьего по счету посещения Рима Карла представлял в Константинополе эмиссар Вибольд, предположительно зондировавший судьбу согласованного в 781 году матримониального проекта. Этой скорее внешней договоренности между Восточным Римом, преемником апостола Петра и Карлом не суждено было сбыться. Вскоре все рухнуло, что означало новые сложности прежде всего для понтифика.
В конце 786 года король франков перешел Альпы. Его точный маршрут нам неизвестен. Рождество он отмечал во Флорен-щии и оттуда направился в Рим, где был с почестями встречен «апостольским преемником Адрианом». Правда, никакие подробности протокольного характера нам также неизвестны. Главным предметом разговоров было скорее всего герцогство Беневентское, на которое Адриан I снова заявил притязания. Герцог Арихиз, как и Тассилон Баварский, именовавший себя князем, по убеждению нашего биографа (если только он не очень фантазирует), был помазан епископами по королевскому чину, даже возложил на себя корону и зафиксировал свои грамоты «из главного дворца». На слухи о прибытии Карла герцог реагировал довольно своеобразно. Он спешно заключил мир с неаполитанцами, с которыми конфликтовал из-за Амалфиза, и одновременно попытался путем переговоров с королем франков предотвратить военную атаку на Беневенто, на чем давно настаивал папа. Арихиз отправил старшего сына с большими подарками к королю в Вечный город с просьбой не входить на территорию герцогства и уладить все проблемы в духе доброжелательства.
