Глядя в будущее. Автобиография - Буш Джордж
"Если бы меня спросили, я бы ответил, что сегодня адский денек, чтобы посылать людей красить эти проклятые насосы, — сказал он. — Это просто свинство". Хью был в своей тарелке и хотел узнать, приобрел ли он союзника, также обиженного на Билла Нелсона, но не заметил того, что его товарищ по работе ведет себя не по-товарищески. С самого начала Хью относился ко мне как к молодому восточному сосунку, мальчишке-студенту из колледжа, который знает книжки, но не рыболовные снасти. И он был прав. Мне предстояло научиться еще очень многому.
Но хотел этого Хью или нет, а именно благодаря ему я и выигрывал. Билл Нелсон знал, что, какая бы работа ни была сделана, ее выполнил не Хью. Я прикидывал, что рано или поздно Билл сообщит в контору "Идеко" в Далласе, что новый стажер Буш работает отлично и заслуживает большего, чем 375 долларов в месяц.
Время шло, температура упала. Она не могла быть выше 98° [12] к тому времени, когда задание было выполнено. Я был выжат, а мой зад поджарился. Но и самый последний насос был свежеокрашен в чернооранжевые цвета "Идеко".
— Великолепно, Джордж, — сказал Хью Эванс, оценивая нашу работу. Его глаза остановились на насосах, затем взгляд переместился на меня, обгоревшего на солнце и перепачканного краской. У Хью, очевидно, было что-то на уме. — Джордж, — сказал он, — ты не возражаешь, если я задам тебе личный вопрос?
— Смотря какой, Хью, — ответил я. — Что ты хочешь знать?
— Скажи мне одно, — сказал он, — что привело тебя в Техас?
Этот вопрос требовал длинного развернутого ответа, но, приняв во внимание все обстоятельства, я остановился на кратком и простом. "В Техас, — сказал я ему, — меня привела возможность изучить нефтяной бизнес и подзаработать". Хью выслушал, затем покачал головой. "Тогда ты ошибся городом, — сказал он. — Деньги делают в Мидленде".
Он был прав. Мидленд в 25 милях к северо-востоку по 80-й автостраде был тем местом, куда устремлялись большинство других, кто ехал сюда в те дни послевоенной техасской нефтяной лихорадки. Здесь-то и заключались нефтяные сделки, тогда как в Одессе продавалось оборудование для добычи нефти и подрядчики-бурильщики складировали неработающие бурильные станки.
В Мидленде были спекулянты, в Одессе — подрядчики; в Мидленде жили геологи и инженеры, в Одессе — рабочие-бурильщики, хулиганы, чернорабочие; Мидленд был денежным мешком, Одесса — мускульной силой.
Короче, Одесса не была для 24-летнего бывшего военного моряка таким местом, где он мог рано или поздно стать богачом. Со строго экономической точки зрения я преуспел бы гораздо больше, приняв предложение моего дяди Эрби Уокера вступить в его маклерскую фирму.
Но деньги были не единственной причиной моего приезда в Техас. Вся совокупность причин была связана с теми местами, откуда я вышел, где я жил и бывал, — от Гринвича, штат Коннектикут, и островов Бонин до Йеля и, наконец, до того, что приготовила Одесса для меня и моей жены Барбары в то лето 1948 года.
Приехал же я в Техас тем летом на своем "студебеккере" — двухдверном купе 1947 года с обтекаемыми обводами, — который купил за 1500 долларов на последнем курсе. Малиново-красная, с выпуклыми стеклами, низкая ультрасовременная машина. Несколько кричащая по стандартам Нью-Хейвена. Но, отслужив три года в военно-морском флоте, я вернулся домой с уже сформировавшимися представлениями о том, что мне нужно.
Я знал не столько, чего я хочу, сколько, чего я не хочу. Я не хотел делать ничего шаблонного и предсказуемого. Я повзрослел в военное время, увидел разные народы и культуры, познал горе утраты близких друзей. Как и множество других бывших военнослужащих, вернувшихся домой, я был молод годами, но зрелым в своих взглядах. Мир, каким я его знал до войны, меня не интересовал. Я искал жизнь другого рода, искал какого-то вызова, чего-то необычного. Я не мог представить себя счастливым, если бы просто ездил на работу, а потом домой пять раз в неделю.
К счастью, я женился на женщине, разделявшей мои взгляды на необходимость вырваться из привычного круга. Барбара и я поженились в последний год войны. Когда я изучал экономику на последнем курсе в Йеле, мы много говорили о необходимости сделать нашу жизнь в чем-то отличной от привычного стандарта, и мы не ставили преград своему воображению.
Однажды, прочитав книгу Луиса Бромфилда "Ферма" [13], мы серьезно задумались о том, чтобы заняться фермерским трудом. Нас привлекали мысль об экономической независимости, а также другие основные ценности, которые Бромфилд представлял как неотъемлемую часть сельской жизни. Тут были и образы Гранта Вуда [14] — поля золотой пшеницы под голубыми небесами Среднего Запада, и воспитание семьи в фермерском поясе.
Затем мы начали глубже вникать в экономику жизни на ферме. Узнавали не просто, какие средства необходимы для ведения хозяйства на процветающей ферме, но сколько денег требуется на первоначальный вклад в землю, скот и оборудование. Требовалось больше, чем мы могли себе позволить. У нас не было денег, мы не знали, где раздобыть их. Одно было ясно: это не было тем деловым предложением, которое приняли бы наши семьи.
Мой отец Прескотт Буш, старший, был преуспевающим бизнесменом, партнером в инвестиционной банковской фирме "Братья Браун, Гарриман и компания". Он зарабатывал неплохо, и наша семья жила в достатке, но без показухи. Отец верил в прописные истины старины Бенджамина Франклина, когда речь шла о заработках, сбережениях и расходах. И в других вопросах он и моя мать воплощали пуританскую этику в лучшем смысле этого слова. Их дети — мои братья Прес, Джон и Бак, моя сестра Нэнси и я — выросли в понимании того, что жизнь не является открытым банковским счетом. Чего бы мы ни захотели, мы должны это заработать. С раннего возраста мы знали, что в случае болезни или чего-нибудь по-настоящему серьезного наша родня придет на помощь, но, коль скоро мы покидали семью, мы делали это на свой страх и риск, будь это предпринимательство или что-то другое.
Если бы я действительно был убежден, что эта затея имеет перспективу серьезного делового предприятия, я не колеблясь пошел бы к отцу. Но проект фермы Джорджа — Барбары все же пришлось отбросить как очень рискованное и не сулящее дохода капиталовложение.
Была, однако, и другая, даже более веская причина, по которой мы никогда не думали обращаться к своим семьям за деньгами, чтобы начать дело. Выход из семьи ведь и значил, что жить придется на собственные средства. Служа на флоте, я отложил три тысячи долларов. Не много, но достаточно, чтобы начать независимую жизнь. Мы были молоды, нам было по двадцать с небольшим, и мы хотели проложить свой путь, совершить собственные ошибки и создать наше собственное будущее.
В общем и целом я поступил так же, как мои собственные отец и мать поколением раньше. Они были выходцами со Среднего Запада и мигрировали в Новую Англию, чтобы начать самостоятельную жизнь. Отец происходил из Колумбуса, штат Огайо, мать, урожденная Дороти Уокер, — из Сент-Луиса.
Мой отец впервые отправился на Восток, чтобы учиться. Окончив колледж в Йельском университете, он записался в полевую артиллерию, когда Соединенные Штаты вступили в первую мировую войну. Его послали за границу, где он дослужился до капитанского чина; затем он вернулся на родину, чтобы начать карьеру делового человека. Его отец, Сэмюэль П. Буш, был президентом сталелитейной компании в Колумбусе, но моего отца это дело не заинтересовало. Он получил место в компании по торговле скобяными товарами "Симмонс" в Сент-Луисе, родном городе моей матери.
Отец был администратором, сила которого заключалась в преобразовании неудачливых компаний и превращении убыточных в прибыльные. Проведя несколько лет в компании "Симмонс", отец был нанят кредиторами компании "Хапп продактс", настилавшей полы, чтобы выправить ее финансовые дела. Когда отец вскрыл проблему, а она заключалась в незаконном присвоении прибылей, мистер Хапп воспринял все как личное оскорбление. Это вызвало такой кризис в правлении компании, о каких не говорят на факультетах делового администрирования. Моему отцу пришлось держать в ящике своего рабочего стола заряженный револьвер. В конце концов конфликт был разрешен, когда Хаппа осудили за мошенничество. Кредиторы Хаппа попросили отца остаться и руководить небольшой фирмой. Он принял это предложение, действовал успешно, и после серии слияний она стала частью "Юнайтед Стейтс раббер компани".
