Дмитрий Оськин - Записки прапорщика
Председатель Совета растерянно смотрит на происходящее. Между тем Климов, не давая опомниться, зачитывает список выдвигаемых им лиц в президиум собрания. Присутствующие в большом числе солдаты поднимают руки.
— Насилие над демократией! Большевистские захватчики, вы не имеете права!
— Потише, товарищи, — строго остановил Климов. — Так как запасной батальон на нашей стороне и оружие в наших руках, то потрудитесь не распространяться.
Таким образом в течение нескольких часов, благодаря изумительной находчивости и энергии Климова, в Кишиневе бескровно произошла большевистская революция. Поздно ночью Климов пришел в комитет ночевать.
— Ловко, товарищ, вы провели!
— Чего же тут ловкого? Раз у меня есть приказ, я должен его выполнить, а солдатня только и ждала, чтобы кто-нибудь пришел и образовал новый Совет.
В течение нескольких дней я неоднократно сталкивался на улицах, в учреждениях, в комитете у себя с Климовым, неутомимо шагавшим из учреждения в учреждение, проводившим привезенную им директиву. В течение следующего дня после захвата Совета он ликвидировал Городскую думу посадил туда новых людей. Кишиневские обыватели — к ним я отношу бывших руководителей Совета — смотрели на все с величайшим удивлением, остолбенением, не отдавая себе отчета в том, что делает энергия одного человека.
* * *Вернувшись из типографии, где сдал в печать очередной номер газеты, разделся, чтобы ложиться спать, как неожиданно был вызван к телефону.
— Говорит Антонов, — услышал я в трубку. — Приходи сейчас в комитет. Есть очень серьезные новости. Требуется немедленно заседание.
Быстро одевшись, я отправился в помещение комитета, где застал собравшихся Дементьева, Сергеева, Антонова и др., с ними три незнакомые мне личности. Один из них лет двадцати трех-четырех, белокурый, хрупкого вида человек, сидя с Дементьевым, вполголоса рассказывал, что делается в Питере. Два других — коренастые солдаты с наганами за поясами.
— А вот и товарищ Оленин, — сказал Дементьев. — Познакомьтесь.
— Рошаль, — назвал себя посетитель.
— Рошаль? Председатель Кронштадтского совета?
— Да, это я, — улыбнулся он.
— Много о вас слышал и читал.
— Обо мне много писали, больше, чем следовало бы.
Рошаль — лидер Кронштадтского совета и кронштадтских большевиков, против которого вели бешеную травлю газеты Временного правительства, когда Кронштадтский совет объявил самостоятельную Кронштадтскую республику.
Я представлял себе Рошаля человеком внушительного вида, серьезного трибуна, — так его расписывали газеты, — на самом деле это был почти мальчик чрезвычайно скромной внешности.
— Я назначен Советом Народных Комиссаров, — начал Рошаль, — правительственным комиссаром при штабе Румынского фронта и вот теперь хотел бы здесь посоветоваться с товарищами, как бы мне пробраться в Яссы и начать свои первые действия. Слышал о вашем комитете, как о сочувствующем советской власти, — поэтому в первую очередь заглянул к вам.
Рошаль говорил не торопясь, негромким голосом, несколько картавя, при этом его бледное лицо передергивалось от нервного напряжения или от бессонных ночей в вагонах.
— Я бы не хотел, — после небольшой паузы продолжал Рошаль, — попасть в лапы Щербачеву и румынской охранке, не успев подготовить реальную базу, на которую смогу опираться в своих действиях. Ехать сразу в Яссы под именем Рошаля мне представляется рискованным. Чем в данном случае вы могли бы мне помочь?
Первым взял слово Дементьев, заявивший, что было бы лучше, если бы Рошаль остался в Кишиневе, где почва последние дни подготовлена, телеграф находится в руках большевиков и левых эсеров и что в Кишиневе Рошалю есть на кого опереться.
— В Кишиневе оставаться нельзя, — возразил Рошаль, — какой же я комиссар фронта, если боюсь появиться на фронте? Мне нужно обязательно быть в Яссах, но не в одиночестве, а опираясь на большевистские части фронта. Я вас прошу сказать, какие части с вашей точки зрения являются надежными?
Выступил я:
— Мне известно, что гарнизон Соколя целиком на стороне большевиков. В Соколе сосредоточены инженерные войска. Причем это местечко находится всего в десяти километрах от Ясс. Мне думается, что вам нужно поехать в Соколь, где, опираясь на сокольский гарнизон, приступить к своей комиссарской деятельности.
Сопровождавшие Рошаля солдаты подтвердили, что сокольский гарнизон большевистский.
— В самих Яссах опереться, конечно, не на кого. Там лишь вспомогательные части фронта и, кроме того, изрядное количество румынских частей, а на последние, совершенно очевидно, рассчитывать нельзя. Вам важно, явившись в Соколь, связаться с армейскими организациями, а на фронте безусловно большевистских частей найдется сколько угодно.
— Очевидно так и придется сделать, — согласился Рошаль. — Но сможем ли мы добраться до Соколя, не будучи захваченными по дороге? В частности, как перебраться через Унгени?
Унгени — граница России с Румынией.
— Это-то нетрудно устроить, — заявил я. — Мы можем выдать вам удостоверение, что вы являетесь представителем нашего комитета, причем вашу фамилию заменим какой-либо другой.
— Отлично, напишите, пожалуйста, такое удостоверение.
Я тут же, взяв блокнот со штампом Крестьянского совета, написал удостоверение:
Дано сие тов. С. М. Абрамову, что он является представителем Исполнительного Комитета СКД Румынского фронта и командируется в Яссы в фронтовую секцию Румчерода по делам комитета.
Такие же удостоверения написали и двум другим спутникам Рошаля.
— Было бы хорошо, — предложил я Рошалю, — чтобы вас до Соколя проводил кто-нибудь из членов нашего комитета.
— Я бы с удовольствием поехал, — предложил Дементьев.
— Вот и отлично, товарищ Дементьев отлично знает Яссы и его окрестности, бывал и в Соколе.
— Еще кому угодно? Я бы сам тоже поехал, но с моим отъездом остановится газета. Товарищ Антонов, вы как?
Антонов выразил согласие.
Антонов и Дементьев должны были ехать со своими документами.
Окончив деловые разговоры, мы закидали Рошаля вопросами о том, что делается в Питере.
Рошаль рассказал, что положение Совнаркома прочное, что все разговоры о кандидатуре Чернова в председатели Совнаркома чепуха. Викжель, руководимый эсерами и меньшевиками, отчасти и кадетами, пытался, было, сыграть роль «спасителя отечества», но его быстро расшифровали, и сейчас все контр-революционные выступления как комитета спасения, возглавлявшегося Авксентьевым, так и Викжели и других организаций ликвидированы. Фронт отозвался сочувственно на происшедшую революцию. Западный фронт целиком в руках большевиков, там очень сильные большевистские организации. Северный фронт также примкнул. Юго-западный фронт очень долго колебался. О Румынском фронте известно очень мало. Надо выявить большевистские силы на этом фронте и окончательно связаться с петроградскими организациями.
