Сергей Михеенков - В донесениях не сообщалось... Жизнь и смерть солдата Великой Отечественной. 1941–1945
Тем временем второй истребитель приблизился к нам справа и дал очередь. Снаряд попал в антенну. Осколки угодили в кабину, задели на мне шлемофон. Я рванул пулемет влево. Увидел в каких-то 100 метрах выходящий из атаки вверх закопченный желтый «Мессершмитт» с черными крестами. Нажал гашетку и стрелял, пока пулемет не отказал. Меня прижало к пулемету и вытягивало из кабины. Понял, что наш самолет сбит и стремительно падает. Хватаюсь обеими руками за турель. И тут перегрузка сразу уменьшается и наш Ил переходит в горизонтальный полет. Хвостовое оперение разбито, в фюзеляже две пробоины. А земля, вот она, совсем рядом.
Командир сидит согнувшись. Но самолет ведет уверенно. Мотор работает, кажется, нормально. Коновалов оборачивается, и я вижу его окровавленное лицо. Капли крови брызгают на фонарь кабины. Но он показывает большой палец: самочувствие хорошее, машина в порядке.
Я – опять к пулемету. Задержка произошла из-за разрыва гильзы. Вытаскиваю гильзу. Наш Ил несется низко над землей в сторону моря, к Балаклаве. Где другие наши самолеты? Не вижу никого. Мы одни. Истребители нас отбили от группы. Несемся вдоль моря. Затем Коновалов поворачивает на север. Прижимаемся к горной гряде. Прячемся.
И тут я заметил: пара «Мессершмиттов» идет вдоль берега со стороны мыса Херсонес. Повернул голову: ага, а вон и наши, тоже пара – Яки. Но – как далеко! А мессеры уже перестраиваются для атаки. Я открыл огонь по ближнему – лишь бы отогнать, выиграть время. Кажется, получилось. Истребитель прекратил атаку и начал набирать высоту. Но тут же его перехватил подоспевший Як, дал длинную очередь. Немец задымил. Война: только что был охотником, и вот уже – добыча другого охотника, более смелого и удачливого. Второй «Мессершмитт» отвернул и исчез, не стал искушать судьбу.
Но, пока мы отбивались от «Мессершмиттов» на подбитом, плохо слушающемся рулей штурмовике, оказались в ущелье. Положение… Справа и слева – горы, впереди тоже гора. Коновалов пытается набрать высоту. Трудно набрать высоту, когда скорость мала и самолет так и швыряет из стороны в сторону. Чувствую, летим как-то боком. Переваливаем через хребет буквально в нескольких метрах от скал. Разворачиваемся и берем курс на север.
Над нами – пара Яков. Они сопровождают нас до Симферополя и потом уходят на свой аэродром.
Мимо нас пролетают самолеты в направлении Севастополя. Свежие группы – на штурмовку.
Плавно снижаемся, тянем к своему аэродрому. Коновалов ведет самолет на самом экономном режиме. Вот-вот кончится горючее – лишь бы дотянуть.
И вот наш аэродром, ровное зеленое поле, землянка КП, радиостанция, самолеты на стоянках. У КП толпятся люди. Стоит машина с красным крестом. Нас ждут. Как же не ждать, командир группы с задания не вернулся.
Коновалов выпускает шасси и заходит на посадку. Но не садится, уходит на второй круг. Вот оно что: внизу левая часть знака «Т» завернута – запрет посадки. Не вышло левое колесо. Коновалов уходит на второй заход и знаком подает мне команду покинуть самолет при помощи парашюта. Но я не решаюсь: прыгать с парашютом мне еще не приходилось. Тогда Коновалов показывает знаком, что будет сажать самолет на одно колесо. Я хватаюсь за борта кабины: если перевернемся, так больше шансов уцелеть. Коновалов летчик опытный. Самолет уже бежит по земле, но чем сильнее теряет скорость, тем сильнее клонится влево, задевает консолью крыла землю. Однако скорость уже безопасная. Уже не опрокинемся. Не опрокинемся… Не опрокинемся… А значит – живем! Нас разворачивает на 180 градусов. Самолет замирает. Сели. Живем! Твою мать!..
Я бросился к кабине командира. Коновалов сидит, устало откинувшись к бронеспинке. Ранение у него неопасное. Однако потеря крови сказалась, ослаб и выбраться из кабины сам не может.
Тем временем подъехал командир полка. Коновалов доложил, что группа задание выполнила: батареи противника подавлены, были атакованы истребителями противника, один «Мессершмитт» сбит. И кивнул на меня.
Комполка выслушал доклад, улыбнулся: «А что вы там еще натворили? Пришел запрос на вас!»
Мы с Коноваловым переглянулись. А комполка и говорит: «Ваш бой наблюдали многие. Почему не докладываешь, как второго месса срубили?» Мы с Коноваловым снова переглянулись. «Ладно, ладно… Командование дивизии приказало представить вас к наградам». Вот так, оказывается, второго месса мы тоже свалили. Напоролся он на мою очередь. А нам было не до него, не увидели мы, как он падал. Сами чуть не грохнулись.
За этот бой я получил второй орден Славы.
– В середине ноября 1943 года Житомир был освобожден войсками 1-го Украинского фронта. Но уже через неделю немцы перегруппировались, получили пополнение свежими частями, предприняли контрудар и снова захватили город. К передовой из тылов они подтягивали новые и новые части, чтобы удержать Житомир. Когда разведка определяла координаты танковых и моторизованных колонн и районы их сосредоточения и успевала оперативно переправлять данные в штабы, на перехват, как правило, высылались экипажи Ил-2. На штурмовку одной из таких колонн 14 декабря вылетел я в паре с экипажем младшего лейтенанта Владимира Алексеева.
По существу это была разведка боем. Координаты нам дали приблизительные. Но долго искать колонну не пришлось.
Было холодное, промозглое утро. Низкая облачность. Летели на бреющем низко над землей. Вышли в заданный квадрат. Внизу – большой массив леса. С востока на запад его разрезает шоссе. На шоссе пусто. Сделали круг. Ведомому по рации передаю: «Володя, идем вдоль шоссе». Повернули, потянули на запад, в глубину немецких тылов. Радиосвязь не отключали. И вскоре в наушниках я услышал голос Алексеева: «Вот они!» – «Цель вижу, – ответил я. – Атакуем. Делай как я».
Атаковали с ходу. Первые бомбы разметали грузовики и зажгли головной танк. Затем отбомбили хвост колонны. Движение на дороге застопорилось. Там началась паника, хаос. Я посмотрел вниз: хорошо отработали, как надо.
Разворот. Второй заход. И тут я услышал голос Алексеева: «Командир! У них зенитки!»
Мы пронеслись над сгрудившейся, сломавшейся в нескольких местах вереницей колонны, прицельно отстреляли эрэсы. Внизу снова вспыхнуло несколько ярких факелов. От мощных взрывов качнуло воздух. Машина моя вздрогнула. Хорошо. Попадания точные. Видимо, угодили в грузовики с боеприпасами или в бензовозы.
Тем временем зенитки открыли бешеную стрельбу. Зенитные установки на автомобильных шасси шли в голове и в хвосте колонны. Зенитчики вскоре пришли в себя. Мы их не накрыли и тоже приступили к своей работе. Во время второго захода полосу их огня удалось проскочить и без помех отбомбить хвост колонны.
