Сьюзен Хансен - Моя скандальная няня
Почему мне не хочется оставаться в Лос-Анджелесе и снова искать место няни? Я больше не хочу привязываться к детям. Хватит с меня Аманды, Джоша и Брэндона. Но мне нужна какая-то работа; нужны деньги, чтобы выплачивать рассрочку за автомобиль. Почему я не сдавала тесты SATs[102], когда у меня была такая возможность?
20
На съемочной площадке
Процент работающих матерей очень высок, и они проводят со своими детьми всего две недели в году. У них нет прислуги. Я не знаю, как они со всем справляются. Поэтому я, конечно, не имею права жаловаться.
Деми МурУстав чувствовать себя сардиной в банке, я начала искать работу. Обновив резюме, я указала в нем только работу у Дебры, хотя я не могла не осуждать себя в душе. Но что, если Майкл по-прежнему не хочет давать мне хорошую рекомендацию? Мало кто в этом городе будет слушать Дебру, а не Майкла.
Я позвонила местному координатору в «Мамочки Малибу», но все вакансии, которые они могли мне предложить, были далеко от Синди. А я хотела быть поближе к ней, на случай если выдастся свободный вечерок. Я нашла еще одно агентство и старалась поддерживать в себе хорошее настроение. Райан от нечего делать поехал со мной.
Агентство называлось именем его основательницы — «Беатрис Дарт». Женщина, которая приветствовала меня, вероятно, и была ею — впервые эти оригинальные двери открылись в далеких шестидесятых. Запах в комнате был затхлый. Женщина — старой. Я представилась и присела, пододвинув к ней свое резюме. Она нацепила старушечьи очки и принялась его изучать.
— Хм, — пробормотала она через пару секунд. — Думаю, у меня есть кое-кто для вас прямо сейчас. Сядьте туда. — Она ткнула сухим пальцем в зону ожидания, даже не взглянув на меня. И погрузила нос в картотеку. Порывшись в ней, она стала набирать номер, вертя диск черного телефонного аппарата, который, вероятно, был установлен в день открытия конторы. — Здравствуйте. Говорит Беатрис из «Беатрис Дарт», — произнесла она.
Молчание.
— Думаю, у меня есть кое-кто для вас… Да, гм… сейчас проверю.
Она встала, критически оглядела меня и вернулась к телефону.
— Да, симпатичная. Что? О, не могли бы вы подождать секундочку? — Это она мне, прикрыв рукой микрофон.
Что она еще собирается им сказать? «Вообще-то если вдуматься, она не потрясающе красива, поэтому ваш муж наверняка не станет заигрывать с ней, как было с той последней девушкой, которую я вам присылала».
— Дорогая, вы можете прямо сейчас поехать на студию «Парамаунт»?
— Гм, ну… да, — запинаясь, ответила я. — Полагаю, да. Это далеко?
Она не ответила.
— Хорошо, тогда прямо сейчас. — Она положила трубку.
Я получила от нее листок с адресом: «Эр»… «пэ»… «Набор стульев»? Почерк старушки Беатрис напоминал каракули врача на рецепте. Совершенно неразборчиво. Меня берут няней или доставщиком мебели? Может быть, у Беатрис не хватило времени, чтобы прочитать мое резюме? Она выглядела почти на восемьдесят. Может быть, она хочет устроить меня на место домоправительницы?
— Миссис Дарт, — осмелилась я. — Я не могу разобрать, что вы написали. Это… набор стульев?
— Нет, дорогая! — Она засмеялась и закашляла. — Это сериал «Чирз». Знаешь, это телевизионное шоу.
«Чирз»? О, «Чирз»!
— Вы будете разговаривать с Pea Перлман, моя дорогая. Не волнуйтесь. Студия недалеко. Я подскажу, как вам добраться.
О-о-ох! Я никогда не была на съемочной площадке или в студии. (Ну, за исключением того раза, когда Синди и я получили билеты на Долли Партон и сидели потом в зеленой комнате вместе с семьей Патти Ла Белле.) Наверное, все это пустая трата времени. Беатрис даже не проверила мои рекомендации, а тот, с кем она разговаривала, очевидно, не поинтересовался. Но стоит мне упомянуть о моей маленькой проблеме — и второго собеседования, я знала это наверняка, не будет. Надежда лишь на голливудское волшебство. Ведь я же не перестала в него верить?!
Вдруг я вспомнила о Райане, сидевшем в моей машине. Кто же знал, что Беатрис сразу отправит меня на собеседование? Выхода нет. На съемочную площадку я поехала с Райаном. Честно говоря, он из тех парней, которые в привычной обстановке выглядят намного лучше. Не упоминала ли я, что он из четвертого поколения лесорубов? Его грубоватая красота и небрежный стиль были родом из маленького лесозаготовительного городка. Он искренне верил, что выражение «ain't»[103] — это новое современное слово, поскольку он слышал его в любимом шоу «Придурки из Хазарда»[104]. (Он гордился своим сходством с Бо Дьюком.) Это — и многое другое — выводило меня из себя; я то и дело одергивала его, поправляла. Почему бы мне просто не оставить бедного парня в покое, пусть живет своей собственной жизнью, и не надо пытаться убедить его, что вступление в Международную федерацию реслинга — это нереально, зачем я это делаю, сама не понимала.
Весь гардероб Райана состоял из футболок, выцветших джинсов «Левис», теннисных туфель и нескольких бейсболок разных цветов. Временами он дополнял этот ансамбль пуловером, оживлявшим рубашку «хикори»[105] (если не знаете, что это такое, то и не спрашивайте). Но его отличительным признаком был протертый круг на заднем левом кармане джинсов: «Копенгагенский жевательный табак». Он так долго носил там нюхательный табак, что даже когда баночка переместилась в его левый нагрудный карман рубашки, пятно осталось.
Я поспешила к автомобилю, но совершила ошибку, сообщив Райану, что мне надо на собеседование. Следовало бы просто отвезти его назад на квартиру.
— Черт, нет, я хочу с тобой! — заартачился он. — Я этого ни за что на свете не пропущу! Я же в Голливуде! Должен же я посмотреть на каких-нибудь кинозвезд.
Верно. Я не могла ему отказать, и он остался в машине. Когда мы заехали на парковочную площадку, миновав большие кованые ворота с роскошной надписью «Студия «Парамаунт» на самом верху, он начал вертеться, как ребенок, впервые попавший в «Уолли Уорлд».
— Не двигайся! — приказала я, погрозив ему пальцем, как будто он был несчастной собакой. — Сиди тут, я быстро.
— А с кем ты встречаешься? — спросил он, не шевелясь.
— С кем-то из «Чирз». А теперь пообещай мне, что ты не выйдешь из автомобиля.
— О мой Бог! — Он прикрыл рот рукой. — Ты увидишь Сэма Мэлоуна? Я тоже хочу!
— Нет! — взъерепенилась я. — Если ты куда-нибудь слиняешь отсюда, я больше никогда не буду с тобой разговаривать. Сиди здесь и смотри в окно. Рано или поздно кто-нибудь обязательно пройдет мимо.
