Николай Молчанов - Жан Жорес
Вайян, лидер бланкистов, выступавших в это время вместе с гэдистами, узнав об этом, не поверил своим ушам: ведь только вчера Мильеран дал понять, что ничего подобного не предвидится. И вдруг сегодня такая новость! «Этого не может быть», — подумал Вайян и немедленно отправил следующую телеграмму:
«Дорогой Мильеран!
Я надеюсь, что написанное мною, я горячо желаю этого, не основано на действительности. Но как это ни невероятно и невозможно, раз говорят об этом, я должен обратиться к вам по этому поводу.
Ходят слухи, что вы участвуете в министерской комбинации, в которую входит Галиффе. Это перечеркивает все, о чем говорилось вчера в социалистической группе. Если и есть имя, о котором не может быть и речи, ибо оно воплощает для нас все преступления версальской реакции, то это имя Галиффе. Его присутствие в правительстве — это провокация против нас, вызов, на который мы должны ответить. Убийцу и врага рабочего класса и социализма назначают военным министром — министром войны против нас.
Это кажется мне столь возмутительным, столь низким, что я не могу поверить этому и надеюсь, что вы меня как можно скорее убедите в противном и успокоите. Это кажется мне тем более невозможным, что этот странный слух предполагает то, чего я не допускаю: что вы согласны на такое соседство и вы не считаете подобное министерство невозможным с республиканской точки зрения.
В свое время достаточно было контакта с Галиффе, чтобы Гамбетта потерял всю свою популярность, и совершенно заслуженно.
В надежде, что все эти тревоги окажутся напрасными, примите, дорогой Мильеран, уверение в сердечной дружбе и привет»,
В тот же день Мильеран ответил бывшему коммунару, что он действительно вошел в правительство, считая это исполнением своего долга, и что будущее рассудит их.
Жоресу Мильеран сообщил обо всем уже после того, как дело было решено. Он поставил его перед совершившимся фактом, Жорес сначала умолял Мильерана отказаться. В ходе длинного разговора они так ни до чего и не договорились окончательно. Вальдек-Руссо, узнал, что есть опасность отречения социалистов от Мильерана, решил действовать сам. Он написал Жозефу Рейнаку, близко связанному с Жоресом, чтобы тот оказал на него влияние. Кандидат в премьеры писал, что от решения социалистов зависит все. «Убедите их, — писал Вальдек-Руссо, — что только Галиффе может поддержать меня перед армией, весь кабинет, республику перед Европой. Если социалисты не согласятся, то произойдет самое худшее», — шантажировал Вальдек.
Жорес выслушал Рейнака, твердившего ему, что в случае его отказа поддержать Мильерана Франция неминуемо попадет в руки самой черной реакции, что республика погибнет, что другого выхода нет.
— Это будет ужасно, — со вздохом сказал Жорес. Но Жорес еще не принял решения. Он мучительно думал, решал и не мог решить. Внезапно на его плечи легла ответственность за судьбу французского социализма, за судьбу республики, за судьбу самой Франции.
Не только Жозеф Рейнак уговаривал Жореса. Его коллеги из «Птит репюблик» Вивиани и Бриан горячо одобряли Мильерана: они сами только и мечтали о министерских портфелях. И вот наконец-то желанный прецедент! Нельзя упустить такую возможность, решили они. Но какова будет реакция Жореса? Сами они не осмелились говорить с ним. Решили действовать через Люсьена Герра, пользовавшегося авторитетом у Жореса. Тот сразу согласился и телеграммой пригласил Жореса для срочной беседы на улицу Ульм в Эколь Нормаль, где Герр заведовал по-прежнему библиотекой.
— Скажите, Жорес, — говорил Герр, — разве возможна победа в деле Дрейфуса, окончательная победа справедливости без компромисса Вальдека? А что будет с единством социалистов, еще столь молодым и столь слабым, для которого вы затратили столько усилий, если жоресистская партия отделится от уморенных и независимых социалистов? Если эта партия распадется на две части, из которых одна во главе с вами, ее вождем соединится с экстремистами?
Жорес молча соглашался с этими аргументами. Но неужели они не могли найти менее вызывающей личности, чем Галиффе? Объединиться с этим палачом, тогда как тридцать тысяч мертвых коммунаров вопиют об отмщении!
— Нет, это невозможно! — твердил Жорес.
Герр снова повторял, что только Галиффе сможет удержать в повиновении генералов армии, удержать армию во власти республики, что сама его жестокость в данном случае послужит доброму делу. Он напоминал, что, собственно, уже все решилось, уже нельзя уйти от факта и надо лишь определить линию поведения в связи с этим фактом.
— Надо, выбирать. Либо дезавуируйте нового социалистического министра, либо поддержите его; третьего не дано!
Жорес молчал, а Герр продолжал настаивать.
— В первый раз со времени Коммуны социалист участвует в правительстве. И такой непримиримый буржуа, Вальдек-Руссо, пригласил его! Ведь это триумф социалистической идеи, когда оказывается, что нельзя спасти республику без пролетарской партии! Конечно, возможно ожесточенное сопротивление крайней реакции и социалистических экстремистов. Но надо спасать республику! У вас есть другое средство для этого? Разве вам удалось убедить Гэда поддержать нашу борьбу против генералов и аристократов? Другого выхода нет. Вспомните, Жорес, что вы сами говорили: «Надо уметь быть популярным, но надо уметь использовать свою популярность».
Жорес решил поддержать вступление Мильерана в правительство Вальдек-Руссо. Он принял самое тяжелое решение в своей жизни. Жорес знал, что он ставит на карту всю свою судьбу политического деятеля. Он знал, что многие не поймут его, будут возмущены им, отвернутся от него. Он предвидел, как на него обрушится яростный гнев тех, кто, по его мнению, исходят из готовых революционных формул, не желая считаться со всей сложностью жизни, и он готов был пожертвовать собой для спасения республики. Страх за ее судьбу вытеснил опасения за судьбу его личной социалистическое деятельности. В глубине души он проклинал Мильерана, теперь ему стало ясно многое в поведении этого карьериста, поступившего так подло. Ведь он даже не попытался найти другой путь. Можно было бы объявить о парламентской поддержке социалистами правительства Вальдек-Руссо без непосредственного участия в нем социалистического представителя. Но Мильеран намеренно обделал все за спиной Жореса; ему-то нужен был лишь министерский пост, А платить за это придется дорогой ценой ему, Жоресу. Но надо было нести свой крест.
24 июня 1899 года в «Птит репюблик» появилась статья Жореса:
«Республика в опасности. Если министр имеет смелость для ее спасения обрушиться на бунтарей в погонах, то нам неважно, какими орудиями он пользуется. Нам нужны дела; качество исполнителей нас не касается. Со своей стороны, и на мою личную ответственность я одобряю, что Мильеран согласился вступить в министерство борьбы.
