Владимир Шигин - Адмирал Нельсон. Герой и любовник
— Юноша очень слаб, потому будьте готовы, что он недотянет до берегов Англии!
К счастью для Нельсона, капитан Пигот в свое время плавал вместе с его дядей Саклингом, а потому окружил полумертвого юношу своей заботой. Если тогда Нельсон и выжил, то только благодаря капитану Пиготу.
Обратное плавание длилось более полугода. Приступы лихорадки сменялись у Нельсона долгими периодами депрессии. Но болезнь понемногу начала отступать, и к концу плавания Нельсон выглядел уже вполне здоровым. Годы спустя он вспоминал, как состояние безысходности сменялось у него тогда периодами восторженного подъема: «Сначала меня донимало чувство, что я ничего не добьюсь в своей профессии. Голова шла кругом от тех трудностей, которые мне придется преодолевать, интерес к службе почти пропал. Я не видел способа достижения своей цели. После долгих мрачных раздумий и даже желания выброситься за борт во мне вдруг зажглось пламя патриотизма: я представил себе, что мне покровительствует сам король и вся страна. «Ну что ж, — воскликнул я, — я стану героем, и Провидение поможет мне преодолеть любые опасности!»»
Уже будучи адмиралом, в разговоре со своим любимцем капитаном Харди Нельсон не раз вспоминал о некоем видении, которое предстало перед ним на пути из Индии. Это был, по словам Нельсона, «некий свет, нисходивший с неба, сверкающее светило», появившееся перед ним и зовущее к славе и триумфу.
Трудно сказать, повезло Нельсону или нет, но он убыл из Ост-Индии за три года до того, как в ее водах началась знаменитая кампания французского адмирала Сюфрена, одержавшего подряд несколько блестящих побед над англичанами, в том числе при Пондишери, Прайя, Садрасе и Тринкомале. Возможно, останься Нельсон в Индии, он уже тогда приобрел бы прекрасный боевой опыт.
* * *По прибытии на родину Нельсона ждало приятное известие: его любимый дядя Морис Саклинг стал главным ревизором Королевского флота, а следовательно — одним из первых лиц в нем. В руках главного ревизора были все флотские финансы, а что это значило, объяснять, думается, излишне. Что касается Нельсона, то для него новая дядюшкина должность могла обернуться новыми выгодными назначениями и стремительной карьерой.
Надо оговориться, что в период мирных передышек английский флот сразу же значительно сокращался из соображений экономии государственных средств. Многие офицеры сразу же оказывались не у дел и влачили нищенское существование на половинное жалованье в томительном ожидании новой войны, которая вновь призовет их под военно-морской флаг, поможет продвинуться по службе, отличиться и разбогатеть. А поэтому, честно говоря, у прибывшего из Англии мичмана никаких шансов на назначение не было вообще. Незадолго до возвращения Нельсона произошло восстание Северо-Американских штатов, потребовавших независимости от Лондона. Ходили слухи, что на стороне восставших штатов выступит Франция, но Версаль пока отмалчивался.
Пока толпы претендентов на корабельные должности осаждали Адмиралтейство, все вопросы за племянника решил дядя Морис. Уже через два дня после возвращения мичману Нельсону было предложено явиться на 64-пушечный линейный корабль «Вустер», который готовился конвоировать торговые суда от Англии до Гибралтара и обратно. Назначен же Нельсон был уже четвертым лейтенантом, то есть становился полноправным вахтенным начальником, хотя все еще не имел офицерского чина. О таком назначении можно было только мечтать, ведь помимо превосходной практики члены экипажа еще и неплохо зарабатывали на отчислениях хозяев торговых судов за охрану.
Всю осень и зиму Нельсон провел в море на «Вустере», который нес патрульную службу и сопровождал бесконечные торговые караваны. Как и во всех предыдущих случаях капитан «Вустера» Марк Робинсон оказался старым другом дяди Мориса и поэтому относился к Нельсону гораздо внимательнее, чем ко всем другим мичманам. Впрочем, и Нельсон служил, как всегда, истово, стараясь быть во всем впереди остальных. Вскоре капитан Робинсон доверил молодому мичману самостоятельное несение ходовой вахты. Это было огромным доверием, так как даже на небольших судах самостоятельную вахту несли только лейтенанты, а здесь под полное подчинение Нельсону отдавался целый линейный корабль! Но Робинсон был не только опытным капитаном, но и не менее опытным воспитателем. Он знал, что делал, и был уверен, что молодой и смышленый мичман с его служебным рвением полностью оправдает оказанное доверие.
Об этом весьма знаменательном факте своей биографии Нельсон написал впоследствии следующее: «Из-за моего возраста мне могли не разрешить вахтенную службу, но капитан Робинсон неоднократно говорил, что он так же спокоен, когда я на палубе, как при любом другом вахтенном офицере».
* * *Весной 1777 года Горацио Нельсон прибыл в Лондон для сдачи экзаменов на чин лейтенанта. Согласно установленным правилам баллотировки в чины экзаменационная комиссия должна была состоять из трех опытных капитанов. Комиссию совета Адмиралтейства, которой предстояло принимать экзамены у Нельсона, возглавлял… его любимый дядюшка Морис.
О сдаче Нельсоном экзамена в Англии написано много. При этом в ходу весьма трогательная история о том, что ни племянник, ни его дядя знать не знали, что один из них будет сдавать, а другой принимать экзамен. И это при том, что от итогов данного экзамена зависела вся последующая карьера Нельсона.
Вот как описывает этот факт биографии Нельсона его соотечественник и биограф Г. Эджингтон: «Морис Саклинг… скрыл, что состоит в родстве с экзаменующимся. Сначала речь Горацио была слегка сбивчива, но, когда волнение прошло, он стал говорить быстро и четко, показав незаурядные способности.
Нельсон блестяще сдал экзамен, и только тогда дядя признался коллегам, что это его племянник. Почему же он не сообщил об этом раньше? — удивились они. «Я не хотел для него никаких поблажек, — объяснил Саклинг. — Был уверен, что он выдержит экзамен и без моей помощи. И как вы убедились, джентльмены, он меня не разочаровал»».
Зная, как опекал капитан Саклинг своего племянника, в случайность встречи на экзаменах, как и в его равнодушно-пассивное поведение во время экзамена не слишком-то верится. И вот почему.
Во-первых, курсируя между Англией и Гибралтаром, Нельсон вполне мог сдавать экзамены на чин не самой придирчивой комиссии совета Адмиралтейства в Портсмуте, а куда более снисходительной капитанской комиссии в Гибралтаре. Однако он этого не сделал, и скорее всего потому, что время и место сдачи экзамена были заранее оговорены с дядей, а в Гибралтаре дяди не было и местные капитаны вполне могли провалить никому не известного мичмана. Помимо всего прочего, капитан Саклинг вообще мог войти в состав приемной комиссии с одной лишь целью — помочь своему любимцу. Во-вторых, как известно, экзаменатор знает множество способов помочь экзаменуемому: это наводящие и дополнительные вопросы, это и доброжелательный тон, и масса других весьма важных мелочей. В-третьих, само присутствие в приемной комиссии дяди устраняло излишнюю нервозность, делало обстановку для Нельсона почти домашней.
