Борис Априлов - Приключения лисёнка
Обзор книги Борис Априлов - Приключения лисёнка
Борис Априлов ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЛИСЁНКА
Памятный день
егодня был первый выход из дому. Еще утром мама Лиса сказала:
— Дети, пойдем к реке. Надо вас искупать.
— Что такое река? — спросил Лиско.
— Место, где течет вода.
— А что такое вода?
— Вода — то, что течет.
— А-а, понял!
В действительности Лиско ничего не понял, потому что был очень маленьким лисенком. Вместе со своими сестричками Хитрушей и Рунтавкой он впервые увидел свет тридцать дней тому назад.
Лиску считали способным ребенком. Он удивил мать и отца тем, что уже с первого дня мог выговаривать букву «р». А Хитруша и Рунтавка и сейчас еще говорят вместо «кривая ножка» — «кливая носка».
— Наш сын — гений,— радовался папа Лисан. — Может быть, он первый из нашей фамилии окончит университет.
Вот за что Лисан и Лиса любили сына больше, чем дочерей.
— Сегодня вечером мы пойдем на концерт,— сказала мама Лиса.— Смотрите не испачкайтесь после купания.
— Что такое концерт? — спросил Лиско.
— Концерт — это представление, его дают звери на Васильковой поляне.
— А-а, понял! — сказал Лиско.— А много дают? Хорошо наедимся?
— То, что там дают, не едят. Концерт дает пищу для души.
— Все же — это пища! — обрадовался Лиско.
И, задрав хвост, он отправился за своей матерью.
— Опусти хвост! Увидят, подумают, что ты загордился.
— Почему? — спросил Лиско.
— Потому что… когда лиса гордится, она всегда поднимает хвост. А люди, когда гордятся, задирают нос.
Лиско опустил хвост и сказал:
— А посмотри-ка на папу! Идет позади всех, а хвост поднял.
— Ему есть чем гордиться,— ответила мама Лиса, — он глава такой видной семьи.
Так они и шли друг за другом через лес и вежливо здоровались с каждым, кто встречался им на пути.
Наконец семейство Лисана подошло к реке. В этом месте вода текла медленно и было удобно плавать. Здесь росли разные лесные цветы. Обрызганные росой, они блестели и разливали аромат.
— Смотрите, дети! — воскликнула мама Лиса и повалилась на холодную от росы траву. Хитруша и Рунтавка сделали то же самое. А Лиско, остолбенев, смотрел на реку.
— Ты чего ждешь? — сказал папа Лисан.
— Ч-что? — спросил рассеянно Лиско.
— Сейчас же ложись! Это успокаивает.
Но Лиско по-прежнему стоял молчаливый и неподвижный и ни на минуту не отрывал взгляда от воды.
— Ч-что это?
— Река,— пояснил ему папа Лисан. — Тут будем купаться.
— Зачем купаться?
— Чистота очень необходима для каждого культурного животного. Она и нервы укрепляет — живем-то в такой век…
— Что такое век?
Лисан лапой почесал за ухом.
— Правду сказать, я и сам не знаю, что это такое. Но так говорят повсюду. Надоел ты с вопросами!.. Ну-ка ложись!..
Лиско упал на траву. По телу пробежал холодок, шерсть от росы заблестела. Его охватило дикое желание вертеться на мягкой постели и он увлекся этим занятием.
— А! — сказал Лиско и поднялся.— А! — повторил он и снова упал.
Ноги отказывались служить Лиске. Лес, небо, камни — все замелькало перед его глазами.
— Папа, земля вертится! — взвизгнул он от радости.
— Это доказано давно, — заметил Лисан.
Вволю накувыркавшись, все семейство вышло на припек. Солнце грело мокрую спину Лиски. Он почувствовал себя счастливым, хотел что-нибудь сделать, но никак не мог придумать, что же именно.
Лиско хорошо согрелся, зевнул, прошел к реке и опустил лапу в воду.
— Вода — ласковая! — прошептал он восхищенно, но вдруг отскочил назад и прижался к матери.
— Что случилось? — спросила мама Лиса.
— Из… из реки на м-меня п-посмотрел д-другой лисенок!
— Глупыш! — засмеялась мать. — Это было твое собственное отражение.
Лиско снова подошёл к реке. На этот раз он спокойно разглядывал такого же, как сам, лисенка со светлыми глазами, длинными ушами и продолговатой острой мордочкой. Он покачал головой. Лисенок, что был на дне реки, тоже покачал головой.
— Не удивляйся! — засмеялся папа Лисан.— Все, как в зеркале.
— О-о, теперь понял! — воскликнул Лиско и перестал интересоваться своим отражением.
— А сейчас,— предложила мама Лиса, — идите за мной. — Она вошла в воду и окунулась. Лиско сделал то же. Ему стало очень приятно. Вода омывала его, щепала, несла и поднимала вверх.
Папа Лисан приблизился к Лиске и начал учить его плавать:
— Самое важное — правильно дышать… О, не открывай рта!.. Вот так!.. Спокойней, спокойней, двигай лапками!.. Так… уже получается хорошо…
Лиско радостно взвизгнул и зашлепал по воде…
— Очень хорошо! — закричал он.— Как только станет скучно — сразу же сюда.
Семеиство Лисана долго плескалось в прохладной воде. Лисята отлично вымылись и стали такими чистыми, что теперь не узнавали друг друга.
— Довольно,— сказал наконец папа Лисан.
Счастливое семейство направилось к дому. Но как только они вошли в старую тёмную нору, Лиске сразу стало скучно. Прежде всего малышам не разрешили валяться, чтобы не пачкались (а известно: запретить детям валяться на земле — значит, лишить их самого большого удовольствия). Лиску снова потянуло к реке. Он захотел пойти туда один, без надзора, и делать там что ему вздумается. Увидев, что все заняты завтраком, Лиско шмыгнул в лес и направился по знакомой дорожке прямо к реке.
Лесные животные удивлённо смотрели на лисёнка, который, подпрыгивая, спускался прямо к реке.
— Куда это он один? — спросила у своей матери крохотная серна.
— Он — маленький хулиган! — ответила ей мать.— Ты, смотри, никогда так не делай.
А Лиско продолжал идти. Иногда он останавливался около дерева, разглядывал кору, но зачем он это делал — кто его знает. Вдруг послышался страшный рёв. У лисёнка замер дух: в двух шагах от него стоял громадный зверь с длинными ушами. Лиско попытался убежать домой, но зверь заревел ещё раз, и Лиско замер на месте.
— Куда ты, мальчишка? — спросил зверь.
— Н-никуда,— в первый раз в жизни соврал Лиско.
— Видишь ли что, малыш,— сказал зверь,— «никуда» нельзя идти. Другое дело, если ты идёшь без цели, но и в этом случае ты обязательно куда-нибудь придёшь. Понял?
— П-понял… А ты кто?
— Я — Магаре![1]
— Папа и мама о тебе ничего мне не говорили.
— Я не лесное животное. Всегда жил культурно, среди людей.
— А что ты ищешь здесь?
— Бегу от баснописцев. Эти люди не оставляют меня в покое. Я решил жить в лесу. Среди лесных жителей всегда найдется место для одного философа.
— И все же мне нужно идти,— совсем успокоившись, пробормотал Лиско.— Надеюсь, увидимся опять.
— А как же, гора с горой встречаются, мы — тем более.
Магаре нагнул голову и начал щипать траву.
«Выходит, что в мире много есть такого, чего я не знаю», — задумался Лиско.
Но эту мысль вытеснила другая — как бы поскорей добраться до реки. И он легко побежал вниз.
Что случилось позже
исичка Хитруша первая заметила, что Лиски нет. Она удивленно осмотрелась и сказала:
— Кажется, нас было две лисички?.. Совсем недавно было две, а теперь только одна.
— Как — одна? — перестала играть сестричка Рунтавка.
Она была умнее, потому что родилась на час раньше лисички Хитруши.
— Вот, давай посчитаем: одна! — Хитруша указала лапкой на Рунтавку. — Видишь?
В действительности лисят было двое, но она не считала себя и потому никак не могла насчитать больше одного лисёнка.
— Кого-то из нас здесь нет… Да Лиски нет… Мама, а Лиски нет.
— Где же он? — из норы показалась мама Лиса.— Ведь играли вместе?
— Да, играли вместе, но сейчас Лиски нет.
Мама Лиса сказала об этом папе Лисану. Тот осмотрелся и несколько раз окликнул шалуна. Никто ему не ответил. Папа Лисан быстро обошёл всю окрестность, запыхавшийся вернулся и сообщил:
— Дело серьёзное. Ребёнок исчез.
— Но куда же он пошёл? — заохала Лиса.— Он ведь леса не знает.
В это время мимо лисьего дома проходили лесные животные, направлявшиеся на концерт.
— Ну-ка быстрей, опаздываем! — позвал Лисана ёж Таралежко. — А то займут первые места.
— Мы не можем идти,— сказал Лисан,— Лиско пропал.
— Не говори так! — испугался Таралежко.— Ежко, дитя, где ты?.. Не отставай. Как же это случилось?
— Что я знаю?.. Нет его — и всё.
— Сейчас же всем объявлю на концерте! — закричала белочка Сивелка и побежала к Васильковой поляне.
Перед спущенным занавесом эстрады уже толпились животные. Они поднимали большой шум: каждый хотел сесть как можно ближе. Распорядители были в панике. За занавесом из зелёных листьев выстраивался хор. Солисты охваченные волнением, непрерывно толкались, приводя в ужас дирижёра Славейку.
