Евгений Стригин - Путин. Внедрение в Кремль
Первое время экс-прокурор вообще отказывался давать показания [38], ограничиваясь словами: «Это абсурд и провокация» [39].
«Тяжелая судьба Алексея Ильюшенко — хороший урок, преподанный российской демократии» [40]. Но урок оказался не впрок. И со следующими генеральными прокурорами были проблемы.
Как тут не вспомнить слова Чацкого из комедии «Горе от ума»:
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
Хотя и давно сказано, и литературным героем, но этой вечной истине не суждено стареть.
1.3. Новый генпрокурор
Свято место пусто не бывает. Ильюшенко сменил Скуратов {6}. Поговаривают, что выбор именно этого человека во многом определил Коржаков, который тогда был одним из наиболее приближенных к президенту лиц [41].
Хотя конечный выбор все же оставался за президентом. Возможно, что сыграло свою роль то обстоятельство, что Скуратов, как и Ельцин, длительное время жил в Свердловске, где они иногда встречались. Возможно, сыграло свою роль и другое обстоятельство — Скуратов был молодым и довольно продвинутым ученым. А время было такое, когда думали, что ученая степень — гарантия ума и способности управлять ведомством или регионом. Периодически в окружение первого российского президента тогда рекрутировали молодых и, казалось, перспективных ученых. В большинстве своем эта затея оказалась бесперспективной. После этого стали рекрутировать представителей силовых структур, но об этой моде поговорим позже.
Скуратов в 1991 году побывал в группе поддержки кандидата в президенты РСФСР Бакатина, а потом был старшим консультантом этого же деятеля. Но данное знакомство мало что дало будущему генеральному прокурору.
Но нарабатывались московские связи, которые поддерживали друг друга, помня о совместном веселом времяпрепровождении.
Опыта практической работы в прокуратуре новый генеральный прокурор не имел. Ну и что, многие тогда делали карьеру, не имея ни опыта, ни знаний. Время было такое. Если уж называть вещи своими именами — это было время авантюристов, которые делали свои дела, не обращая внимания ни на что, кроме нужных связей. Дорого обошлось это стране, но не даром говорится: не имей сто рублей, а имей сто друзей. Впрочем, лучше и то и другое.
А знакомые, между прочим, у Скуратова были разные. Юрий Ильич вспоминал о своей первой встрече с первым российским президентом: «Наша встреча состоялась в начале октября
1995 года. Я тогда искренне верил в президента, верил в то, что все трудности — временные, ему удастся изменит нашу жизнь к лучшему. Я ив 1996 году голосовал за Ельцина, считал — против голосовать нельзя: все-таки мы находимся в одной команде. А закон команды — это закон команды: на чужаков не играть, в свои ворота мячей не забивать, удары чужаков не пропускать» [42].
Заметим мимоходом, что написано это в той скуратовской книге, в которой он многократно описывает, каким законопослушным и примерным человеком, и одновременно генеральным прокурором он был. Странно, неужели это можно сочетать?
Может и был? Да вот только как же с тем, что именно Ельцин и его команда вопреки всем законам развалили Советский Союз. А это стало трагедией для десятков миллионов человек.
Именно Ельцин и его команда устроили дикую приватизацию, которая нанесла колоссальный ущерб экономике страны.
Именно Ельцин продолжил горбачевскую практику фактического закрытия глаз на разрастание коррупции государственного аппарата, на чудовищный рост преступности.
Именно Ельцин осуществил незаконный разгон (с пальбой из танков) парламента страны. Позже Скуратов признает: «.У президента никогда не было уважения к Конституции, к законам, все это для него являлось обычными игрушками, с которыми можно поступать так, а можно поступать и этак, сломать и выкинуть.»
О более мелких прегрешениях первого российского президента говорить не будем. Слишком длинный будет список. Да и не о президентских прегрешениях речь. Речь о том, что только полный дурак мог тогда не знать, что за человек правит Россией.
«Президент, казалось бы, по главной своей обязанности должен быть гарантом Конституции и законов, свято оберегая их, наказывая тех, кто преступает их, но, увы, этим гарантом президент наш оказался лишь на словах. — напишет позже Скуратов и тут же пояснит: —.Ни в 1993 году, когда танки в упор расстреливали здание парламента, ни когда отправлял ребят на бойню в Чечню, не был гарантом, ни в событиях весны 1996 года, когда он чуть было не разогнал Государственную Думу. также не был гарантом.
В основе его деятельности лежало, к сожалению, одно — пренебрежение к закону, замешенное на осознании вседозволенности — ему, как царю, можно все» [43].
Надо же, понял, кому служил! Но заметим, что понял, когда его выбросили из состава президентской команды.
И вот тут вернемся к скуратовским строкам о единой команде. Это мы о том, что Юрий Ильич признавал тогда себя частью этой команды. И еще, оказывается, верил, что президенту «удастся изменить нашу жизнь к лучшему». Свежо предание, да верится с трудом. К моменту вступления Юрия Ильича в должность генерального прокурора РФ верить в это могли только наивные дураки. А их даже при Ельцине, как правило, на высокие должности не ставили.
Гораздо больше верится в то, что тогда, окрыленный новой высокой должностью, Юрий Ильич был по уши благодарен Борису Николаевичу. И как всякий благодарный, был вначале единодушен с ельцинской командой. Все старо, как мир.
Старо даже то, что, придя на высокий пост, Скуратов сразу же стал размещать в прокуратуре своих людей. Одним словом, все как у обычных людей. Правда, как выяснилось позже, эти самые скуратовские выдвиженцы в самый острый момент его политической борьбы с президентом быстро предали своего благодетеля. Но и это старо, как мир. Набирал ведь он таких же, как и сам. С кем поведешься, от того и на берешься.
«Вообще кадровые промахи — это моя главная ошибка. Я слишком верил людям, увлекался ими, не допускал даже мысли, что они могут предать или совершить подлый поступок», — оправдывался позже Юрий Ильич [44].
Но это будет позже, а пока тогдашний член ельцинской команды Скуратов сформировал в прокуратуре свою команду, которая нужна была ему для себя и верной службы президенту {7}. Неугодных он спровадил на другие должности. Обычное дело: новая метла метет по-новому. «Прокуратура, после Ильюшенко, требовала перестройки», — написал Скуратов [45]. Он ее и перестраивал в угоду своему пониманию. Ах, сколько их, высоких чиновников, во все времена, придя на высокий пост, словно забывали, что его как назначили, так же могут и снять!
