Клод Дюфрен - Великие любовники
Но она все еще продолжала думать о Пепе – так она называла маркиза д’Альканисеса, который ее отверг. И доказательством этому стало то, что когда, спустя несколько дней после охоты в Фонтенбло, Наполеон четко сформулировал столь ожидаемое предложение, она заколебалась и телеграфировала: «Император просит моей руки, что я должна делать?» Ответ дорогого ее сердцу Пепе стал для Евгении новой пощечиной: он поздравил ее!
Но когда двор официально обо всем узнал, все стали высказывать недовольство. Как обычно, самой язвительной была принцесса Матильда: «В мадемуазель де Монтихо можно влюбиться, – сказала она кузену, – с ней можно переспать, но никак нельзя на ней жениться».
Атакованный со всех сторон, император сделал вид, что еще не отказался окончательно от планов жениться на англичанке. События ускорились из-за одного происшествия: 12 января 1853 года в Тюильри давался большой бал. Приехавшая на него с опозданием Евгения села на канапе. Но тут жена одного из министров заявила ей, что это место уже занято. Глубоко оскорбленная, Евгения сказала Наполеону, что намерена наутро уехать из Парижа. Обезумев оттого, что лишится предмета своего вожделения, Наполеон сжег все корабли: «Вы никуда не уедете, потому что завтра я попрошу вашей руки у вашей матери», – воскликнул он. Евгения решила ковать железо, пока горячо:
– Может быть, вы лучше ей напишете? – спросила она.
– Вы правы, я немедленно это сделаю.
И он составил письмо с просьбой о женитьбе по всем правилам! Он обеими ногами угодил в западню!
Если народ тепло встретил известие о женитьбе по любви своего монарха, то в политических кругах по этому поводу иронизировали, что подтверждает вот такое четверостишие:
У всякого свой вкус, свои уловки,
Вот рыжих дев у нас сегодня уважают.
Ничто мошенник[132] так не обожает,
Как цвет свежеочищенной морковки.
В течение нескольких недель перед свадьбой Наполеон осыпал будущую жену драгоценностями… купленными за счет государственной казны. Эту традицию потом продолжил другой глава государства!
Помимо министров и родственников Наполеона, эта свадьба вызвала неудовольствие еще у одного человека. Можно легко догадаться, что этим человеком была Элизабет Энн Говард. До самой последней минуты от нее скрывали правду. Она обо всем узнала из газет по пути в Англию. Дама пришла в ярость, немедленно вернулась в Париж и обнаружила, что в ее особняке все было перевернуто вверх дном: полиция произвела там обыск, чтобы изъять письма Наполеона. Смущенный император явился дать объяснения на улицу Цирка. Это выяснение отношений закончилось как обычно принятием горизонтального положения. Помимо подтверждения уже указанных выше подарков, она добилась права лично вывезти все из покоев, которые были выделены ей в замке Сен-Клу.
Горя нетерпением получить то, ради чего он решил жениться, Наполеон перенес дату свадебной церемонии на более ранний срок. Она состоялась 1 марта 1853 года с размахом и великолепием, достойным прежнего режима. Во время ужина император с трудом скрывал свое нетерпение: он часто дергал себя за ус, что у него было выражением сильного желания.
Молодожены не смогли провести первую брачную ночь в Сен-Клу, как было предусмотрено: Элизабет Энн нарочно затянула свой переезд. А поскольку не могло быть и речи, чтобы оставаться, пусть даже на одну ночь, под одной крышей с бывшей фавориткой, семейной чете пришлось довольствоваться павильоном Вильнев д’Этан, который не отапливался. И один свидетель рассказал, что, встретив на следующий день гуляющих в лесу Виль д’Аврей молодоженов, он увидел, что их отношения были «довольно прохладными для людей, всего двое суток состоявших в браке». Больше, чем отсутствие отопления в Вильнев д’Этан, причиной столь прохладных отношений стало равнодушное отношение Евгении к плотским удовольствиям. Не она ли спустя несколько дней после свадьбы заявила: «Это такая грязь! И почему мужчины только об этом и думают?»
Понятно, что в данных обстоятельствах император по прошествии полугода вновь вернулся к своим «маленьким забавам». Впрочем, даже не дожидаясь истечения полугода, он дал мисс Говард последнюю аудиенцию, закончившуюся как обычно!
«Маленькие забавы» Наполеона III… Приведем лишь некоторые из них, самые главные, потому что другие не представляют никакого интереса. Эти любовные романы императора, короткие или длительные, никак не перехлестывались с политикой, к которой новый монарх относился очень внимательно. Ему надо было упрочить власть, доставшуюся в результате государственного переворота, как внутри страны, так и за ее пределами. Сделать так, чтобы его признала вся Европа. Великие державы, подозрительно отнесшиеся к восхождению на престол очередного Бонапарта, начали постепенно доверять ему. Приезд во Францию королевы Виктории, ответный визит в Англию императорской четы стали знаками признания, к которым присоединились Австрия, Россия и Пруссия. После победоносной Крымской войны Франция окончательно вышла из изоляции после Венского конгресса 1815 года. Более того, именно в Париже был подписан договор, положивший конец войне. Символично было то, что французом, председательствовавшим на переговорах, был не кто иной, как министр иностранных дел граф Валевский, родной сын Наполеона I. Какой посмертный реванш узника острова Святой Елены!
При восшествии на престол Наполеон III провозгласил: «Империя – это мир…» Однако Крымская война сопровождалась многочисленными жертвами. А на горизонте уже назревал другой конфликт: Франция и ее союзник, король Сардинии, выступили против Австрийской империи, что привело к объединению Италии и к аннексии Савойи и графства Ницца в качестве вознаграждения за оказанные Италии услуги. В этом деле определенную роль сыграла женщина… Графиня Вирджиния ди Кастильоне[133] была красивой женщиной: ее тонкая гибкая талия оттеняла шикарную грудь, которую позволял созерцать смелый вырез платья. Волосы цвета гагата, розовое лицо, томный взгляд делали ее одной из самых очаровательных созданий своего времени. Добавим к этому, что ей было девятнадцать лет, а ее муж был безукоризненно слеп и не мешал ей совершать подвиги.
Она прибыла в Париж в конце 1855 года с конкретным поручением. Итальянцы уже давно едва терпели австрийское иго над частью территории их страны. Король Сардинии мечтал объединить международное сообщество против своего грозного соседа. Чтобы добиться желаемого, ему непременно нужно было заручиться поддержкой Франции. Его первый министр Кавур[134] уже начал с Наполеоном III переговоры, которые пока не давали никакого результата. Чтобы ускорить этот процесс, он решил использовать необычного агента в лице своей кузины Вирджинии ди Кастильоне. Кавур прекрасно знал о репутации французского императора и о его интересе к женщинам. Толкая в его объятия такую красавицу, как Вирджиния, он был уверен, что та сможет повлиять на него. Для этого он дал графине карт-бланш. Перед ее отъездом Кавур повторил ей: «Кузина, примените все средства, которые выберете».
