Леонид Жолудев - Стальная эскадрилья
Каталин предложил выровнять изогнутые винты на пнях деревянными молотками. Выкатили самолет из оврага, сняли изуродованные винты, и работа закипела. А через пару часов мы уже опробовали двигатели. Самолет стал снова пригодным к полетам. Кажется, все получилось легко и просто. Но ведь это чудо: на глазок, без специальных приборов и оборудования выправить трехлопастные металлические винты, требующие в любом случае ювелирной балансировки. Вот вам и пресловутый "русско-балтийский способ", о котором иронически поговаривали некоторые, видя, как техники орудуют "кувалдочкой и зубильцем". А они-то на поверку оказались настоящими кудесниками.
В этот день мы выполнили еще пару полетов, а на следующий я с удовлетворением выпустил младшего лейтенанта Едаменко самостоятельно. Оба мы были рады успеху, но я, кажется, больше, чем мой ученик. Как ни говорите, а приятно сознавать, что не ошибся в человеке, помог ему найти себя. В дальнейшем Владимир Едаменко стал настоящим мастером бомбовых ударов.
26 августа во второй половине дня полк перебазировался на аэродром Субоч и включился в боевую работу. Мы обеспечивали наступление наших наземных войск на рижском и мемельском направлениях, а также на границе с Восточной Пруссией. Действия 1-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса надежно прикрывали летчики 11-го истребительного авиакорпуса, которым командовал генерал-майор авиации Г. А. Иванов.
На аэродроме Субоч была проведена совместная конференция бомбардировщиков и истребителей. На ней обобщили боевой опыт и отработали вопросы взаимодействия. Руководил этим симпозиумом командующий 3-й воздушной армией генерал-полковник авиации Н. Ф. Папивин. На груди у каждого из участников блестели по три-четыре боевых ордена. Среди выступавших было несколько Героев Советского Союза.
Большинство собравшихся на конференцию командиров эскадрилий, полков и дивизий составляла молодежь. Она закалилась в непрерывных ожесточенных боях с врагом, прошла большую школу мужества и мастерства.
В заключительную фазу Великой Отечественной воины вчерашние юноши вступали но всеоружии знаний и навыков, умудренные боевым опытом, несокрушимо крепкие духом и телом. Им выпала трудная, но и счастливая доля выполнить полю партии и народа - завершить разгром ненавистного врага. К этому они были готовы.
ПОД КРЫЛОМ - БАЛТИКА
В конце первой половины сентября ожесточенные бои развернулись на рижском направлении. Несмотря
на крайне неблагоприятную погоду в Прибалтике, командование ставило нашему полку одну боевую задачу за другой. Особое внимание уделялось уничтожению подходящих резервов врага и огневых позиций его артиллерии. Так, 14 сентября две эскадрильи, ведомые командиром полка гвардии майором Свенским, дважды вылетали в район Бауска. К счастью, метеоусловия там оказались сносными, хотя над аэродромом несколько дней подряд висела густая дымка. Понятно, что, взлетая при видимости 500-600 метров, нужно быть готовым к посадке на запасном аэродроме, если над своим к моменту возвращения погода не улучшится. Однако пока все шло благополучно. Мы быстро собирались в воздухе, наносили девятками бомбовые удары, возвращались на базу и "ощупью" выполняли посадку.
Сейчас кажется почти невероятным, что тогда считалось в порядке вещей летать в таких условиях.
Ведь даже с помощью радиолокационного и другого современного оборудования аэродромов, сложнейших бортовых систем посадка при видимости около 500 метров представляет достаточную сложность, и далеко не каждый пилот допущен к полету в такую погоду. А в то время никаких особых эмоций по этому поводу никто не выражал. Разве что испытывали известную гордость за свое умение воевать в любой обстановке, летать чуть ли не в любых условиях. Даже в критические моменты летный состав демонстрировал высокое мастерство, проявлял мужество и волю.
Вот и в тот день во втором вылете, после сбора девятки, на самолете Петра Карпова отказал левый мотор. Одномоторный полет и на облегченном Пе-2 требовал отточенной техники пилотирования и был под силу лишь исключительно опытному летчику. Но старший лейтенант Карпов оказался, прямо скажем, в невероятно сложных условиях. По инструкции ему перед посадкой следовало сбросить бомбы, но в данном случае это исключалось, так как плохая видимость не позволяла штурману Трембовецкому подыскать площадку, удаленную от населенных пунктов. Кругом были хутора, в них жили советские люди. Нет, избавляться от бомбовой нагрузки наугад слишком рискованно!
И Петр Андреевич Карпов принимает решение садиться с бомбами, несмотря на крайне плохую видимость над аэродромом. Когда мы, выполнив боевое задание, вернулись на базу, то увидели на стоянке целый и невредимый самолет Карпова. А разбирая затем этот случай, пришли к единодушному выводу, что только исключительное мастерство летчика и слаженность в работе всего экипажа позволили Петру Карпову совершить чудо - посадить самолет за пределом его аэродинамических возможностей, да еще в такую погоду.
Война, по всему было видно, подходила к концу. Руководство ВВС принимало меры не только по разгрому врага, но и по повышению общей и военной подготовки авиационных кадров. В наш полк прибыли представители отдела кадров воздушной армии для отбора кандидатов на учебу в академию. Командир 2-й эскадрильи капитан Филипп Трофимович Демченков дал согласие и был зачислен на командный факультет Краснознаменной Военно-воздушной академии. К этому времени он оставался единственным из шести однополчан, удостоенных в войну высокого звания Героя Советского Союза. Андрей Хвастуне я и Виктор Ушаков работали в инспекции ВВС, Григорий Фак был выдвинут на должность старшего штурмана дивизии, а Иван Семенович Полбин командовал 2-м гвардейским бомбардировочным авиационным корпусом 2-й воздушной армии - на 1-м Украинском фронте. Еще несколько однополчан были представлены к награждению Золотой Звездой, но Указа пока еще не было.
На место Демченкова командиром 2-й эскадрильи назначили капитана В. Мамонтовского - в прошлом летчика-испытателя.
Предложили ехать учиться и мне, но после некоторых колебаний я отказался. Хотелось довести до победы людей, которых вводил в строй, да и самому дойти до Берлина. А поучиться, обобщить опыт можно будет и после войны.
Между тем бои на рижском направлении принимали все более ожесточенный характер. В воздухе появились новые группы немецких истребителей, сформированные из инструкторов школ воздушного боя. Сравнительно небольшое пространство, занимаемое курляндской группировкой врага, позволяло авиационным командирам противника оперативно маневрировать своей истребительной авиацией, довольно часто создавать на отдельных направлениях крупные группировки истребителей и наносить нашей авиации ощутимые удары. Правда, теперь потери в самолетах мы восполняли буквально на ходу, не выводя полков на деформирование, так что боеспособность части практически не падала. Но совсем другое дело - терять боевых друзей, особенно на завершающем этапе войны.
