Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Французская сторона широко освещала одно по сути второстепенное событие: захват Дофином действовавшим под чутким руководством Жана де Дюнуа (Орлеанского бастарда) английской бастиды, которая в течение нескольких месяцев блокировала Дьепп. Будущий Людовик XI добирался до Дьеппа через находившиеся в бургундском владении Амьен и Абвиль, где был очень хорошо принят горожанами, что, должно быть, насторожило и даже обеспокоило Филиппа Доброго. Взятие бастиды (14 августа 1443 года) сопровождалось казнью четырнадцати так называемых французов-отщепенцев, в том числе восьми латников, четырех лучников и двух канониров. Не исключено, что эта карательная мера ярко показала характер молодого Людовика. Впрочем это не помешало ему воздать благодарность за победу Богородице в базилике Нотр-Дам де Клери [417].
В то же время или несколькими днями ранее герцог Сомерсет высадился возле Шербура с армией в 8.000 человек, артиллерией и целым обозам военных припасов. Цель английского командующего, который уже видел себя герцогом Анжуйским не только по титулу (он уже был им, по милости Генриха VI), но и фактически, заключалась в том, чтобы направиться на юг к Мэну и Анжу, вступить в сражение с армией Карла VII и, одержав победу, пересечь Луару и добраться до Гиени. На самом деле ни одна из этих целей не была достигнута, а единственным "великим подвигом" Сомерсета стал захват Ла-Герш в Бретани, что заставило нового герцога Франциска I, который сменил годом ранее на престоле своего отца, 29 августа 1442 года, искать сближения с Карлом VII. Английские историки уделяют большое внимание плохому военному послужному списку Сомерсета, человека, измученного долгим пленом (с битвы при Боже в 1421 по 1438 год) и болезнями, а также его неудачному соперничеству с Ричардом, герцогом Йорком. Разве первый не был "генерал-лейтенантом и капитаном во Франции и Гиени", а второй — "генерал-лейтенантом во Франции и Нормандии"? Эти же историки считают, что усилия англичан следовало сосредоточить на обороне Нормандии. Но самым очевидным является то, что Генрих VI, которому тогда было двадцать три года, не был полководцем как его отец и не позаботился о том, чтобы лично возглавить свою армию [418]. Поражение под Дьеппом было не первым случаем, когда англичане пытались перехватить инициативу.
Но неудача под стенами Дьеппа, провал планов Сомерсета (вернувшегося в Англию в мае 1444 года, чтобы умереть, возможно, от собственной руки, настолько он был потрясен), малодушие Генриха VI и возмущение общественного мнения изменили картину.
Маргарита Анжуйская
Вскоре встал вопрос о женитьбе Генриха VI. Совершенно неожиданно возникла идея, что он должен найти жену среди принцесс королевского дома Франции в самом широком смысле этого слова [419]. Вероятно, английская сторона посчитала, что это лучший способ сохранить Нормандию, если не добиться окончательного урегулирования с помощью дипломатии. Дочь Карла VII была возможным кандидатом, но было ли это выгодным вариантом? В любом случае, многие по эту сторону Ла-Манша считали, что не следует придерживаться такого курса: "Во Франции давно существовало мнение, что принцессы Франции почти всегда были несчастливы в браке с англичанами и становились причиной большого несчастья для королевства, поскольку используя эти союзы английские короли заявляли о своих правах на корону Франции" [420]. Поэтому было найдено другое решение в лице Маргариты Анжуйской, дочери короля Рене и, следовательно, племянницы Карла VII по его жене королеве Марии. Переговоры о браке с английской стороны вел Уильям де Ла Поль, граф Саффолк, который был не рад выпавшей на его долю миссии, поскольку знал, что английское общественное мнение с подозрением относится к любому сближению с французами. Король Рене согласился на брак своей дочери, узнав, что англичане удовлетворятся символическим приданым, а главное, устранением угрозы для его герцогства Анжу. Карл VII был польщен тем, что его старые противники первыми проявили инициативу. Что касается Генриха VI, то ему сказали, что предназначенная ему 15-летняя девушка была красива лицом и телом, и, что она принадлежала к плодовитому роду [421]. В политическом плане Маргарита могла стать спасательным кругом. Брачный договор был заключен 22 мая 1444 года, а помолвка (по доверенности, Саффолк занял место Генриха VI) состоялась двумя днями позже в церкви Сен-Мартен в Туре, на церемонии под председательством легата Папы Евгения IV во Франции. Можно было ожидать немедленного отъезда невесты в Англию, но он состоялся только в начале апреля 1445 года, затем последовало бракосочетание с Генрихом VI (22 апреля), торжественный въезд в Лондон этой "голубки мира" (28 мая) и ее коронация в качестве королевы Англии в Вестминстере (30 мая). Чем была вызвана такая задержка с отъездом? Возрастом невесты? Скорее всего Маргарита стала своего рода заложницей, поскольку Генрих VI был заинтересован в этом браке, его нужно было оттянуть, для того чтобы Карл VII был уверен, что англичане ничего не предпримут в то время, когда, как мы увидим, он впервые покинул королевство и отправился в Империю.
В любом случае, посредством миниатюры в рукописи, переданной Маргарите Толботом в 1445 году, новой королеве дали понять, что ее муж, потомок Людовика Святого по отцу и матери, является также королем Франции [422].
Всеобщее перемирие и отъезд Карла VII из королевства
Брак Генриха VI и Маргариты сопровождался заключением 28 мая 1444 года всеобщего перемирия, как на суше, так и на реках и море, которое должно вступить в силу между 15 июня и 1 июля 1444 года и продлиться до 1 апреля 1446 года. В перемирие были включены король римлян, король Кастилии, король Рене, король Шотландии, Дофин, герцоги Бургундский, Бретонский, Бурбонский, Алансонский и граф дю Мэн, что в то время определяло круг союзников Карла VII. Для обеспечения соблюдения перемирия и разрешения любых могущих возникнуть споров были назначены специальные "хранители". Известно, что 3 июня 1444 года условия этого перемирия были зачитаны и обнародованы "на площадях и перекрестках улиц" Парижа, а в Руане это известие вызвало "радостные демонстрации". Можно сказать, что народ обрел надежду. Хронисты Тома Базен и Матье д'Эскуши настаивают на том, что перемирие привело к оживлению торговли и сельского хозяйства. Прислушаемся к последнему: "И вот земли, которые из-за войны прежде были в большом запустении, стали вполне мирными, и все больше и больше деревень стали заселяться, а земля повсеместно обрабатываться" [423]. 15 мая в Париже состоялась великолепная "самая набожная" из всех, которые когда-либо видели, процессия, "в связи с тем, что появилась добрая надежда на мир между королями Франции и Англии" [424].
Затем была составлена хронограмма: "Ad te CLaMaVerVnt et saLVI/faCtI sVnt,/In te speraVerVnt et non/sVnt ConfusI" (1444) [425].
В нефе собора Сен-Пьер в Бове висит гобелен, восславляющий перемирие следующими словами: "В год Господа нашего тысяча четыреста сорок четвертый/Бог умерил наши страдания/Во Франции было заключено перемирие/Между могущественным королем Франции/Коронованным Карлом Валуа/и Генрихом, королем Англии/В сладкий месяц май, когда земля/Украсилась множеством цветов" [426].
