Михаил Колесников - Сухэ-Батор
Барон предлагал богдо-гэгэну переехать со своим автономным правительством на запад в Улясутай под защиту белогвардейских отрядов и войск Хатан-Батора Максаржаба. Из Улясутая можно будет начать наступление против Народной революции.
Неожиданно «солнечно-светлый» залился пьяным смехом:
— Боги лишили разума нашего друга барона! Под защиту Максаржаба… моего давнего врага, такого же мятежника, как Сухэ!.. Кто меня сейчас может защитить, кроме вечно живого, восседающего на лотосе? Барон разбит и доживает последние дни. Он как волк в капкане. В Кобдо и Улясутае араты бьют белогвардейцев. Все словно обезумели. Чернь больше не чтит богов, потеряла уважение к моей святости. Максаржаб по нашему высочайшему повелению отдан во власть барону, но в этом человеке живет дух свободы. Максаржаб понимает, что он в плену, и только ждет минуты, чтобы нанести белогвардейцам удар в спину. Урга — святой город, и отсюда я никуда не поеду! Так и передайте барону. Я слепой, несчастный старик. Я, так же как и Хатан-Батор, в плену у белого барона и его банды. Мой народ еще не совсем утратил веру в меня. Кроме того, Сухэ-Батор обещал не поднимать на меня руку. Ты же сам уверял, что революционеры не стремятся захватить мой трон, ч — Я слышу слова великой мудрости, — смиренно откликнулся Чжалханцза. — Мы останемся в Урге. Мы постараемся договориться с революционерами. Я сам сделаюсь солдатом, возьму копье и буду помогать революционерам бить нашего друга белого барона. Пути мудрости извилисты. При всех обстоятельствах мы обязаны позаботиться о троне.
— Ну, а если Сухэ-Батор пытается своей листовкой ввести нас в заблуждение? Если Красная Армия откажется от похода на Ургу, опасаясь японцев? Если барону удастся собрать силы и получить подмогу со стороны японцев?
— Все это мы скоро узнаем. Несколько дней назад отряд Немчинова выступил из Урги на север, навстречу красным. Кроме того, в Урге нас охраняют части Жамбалона и баргута Лубсана. Баяр-гун взят Сухэ-Батором в плен, но отряд Баяр-гуна сохранился и придет нам на помощь. Еще цел отряд Найданжаб-вана, который также защищает нас. Еще неизвестно, кто победит. Мы должны внести разложение в войска Сухэ-Батора, призвать мятежника к повиновению. Барон требует, чтобы «солнечно-светлый» обратился к населению с указом. Это будет нашим ответом на воззвание Сухэ-Батора к народу. Министерство внутренних дел подготовило указ, вам остается лишь поставить на бумагу свою печать.
Вот мудрые слова вашего высокого указа:
«Указ солнечно-светлого, десятитысячелетнего богдо Эцзенхана… В год самки белой свиньи мы, монголы, отделившись от Срединного государства, установили автономное правление, заключили соответствующие договоры, чтили нашу религию и заветы наших отцов, были исполнены любви и милосердия к народу. В стране царило благополучие: в каждой юрте было изобилие, каждый человек жил в достатке, дождь был благодатным, ветер — благоприятным.
Но на нашу страну напали алчные, жестокие гамины. Они осквернили нашу религию, разграбили наше имущество и причинили глубокие страдания народу. При помощи различных коварных приемов, а также силой оружия они стремились окончательно уничтожить нашу нацию. Гамины ликвидировали автономию нашей страны. Как я, так и мои дети — ученики, высшие и низшие, старые и молодые, мужчины и женщины, были этим бесконечно недовольны и обращались с жалобой и с призывом о помощи к высшим богам. Как с нашего разрешения, так и без него создавались группы для борьбы с врагом.
Когда мы изгоняли гаминов, войска Советской России близко подошли к нашей границе. Гамины, затаив злобу, направились было на север от Урги, но, встретившись с могучей Красной Армией, отступили и бежали на свою родину.
Не является ли это доказательством истинного могущества бога и силы духа хранителей, которым мы поклоняемся?
Теперь, когда мы снова вернули свои права и по-прежнему осуществляем власть, когда свою внутреннюю политику мы проводим в соответствии с требованием времени, а внешнюю в духе миролюбия с другими державами, укрепление границ нашего государства следует считать нашим первоочередным делом. Вообще нет поводов заявлять, что мы «проводим идеи одних, враждуя с другими».
Часть монголов, поскольку до них не дошли еще сведения, что центральная власть восстановлена и что белогвардейские войска и гамины изгнаны с нашей земли, отправилась за помощью на север. Ненавидя гаминов, они организовали Народную партию и ведут бои, не зная, по-видимому, что в центре все спокойно.
Отсюда они будут ошибаться и в религиозных заветах.
Если мои близкие и далекие ученики, которым дороги дела нашей религии, государства и народа, поймут меня и помогут мне в моем стремлении способствовать процветанию религии и благоденствию живых существ, то мы сможем избежать возможных ошибок, победим зло и разруху. К этому я стремлюсь во имя любви ко всем живым существам. Только при этом условии я смогу руководить народом и оказывать ему благодеяния.
Если вы разделяете мои стремления, то сложите оружие, вернитесь и окажите ваше содействие делам государства и религии. Если вы не вполне согласны со мною, то доложите мне о ваших целях и намерениях.
Ставя свою печать, призываю вас следовать за мной.
27 числа 5-й луны 11 года «многими возведенного».
Когда богдо-гэгэн поставил печать на указ, Чжалханцза сказал:
— Мы постараемся, чтобы эта бумага попала в руки Сухэ-Батора и его друзей.
Еще 23 июня на территории Монголии стали сосредоточиваться советские войска. Красноармейцы и цирики сидели у костров, ели из одного котла, обменивались подарками. Неподалеку стояли пушки и пулеметные тачанки. Русские, буряты, монголы, баргуты, чехи, якуты, венгры, китайцы, украинцы, немцы, дюрбеты, тувинцы… Разноязычный говор, смех. Будто застывшие от зноя красные знамена. Мирно пощипывают траву расседланные кони.
«Всем есть дело до судеб Монголии», — думал Сухэ-Батор, и в его груди поднималась горячая волна.
В конце июня части Красной Армии и Монгольской Народно-революционной армии выступили в поход на Ургу. Шли через Нарин-Могой, Дараст-Булак, Иро, Хара.
На Ургу наступали части Народно-революционной армии во главе с Сухэ-Батором, 5-я кавдивизия и 103-я стрелковая бригада.
Вдоль реки Селенги шли 104-я стрелковая бригада, кавполк и отдельный конный отряд.
Слева действия основной группы войск обеспечивались 2-й Сретенской бригадой, а вдоль тракта Троицкосавск — Урга — 105-й стрелковой бригадой.
Это были силы революции, и ничто не могло противостоять им. Как могучий поток, они сметали все преграды на своем пути. По мере продвижения армия Сухэ-Батора обрастала все новыми и новыми отрядами добровольцев. Это было победное шествие окрепшей и закаленной в предыдущих боях Народной армии. Вел ее неустрашимый Сухэ-Батор.
