Александр Таланов - Нансен
Потому он обратился к согражданам с воззванием: "Пусть право, а не произвол властвуют над народами. Горе нам, если мы не приложим к тому все усилия! С каждым днем Европа приближается к последней, катастрофической грани. Повсюду руины… Пока не поздно, скажем воюющим: "Остановитесь!" Таков был смысл воззвания.
Однако то был глас вопиющего в пустыне. И национальный герой стал чуть не крамольником. Еще бы, он требует вмешательства в дела "великих держав", война между которыми так выгодна норвежским купцам; ведь полуголодная Германия покупает у них по небывало высокой цене рыбу, а Россия и даже Англия фрахтуют суда для перевозки военного снаряжения. Деньги потоком хлынули в страну.
"Это мнимое благополучие!" — предупреждает Нансен свой народ и правительство. И в куче денег можно умереть с голоду; наша страна не в состоянии прокормить себя хлебом, она полностью зависит от ввоза зерна.
В 1917 году Америка вступила в войну против Германии. В то же время от норвежского посла в Вашингтоне в Христианию пришло предупреждение о том, что американцы собираются прекратить продажу зерна нейтральным странам.
Угроза голода нависла над Норвегией.
"Пришлите авторитетного представителя для переговоров с государственным департаментом!" — просит растерявшийся норвежский посол.
К чьему голосу прислушаются в Вашингтоне? Правительство обращается к Фритьофу Нансену ради спасения страны взять на себя эту миссию.
Тщательно готовится Нансен к исполнению этого поручения: изучает торговые индексы, статистику потребления продуктов питания, знакомится с тоннажными возможностями флота. Во всеоружии знаний, сопутствуемый целым штабом советников, специальный посланник норвежского правительства отправляется за океан.
Когда он прибыл в Вашингтон, все двери для нейтральных стран уже захлопнулись окончательно. Особенно там недовольны были Норвегией за то, что она снабжала Германию рыбой. Напрасно Нансен пытался доказывать, что делается это согласно торговому договору, отказ от которого равносилен выходу из состояния нейтралитета. Американцы не шли ни на какие уступки: расширение театра войны как раз и было в их интересах.
Переговоры затягивались. Призрак голода все более приближался к Норвегии. Пользуясь этим, Вашингтон усиливал свой нажим. Однако Нансен твердо стоял на своем: лучше голод, чем война.
Правду, только открытую правду слышат из его уст партнеры, сидящие с ним за столом переговоров. Он говорит им о простых людях Норвегии, которым грозит смерть, если американский народ своевременно не протянет руку помощи. Он развивает проект широкой помощи Бельгии и другим европейским странам, разоренным войной. "Помогите, спасите их! — взывает Нансен к сердцу и разуму своих оппонентов. — Отдайте им излишки своего хлеба, а мы поможем своим флотом, чтобы доставить его в бедствующую Европу".
Война была на исходе. Американцы понимают разумность проекта: он гуманен и… выгоден. Под таким флагом бизнес делается почти святым делом.
Не дожидаясь санкции своего правительства, пользуясь силой личного авторитета, Нансен подписывает соглашение с Вашингтоном о поставках зерна. Только через несколько дней стортинг подтверждает этот договор, получивший название "нансеновского".
…Колесница войны прогромыхала и, наконец, остановилась. Люди возвращались к мирному труду, а вернее, к залечиванию тяжких ран, нанесенных всему человечеству. На "поле чести" осталось одиннадцать миллионов жертв: застреленных, заколотых, удушенных, отравленных, сожженных, раздавленных, засыпанных, утопленных и просто умерших от голода и болезней.
Кроме того, миллионы людей застряли в чужих странах в качестве военнопленных. И еще миллионы других людей, став беженцами, лишились крова и пищи.
Можно ли было укрыться от всего этого в тиши своего кабинета или в лаборатории? И какая польза от научных открытий, если жизнь на земле в таком беспорядке? К чему все наши знания, искусство и так называемая культура, когда в мире еще царят хаос, и голод, и порожденное ими отчаяние?
Невозможно отмахнуться от вопросов, настойчиво требующих ответа. Ведь поиски истины не ограничиваются только сферой морских течений, воздушных потоков, солнечного излучения. Социальные отношения также нуждаются в изучении, ибо научный прогресс невозможен без упорядочения человеческих отношений.
По велению долга Нансен-ученый не раз становился Нансеном-дипломатом. Теперь политика все более вторгается в его жизнь. И он принимает это как неизбежность: человечество вступило в такую стадию, когда наука и политика должны идти рука об руку.
Послевоенный мир в смятении. Самодержавный строй в России сметен народом. Революционные раскаты потрясли всю Европу, Америку и даже отдаленные азиатские и африканские колонии. Кичливая Дунайская монархия Габсбургов распалась, и рухнул казавшийся столь незыблемым кайзеровский строй в Германии. Качались и рушились троны во многих других королевствах и княжествах.
Человечество стояло на новом знаменательном рубеже. "Каков его дальнейший путь?" — задавался вопросом Нансен. Уже ранее он утверждал, что подлинный прогресс заключается в знаниях и нравственной идее. Теперь он окончательно утвердился в этой истине.
Вдохновленные такой истиной, люди доброй воли должны взять мир в свои руки и повести его дальше. Народы надо слить в единую интернациональную семью, для чего необходимо создать Лигу наций — в этом Нансен видел панацею, чтобы испытанные бедствия не повторялись в грядущем.
В умах многих людей зрела та же мысль: спасение мира в создании Лиги наций, там будут разрешаться все спорные вопросы. В различных странах Европы стали возникать общества для содействия этой международной организации. Инициаторы норвежского общества предложили Фритьофу Нансену возглавить их деятельность.
Так ученый все более втягивается в активную мировую политику. В феврале 1919 года он выступает в Лондоне на конференции британского общества Лиги наций.
Ни одного из многочисленных ораторов не слушали здесь с таким напряженным вниманием. Англичане настаивают, чтобы он немедленно отправлялся в Версаль — повлиять на происходившие там переговоры о мире.
Версаль… Здесь, в древней резиденции французских королей, происходила «мирная» конференция, на которой двадцать два победивших Германию государства возрождали разбойничьи традиции средних веков. Правда, так называемые "малые страны" исполняли в этом деле лишь роль статистов. Великие державы диктовали им свою волю. Этим оркестром хищников дирижировал французский премьер-министр Клемансо, прозванный "тигром".
