Вяйнё Таннер - Зимняя война
Говоря о транзите, Гюнтер заметил, что, если на Швецию будет оказан нажим, она может превратиться в театр военных действий, поскольку Германия в этом случае нападет на Швецию. Свой высший долг, сказал Гюнтер Эркко, он видит в том, чтобы предотвратить такое развитие событий. Попробуйте представить себе, сказал Гюнтер, какой будет реакция шведов, если они узнают, что Финляндия готова ввергнуть Швецию в войну ради спасения своих городов Виипури (Выборга) и Сортавала. Эти города не являются жизненно важными для Финляндии; их утрата не приведет к распаду страны.
Позиция Гюнтера свидетельствовала, что при осуществлении посреднической миссии Швеция уделяла большое внимание своему собственному положению и безопасности.
Я доложил Государственному совету, что незадолго до начала совещания мне нанесли визиты послы Великобритании и Франции в Хельсинки. Британский посол сообщил, что в Лондоне и Париже ожидают нашего обращения об оказании помощи не позднее 5 марта. Когда они его получат, то 11 марта снова обратятся к Норвегии и Швеции с просьбой о разрешении транзита войск. 15 марта первые войсковые подразделения будут готовы к отправке. В течение первых двух недель апреля около 6 тысяч человек могут прибыть к месту своего назначения. На вопрос о том, намерены ли их страны предпринять какие-либо действия против Скандинавских стран, послы ответили обещанием самого энергичного давления. Когда я заметил, что это основная проблема, французский посол Магни возразил, что транзит не проблема, а лишь вопрос стратегии.
В конце своего доклада я сказал, что мы прошли свой путь до конца. Мы уже вышли за границы срока, определенного Советским Союзом; а теперь и Запад определил для нас предельный срок — 5 марта. Но я не верю, что Англия и Франция прибегнут к прямым силовым действиям против нейтральных стран. Мы не можем дальше следовать курсом войны; нужно вернуться к переговорам для заключения мира. Мы еще не получили ответ из Москвы. Нам не остается ничего другого, как отправить первый вариант ответа, который мы одобрили раньше. Единственная корректива, которую я бы хотел сделать, — опустить предложение о том, что Москва может быть местом проведения переговоров: сейчас все отступления от главной темы излишни. Таким образом, я рекомендовал собравшимся испить горькую чашу.
Эту рекомендацию поддержали три члена кабинета министров — Фианд, Котилайнен и Пеккала. По мнению остальных, не было необходимости принимать окончательное решение; Ханнула, верный своей первоначальной позиции, считал, что мы должны обратиться за западной помощью.
Члены Совета отложили обсуждение до следующего заседания, которое назначили на 18.00. До этого времени я должен установить, был ли наш ответ передан в Москву.
После заседания премьер-министр Рюти, Паасикиви, генерал Вальден и я задержались, чтобы обсудить дальнейшие шаги. Мы решили, что можно вести переговоры, если Виипури (Выборг) и Сортавала будут исключены из состава требований.
В присутствии Рюти в 13.45 я позвонил в Стокгольм министру иностранных дел Гюнтеру и сообщил, что мы не передали Англии и Франции просьбу о помощи. Далее произошел следующий обмен мнениями.
Гюнтер. Интересные известия. Благодарю.
Таннер. Хочу узнать, что вы от нашего имени сообщили Москве. Был ли передан по назначению ответ, который мы подготовили?
Гюнтер. Не был. Мадам Коллонтай и я спорим о том, не будет ли он воспринят как отрицательный.
Таннер. В таком случае ответ на какой запрос вы ждете?
Гюнтер. На телеграмму с просьбой о более мягких условиях.
Таннер. Есть ли причины сомневаться в том, что ответ будет получен?
Гюнтер. Мадам Коллонтай настроена весьма пессимистично. Она не верит, что ответ будет дан.
Таннер. Дополнительная фраза, которую предлагает мадам Коллонтай, означает для нас целый шлейф последствий.
Гюнтер. Это действительно так.
Таннер. В своем письме Эркко ссылается на вашу мысль: «Если бы Россия смягчила свои условия, Финляндия дала бы ответ немедленно». Откуда исходит эта идея? На чем она основана?
Гюнтер. Я высказал эту мысль по предложению мадам Коллонтай. Она не особенно в нее верит, но, тем не менее, предлагает попробовать.
Таннер. Я могу обещать, что Финляндия немедленно начнет переговоры, если Виипури (Выборг) и Сортавала будут исключены из состава условий. В этом случае мы немедленно заключим сделку.
Гюнтер. Обещаю вам попытаться что-то сделать в этом направлении.
Таннер. Продолжится ли диалог с Москвой, или он считается прерванным, поскольку назначенный срок, 1 марта, уже прошел?
Гюнтер. Полагаю, что возможность диалога сохраняется, в особенности если ответ будет дан сегодня.
Таннер. Есть ли какой-нибудь совет, который вы могли бы дать нам в качестве третьей стороны-участника?
Гюнтер. Самое лучшее — стремиться к переговорам.
Таннер. Что мы должны предпринять для этого?
Гюнтер. Возможно, лучше всего начать обсуждать вопрос, о котором мы говорили, — оставление Виипури и Сортавалы в составе Финляндии.
Таннер. Каковы, по мнению шведской стороны, шансы на заключение оборонительного союза со Швецией? Во время моего последнего визита мы говорили об этом с Ханссоном.
Гюнтер. Подготовительная работа займет месяцы. В нынешней критической ситуации это неосуществимо. Но существует большой интерес к этой идее, в особенности к ее экономическим аспектам.
В течение дня послы Англии и Франции были приглашены в Банк Финляндии, где их приняли Рюти и я.
Первым прибыл Веркер в сопровождении своего военного атташе. У него было поручение своего правительства официально проинформировать нас о демарше в Стокгольме, предпринятом с целью обеспечить право прохода союзных сил. Если британское правительство до 5 марта получило бы просьбу Финляндии о помощи, войска могли бы отправиться 11 марта, прибыть в Нарвик к 20 марта и достичь Финляндии на первой или второй неделе апреля. Намеченное количество войск снова оказалось меньше того, которое недавно было названо: около 6 тысяч человек. Англия намеревалась 11 марта снова обратиться к Скандинавским странам, так как войска могли попасть в Финляндию только при содействии Скандинавских стран. Им надо было прибыть в нашу страну до того, как Ботнический залив вскроется ото льда; в противном случае германский флот мог бы воспрепятствовать переброске и мог бы даже разрушить железную дорогу на Хаапаранту. Веркер сказал, что численность сил определена так, чтобы ее могли пропустить порты и пути сообщения Скандинавии, чтобы с ней справилась инфраструктура самой Финляндии. Затем Англия намерена наращивать эту группировку до такой степени, которая может потребоваться. Британские и французские войска совместными усилиями обеспечат успех этой операции.
