Илья Басс - Жизнь и время Гертруды Стайн
Гости поболтали некоторое время, вспоминая былые времена. К вечеру появилась Зельда, жена Фитцджеральда, которую отпустили из больницы на несколько дней. Дело ограничилось вечерним чаем. Скотт попросил Зельду показать Гертруде свои живописные работы. И, не советуясь с женой, предложил ей выбрать несколько на память. Гертруда выбрала две, но оказалось, что они уже были обещаны лечащему врачу. Настойчивые уверения Скотта, что картины, находясь в Париже, сделают Зельду знаменитой, успеха не принесли, и Гертруде пришлось довольствоваться двумя другими. Кузина Стайн, Эллен, вспоминала: «Когда мы уходили, Фитцджеральд вышел с нами помочь [Гертруде] пробраться через сугробы к машине. Закрывая дверь машины, он с чувством произнес: ‘Спасибо. Ваше появление у меня было равносильно приходу в мой дом Иисуса Христа’».
Днями позже Фитцджеральд послал благодарственное письмо за визит: «Он многое значил для Зельды, придал вполне ощутимый импульс смыслу ее собственного существования; как и то, что Вам понравились картины настолько, что Вы захотели их иметь. Каждый ощутил, что Сочельник в компании с Вашей замечательной личностью удался на славу».
А что же Хемингуэй? Во время тура Эрнест проживал на острове Кий Уэст, у южной оконечности Флориды. Гертруде встречаться с ним после недавней публикации Автобиографии было не с руки, да и контакта между ними не было.
Из Балтимора путь лежал в Вашингтон. Там их ожидало приглашение на чай в Белый дом и прием с женой Президента, госпожой Элеонор Рузвельт. Прием оказался, по мнению Гертруды, пресноватым и неинтересным.
В Америке Гертруда дважды (чаще, несмотря на все попытки, встретиться не удалось из-за несовпадения расписания) встречалась с Андерсоном — в Миннесоте и Нью-Орлеане. Особенно запомнилась встреча в Орлеане: «Он [Андерсон] принес двадцать пять апельсинов за двадцать пять центов. Они были сладкие, мы вместе ели их, и это доставило нам большое удовольствие». Шервуд повозил их на своем автомобиле, показал город, старый квартал, местный базар. Практически все время в Нью-Орлеане они провели с Андерсоном.
Лекции в университете Лос-Анджелеса свели Гертруду с Чарли Чаплиным. Одна из приятельниц Карла Ван Вехтена, Лилиан Мэй Эрман, устроила обед в Голливуде. «Скольких людей и кого вы предпочитаете встретить?» — поинтересовалась она у Гертруды. «Не более восьми, включая Чаплина и Дешила Хэммета», — последовал ответ. В ту пору Гертруда почитала Хэммета больше, чем его супругу Лилиан Хеллман. С Чаплиным Гертруда нашла общий язык: оба пришли к заключению, что немые фильмы интереснее озвученных. Великий артист сумел оценить и юмор писательницы. Во время ужина Чаплин неосторожным движением опрокинул чашку с кофе на великолепную бельгийскую кружевную скатерть хозяйки. Артист несколько смутился, но Гертруда, сидевшая от пролитого кофе поодаль, с серьезным видом прокомментировала: «Не волнуйтесь, до меня оно не добралось». Разговор же с Хэмметом касался некоторых аспектов создания детективных историй, которыми он был известен. Стайн польстила ему, сказав, что он — единственный писатель в Америке, кто пишет о женщинах.
Родные места всегда влекут к себе, особенно, если не был в них три десятка лет. По настоянию Элис Гертруда арендовала автомобиль, и они отправились на свидание с детством и юностью. К удивлению Элис, очаровательная деревушка Монтерей, где она некогда проводила время, превратилась в город с автомобильным движением и дорожными знаками, которые Гертруда не очень-то соблюдала. Найти старый глинобитный домик мадам Бонифацио, как и розовый куст Шермана, не удалось — исчезли вместе с молодостью Элис. Дом, где жила Гертруда, сохранился, но не вызвал у нее сентиментальных чувств — прошлое не взволновало, его там не было. Гертруда прокомментировала увиденное фразой в своей манере: «There is nothing there there» — Нет там, того что было. И эта фраза добавилась к словарю популярных афоризмов Стайн. Домик на 2300 Калифорния-стрит, где Элис жила с отцом и братом в 1895–1899 годах, сохранился, но они его не нашли.
Лекции в Сан-Франциско собрали многих друзей обеих женщин. Приемы стали надоедать, усталость брала свое.
К концу апреля 1935 года Гертруда и Элис объехали почти всю Америку, включая и такие штаты, как Айдахо и Небраска, миновав родной штат Карла Ван Вехтена — Айову. Но Ван Вехтен беспрерывно находился рядом с ними, и вся троица настолько сдружилась, что впору было присваивать им общую семейную фамилию. Что они и сделали по инициативе самого Вехтена, назвавшего себя Папа Вуджюмс, Гертруду — Малышка Вуджюмс, Элис — Мама Вуджюмс и Фаню Маринофф, жену Ван Вехтена, — Императрица или Мадам Вуджюмс[64].
С тех пор в письмах между собой они использовали именно эти имена. Провожая весной 1935 года своих Вуджюмс, папа Вуджюмс и не предполагал, что видит их в последний раз. Но получилось именно так.
«Американский тур был необычайно успешным; Стайн оказалась дружелюбным и увлекательным человеком», — написал журнал Стори. В обширном интервью газете Нью-Йорк Геральд Трибюн от 30 апреля 1935 года под заголовком Гертруда Стайн обожает США, но не Калифорнию журналист писал: «Гертруда Стайн вернулась вчера в Нью-Йорк, повторно открыв Америку, которая, кажется, привела ее в восторг, больший, чем Колумба… ‘Я не знаю места в мире более прекрасного. И я оставила мое сердце в Техасе’, — заявила она…».
Тур еще не закончился, а издательство Рэндом Хаус опубликовало сборник ее только что прочитанных лекций. Колумбийский университет выпустил три пластинки с выступлениями 4-го мая 1935 года на том же корабле Шамплейн, оставив позади себя массу друзей и знакомых, позировавшая несчетное число раз, растормошившая всю интеллектуальную Америку, полная воспоминаний и впечатлений, Гертруда Стайн, добившись славы и признания в стране своего рождения, отплыла во Францию.
Интервью продолжились и во Франции, где местные корреспонденты выпытывали впечатления от поездки. Вот некоторые из ее высказываний, данные уже в Париже: «Американцы — горячий и добросердечный народ одновременно», «Да, я жената на Америке… и в будущем намерена вернуться», «Это все равно как холостяк живет нормально 25 лет, а затем решает жениться. Именно так я чувствую себя по отношению к Америке».
Гертруда Стайн посчитала поездку одним непрерывным рождественским праздником. Прожив вдалеке от Америки более тридцати лет, она не растеряла своего, присущего янки энтузиазма.
Автобиография каждого
Вернувшись во Францию, Гертруда нашла Париж изменившимся, хотя на самом деле изменилась она. Лето 1935 года как обычно провели в Билиньине. Но спокойная жизнь ушла в прошлое. Добавилась обширная переписка с новыми заокеанскими знакомыми. Признанная у себя на родине, она приобрела большое число новых адресатов — студентов, начинающих и достаточно известных писателей, артистов. Пошли запросы на публикацию других книг. Возросший авторитет и вес в литературе после поездки укрепил Гертруду в намерении сосредоточить весь свой интерес на систематической писательской работе.
