Роберт Леки - Каска вместо подушки
Командир был зол.
И снова происшествие на северном направлении. Там были пойманы и убиты два японских офицера, что-то вынюхивающие возле наших позиций.
Дозор роты Е, обследующий территорию перед своими позициями, наткнулся на японцев численностью около взвода, которые спали прямо на земле. Спали! Их застрелили и отошли назад, не дожидаясь подхода другого взвода.
Враг был здесь, совсем рядом. Но каковы были его силы? Если те японцы, которых мы видели, вели патрулирование, их силы были соизмеримы с нашими. Но поведение противника тоже вызывало недоумение. Они могли позволить себе спать, даже не выставив часовых. Неужели они не знали о нашем присутствии?
Очевидно, именно эти вопросы волновали командира, когда он отправил новый патруль в южном направлении. На юге пока было тихо, и никому не хотелось, чтобы такое положение изменилось слишком уж внезапно, поставив нас между двух огней.
Возглавил патруль лейтенант Коммандо[12], а я вошел в него в качестве рядового разведчика. Коммаидо, присоединившийся к нам в Австралии, был большим, сильным французом, говорившим с легким акцентом. Его язык вполне можно было принять за английский французского канадца. Но Коммапдо был уроженцем Франции. Прозвище он получил за участие в дьепском рейде. Он вдоволь насмотрелся на приемы британских десантников и стремился внедрить их у нас. Но он не принимал во внимание нашей гордости от принадлежности к морской пехоте США и не понимал очевидных различий в рельефе местности Европы и Океании. Поэтому ему часто приходилось разочаровываться, когда его замечания игнорировались.
Наш маршрут проходил по узкой тропинке, которая сначала тянулась вдоль берега, а потом отворачивала от океана в глубь острова, забиралась на холм и затем терялась в джунглях. Она извивалась и кружила, словно ее проложил пьяный туземец.
Нас было десять человек. Мы двигались друг за другом. Первым обычно шел кто-то из разведчиков, но сейчас место во главе нашей небольшой колонны занимал морпех из роты G, а мы пробирались следом. Линия строя, конечно, была не слишком аккуратной, но, тем не менее, достаточно четкой. Мы строго соблюдали дистанцию — около шести метров, — а по знаку ведущего, обычно это была поднятая рука, прятались в джунглях. Мы не курили и шли молча. Все предметы экипировки, которые могли стучать или греметь, были надежно закреплены. Оружие висело на груди — из такого положения его можно было быстрее всего задействовать: открыть огонь или упереть приклад в землю, чтобы предотвратить падение. Мой «томми» был заряжен, но стоял на предохранителе. Одним движением указательного пальца правой руки я мог снять его с предохранителя и нажать на спусковой крючок. Даже те, у кого были только винтовки, были готовы стрелять от бедра, поскольку встречи в джунглях бывают только неожиданными, ведь густота тропического леса ограничивает видимость пятью метрами. Какой смысл целиться на таком расстоянии, даже если на это есть время?
Патруль медленно продвигался по джунглям. Опасаясь засады, мы шли очень медленно, со скоростью ползущего человека. Я не преувеличиваю. Всякий раз ногу следовало твердо поставить на землю прежде, чем поднять вторую, особую осторожность следовало соблюдать, чтобы избежать ловушек, которые в изобилии ставили японцы. Наши движения чем-то напоминали перемещение по суше крабов. Левая нога, наклон, смотришь, слушаешь, пауза; правая нога, наклон, смотришь, слушаешь, пауза. И так далее.
При такой скорости, чтобы пройти полтора километра и вернуться, потребуется целый день. Если же маршрут проходит по холмам или тропинка слишком часто изгибается, тогда еще больше. В этом патруле нам потребовалось двадцать минут, чтобы пройти один поворот, потому что изгиб находился как раз в начале подъема, а такой рельеф местности идеально подходит для засады. У противника появляется дополнительное преимущество внезапности. Он имеет возможность полить огнем ваши ряды, когда вы еще ничего не видите. Он даже может позволить вам пройти мимо себя и открыть огонь с тыла — ничто так не деморализует, как этот прием.
Мы благополучно миновали поворот, а потом и несколько небольших холмов, покрытых слоем грязи и потому очень скользких, и добрались до возвышенности. Мы находились на том, что можно назвать утесом или крутым обрывом, с которого справа от нас начинался спуск к морю. Если прислушаться, можно было услышать шум прибоя.
Тишина вокруг была такой, что это настораживало. Даже птицы молчали. В джунглях не чувствовалось никакого движения. Такое спокойствие могло быть вызвано нашим приближением или говорило о присутствии где-то рядом противника. Шел сильный дождь.
Пехотинец, возглавляющий строй, был всем хорошо виден. Мы приближались к очередному повороту. Низко пригнувшись, он осмотрелся, затем опустился на живот и прополз вперед, чтобы заглянуть за угол. Рука поднялась вверх.
Мы скрылись в подступивших к тропе кустах.
Рука снова поднялась, показав четыре пальца. Врагов было четверо.
Я лежал в высокой траве и думал, насколько далеко слышно биение моего сердца и может ли этот звук меня выдать. Потом мне пришло в голову, что сквозь траву я ничего не вижу. Если рядом пройдет японец, я замечу разве что его ноги, но которым и смогу стрелять. Затем я вспомнил, что парень, шедший впереди меня, спрятался с другой стороны тропы, то есть я должен проявить осторожность, чтобы случайно его не задеть. Я видел, что тот, кто шел сзади меня, тоже бросился в кусты с противоположной стороны тропы, и понадеялся, что он будет осторожен.
После этого я подумал, что, возможно, нам вообще не придется стрелять. Нас было достаточно много, чтобы справиться с японцами без применения оружия. Быть может, стоит предложить лейтенанту взять их в плен?
Но у Коммандо были другие планы. Оглянувшись, я увидел, что тот подозвал к себе одного из ребят и что-то ему прошептал. Тот, выслушав приказ, пополз к повороту, где находился наш ведущий. Еще через минуту ведущий подполз к Коммандо. и они в течение нескольких минут о чем-то совещались. Потом я увидел незнакомого пехотинца, который приготовил гранатомет.
К нему приблизился Коммандо.
— Около сотни метров слева, — прошептал он.
Пехотинец кивнул.
Ведущий вернулся на свое место.
Он поднял руку.
Гранатометчик выстрелил. Потом еще раз и еще. Всего он выпустил пять гранат — я слышал пять взрывов.
Вернулся ведущий.
Коммандо требовательно взглянул на него.
Ведущий пожал плечами. Его плечи оказались более выразительными, чем данные шепотом объяснения.
