Николай Долгополов - Легендарные разведчики
Но операция по предотвращению немецкого «Длинного прыжка», возможно, оказалась не самой главной в карьере Агаянца. Именно сыну армянского священника из азербайджанского города Елизаветполе, ныне Гянджа, было суждено выполнить сугубо доверительный приказ главы Советского государства: выяснить, с кем из многочисленных руководителей Франции, не смирившихся с немецкой оккупацией, следует иметь дело.
Казалось, на роль своеобразного селекционера подошел бы опытный дипломат-аналитик. Но во время тяжелой войны положились на разведчика. 1 августа 1943 года Иван Агаянц вылетел на самолете союзников из Тегерана в Алжир. В Иране Агаянц был известен всем как дипломат советского посольства Иван Авалов. Эта фамилия сохранилась за ним для работы под прикрытием и на послевоенные годы. Был у него и другой псевдоним — оперативный, для своих — Форд.
Это сейчас мы знаем, какую большую роль сыграл генерал де Голль в развитии отношений наших двух стран. Но в первые годы войны западные союзники в молодом французе сомневались, считали его калифом на час. Предполагалось, что главным собеседником для «Большой тройки» станет более сговорчивый в отношениях с Великобританией и США, действительно хорошо известный генерал Жиро. Только он пользовался открытой поддержкой англичан и американцев.
Но в Алжире начал действовать созданный генералом де Голлем и пока еще совсем непонятный для Кремля Национальный комитет сражающейся Франции (НКСФ). И Агаян-цу поручили организовать при нем представительство СССР.
Что представляет собой Национальный комитет сражающейся Франции, было неясно. Некоторых московских стратегов волновали его трения с французскими коммунистами. А может быть, это просто разногласия, возникшие на первых порах? Будут ли представлены коммунисты в новом правительстве после войны? Союзники из Англии и США упрекали де Голля в высокомерии и внушали это при каждом удобном случае советским партнерам.
В Алжире Агаянц, мгновенно оценив обстановку и действия многочисленных важных и второстепенных лиц, возобновил личные взаимоотношения с возглавившим комитет генералом де Голлем, с которым судьба коротко свела его еще в Тегеране. Поверив в молодого француза, Агаянц решил сойтись с ним поближе, чтобы рассеять сомнения.
Высшему руководству страны надо было понять, что представляет собой генерал. Может ли он превратиться в национального лидера? Личные контакты с де Голлем позволили Агаянцу сделать ряд правильных выводов об отношении француза к американцам и англичанам. Узнать, какой тот видит борьбу с фашистами. Не пойдет ли на сотрудничество с теми, кто предлагает объединить после физического уничтожения Гитлера силы с США и Англией, навалиться всем вместе на СССР. Как представляет себе генерал послевоенное устройство Европы.
У Агаянца была еще одна, чисто разведывательная миссия: выяснить, чем конкретно занимаются в Алжире разведки союзников. Со всеми этими задачами, поставленными Сталиным, он справился безупречно.
Агаянц провел с де Голлем несколько встреч. Отношения у них сложились доверительные. Беседовали они подолгу. Познакомился Иван Агаянц и с ближайшими помощниками де Голля — выслушал их оценки ситуации, узнал о планах. Выяснилось, что и американские, и английские спецслужбы к де Голлю и его сподвижникам относятся скептически, никакого интереса к его комитету не проявляют.
Между тем де Голль тоже разобрался в своем собеседнике, оценил его искренность. Французу понравился посланец Москвы — культурен, блестяще образован, хорошо знаком с принципами внешней политики его страны. Вероятно, понимая, с кем он имеет дело, генерал решил через Ивана Авалова дать понять Москве свою готовность к сотрудничеству.
Агаянц сумел донести до Сталина: у СССР есть вероятные союзники в оккупированных крупных странах Европы. Московский диалог Сталина и де Голля, к обоюдному удовлетворению сторон, состоялся и продолжался гораздо дольше намеченного. А информация из Алжира была учтена советской стороной на Тегеранской конференции и при выработке наших с французами послевоенных отношений, чему де Голль был искренне рад.
Закончилась Тегеранская конференция, и Агаянц снова отправился в Алжир. На этот раз он встречался с Морисом Торезом. Руководитель коммунистов Франции поведал посланцу Москвы, как именно видится ему участие мощной тогда компартии в правительстве страны, которое будет сформировано после победы над фашизмом.
Отвлекусь немного от французской темы. Человек, взваливший на себя немыслимый объем работы, успевал проводить оперативные мероприятия не только в Иране, но и работал против немцев в нескольких странах Северной Африки и Ближнего Востока. Особенно важны были его командировки в Египет, Алжир, Ирак. Он наладил отношения и с иранскими курдами. В горных селениях «советник Авалов» появлялся в национальной одежде, в чалме, в разношенных старых башмаках. Разнообразие в методах работы поразительное. И, понятно, скольких усилий, в том числе и физических, это стоило.
Постоянное напряжение сказалось на здоровье. Иван Иванович тяжело болел. Мучил, не отпускал подхваченный в Иране туберкулез. Но он продолжал работать. Болезнь терзала всю оставшуюся жизнь. После операции он много лет жил с одним легким. Но никто ни разу не слышал от него ни одной жалобы. Терпел. И, может, от этого сострадал другим, всегда приходя на помощь в ней нуждающимся.
Закончилась война, и в 1946 году Агаянц был назначен резидентом во Франции, куда переехал с женой и тремя детьми. Поле деятельности для разведки широченное. Во французскую столицу на важные международные конференции зачастили делегации со всего света. Здесь заключались договоры — политические и экономические. Париж находился под пристальным наблюдением всех разведок. Агаянцу предстояло установить контакты не только с французами, но и с членами делегаций других стран. Обстановка, по мнению резидента, была для этого благоприятная.
Руководители советского внешнеполитического ведомства Молотов и Вышинский, регулярно получавшие информацию, добытую разведкой, были довольны. По свидетельству одного из участников тех событий, «нас неоднократно принимал Вячеслав Михайлович Молотов и не только благодарил за полезную работу, но и ставил задачи по освещению тех или иных интересовавших советскую делегацию вопросов».
Особый успех — План Маршалла по послевоенной политике США и их союзников в Европе. Он попал в руки Агаянца благодаря преданной и смелой агентуре. А она была и в кругах, специально занимающихся разнообразными направлениями в отношениях с Советским Союзом, и во французской контрразведке. Это помогало избежать провалов, свести к минимуму количество провокаций. Секретный вариант этого плана тотчас был передан членам прибывшей в Париж советской делегации.
