Алексей Порошин - Проигравшие победители. Русские генералы
Уход в распоряжение правительства не остановил активного общения М. В. Алексеева со своими соратниками и единомышленниками в Ставке и в Петрограде. Да и Временное правительство не собиралось списывать генерала, авторитет которого среди широких армейских кругов, общественности в России и военно-политического руководства союзнического блока был очень высок. Это понимал и А. Ф. Керенский, который неоднократно обращался за помощью к М. В. Алексееву.
Первый раз это случилось в конце августа 1917 г., когда А. Ф. Керенский принял должность Верховного главнокомандующего (отстранив Л. Г. Корнилова), назначил М. В. Алексеева своим начальником штаба и просил его оказать помощь в локализации деятельности находящегося в Ставке и не желавшего сдавать свои полномочия Л. Г. Корнилова. Это и было исполнено М. В. Алексеевым 2 сентября.
В сентябре того же года А. Ф. Керенским был поднят вопрос о посылке представителя России в Париж для участия в общесоюзном совещании по вопросам, связанным с войной. Выбор пал на М. В. Алексеева, но генерал дал согласие при одном условии, что правительством будет ликвидирован большевизм. А. Ф. Керенский отказался от выполнения этого условия. В ответ М. В. Алексеев, отвергнув предложение, сказал: «Я краплеными картами не играю», заставив политика молча проглотить «пилюлю». Интересен прогноз событий, который сделал М. В. Алексеев в сентябре 1917 г. после отказа А. Ф. Керенского подавить большевицкое движение. По его мнению «Большевики овладеют Россией и заключат с Германией сепаратный мир, который, однако, не помешает считать германцам Россию завоеванной. Украина отделится от России, отделятся Финляндия, Грузия с Закавказьем, где Турции будут развязаны руки, армяне будут вырезаны. Япония высадит свои войска во Владивостоке и займет Сибирь…»! Читатель оценит прозорливость Михаила Васильевича.
А.Ф. Керенский
После октябрьского переворота М. В. Алексеев приехал в Новочеркасск. Вместе с Л. Г. Корниловым и А. М. Калединым был образован триумвират, «целью которого была освободительная война и организация, необходимая для ведения армии». В выпущенном воззвании военачальники призвали всю Россию подняться против немецко-большевицкого ига. Но всенародного энтузиазма, на что рассчитывали организаторы, не произошло. Рождение «добровольческой армии» шло очень сложно, в условиях почти безденежья, осложненных трудностями во взаимоотношениях между лидерами новой армии.
После множества столкновений с Л. Г. Корниловым произошло разделение функций. М. В. Алексеев стал ведать финансовыми вопросами, внутренней и внешней политикой, оставив своему соратнику командование армией. Приняв участие в Кубанском походе, М. В. Алексеев после смерти Л. Г. Корнилова возвратился с армией в Донскую область, где 18 августа 1918 г. принял звание Верховного руководителя Добровольческой армии.
Отдав все силы Белому движению, М. В. Алексеев умер 25 сентября 1918 г. В тот же день состоялся приказ № 1 Главнокомандующего Добровольческой армией генерал-лейтенанта А. И. Деникина, в котором кратко были подведены итоги жизни патриота России. В нем сказано: «Сегодня окончил свою полную подвига, самоотвержения и страдания жизнь Михаил Васильевич Алексеев. Семейные радости, душевный покой, все стороны личной жизни – он принес в жертву служению Отчизне. Тяжелая лямка строевого офицера, ученый труд, боевая деятельность офицера Генерального штаба, огромная по нравственной ответственности работа фактического руководителя всеми вооруженными силами русского государства в Отечественную войну – вот его крестный путь. Путь, озаренный кристальной честностью и героической любовью к Родине – великой и растоптанной. Когда не стало Армии и гибла Русь, он первый поднял голос, кликнул клич русскому офицерству и русским людям. Он отдал последние силы свои созданной его руками Добровольческой армии. Перенеся и травлю, и непонимание, и тяжелые невзгоды страшного похода, сломившие его физические силы, он с верой в сердце и с любовью к своему любимому детищу шел с ними по тернистому пути к заветной цели спасения Родины. Бог не судил ему увидеть рассвет. Но он близок. И решимость Добровольческой армии продолжать его жертвенный подвиг до конца пусть будет дорогим венком на свежую могилу собирателю Русской Земли (выделено мной. – А. П.)».
Л.Г. Корнилов
Торжественные похороны состоялись в усыпальнице Екатеринодарского Войскового собора. Смерть (от воспаления легких) примирила его с М. В. Родзянко, который оказался в числе лиц, выносивших тело усопшего М. В. Алексеева.
В начале 1920 г. во время отступления Вооруженных сил Юга России вдова генерала, Анна Николаевна, настояла на том, чтобы прах генерала был перенесен в Сербию. Ныне на Новом кладбище в Белграде стоит скромный памятник генералу М. В. Алексееву.
Выбор А. А. Брусилова в пользу Временного правительства дался ему тяжело. По воспоминаниям С. А. Сухомлина (начальник штаба Юго-Западного фронта с 23.10.1916 по 29.5.1917), главнокомандующий отчетливо видел разрушительную картину последних месяцев старого режима и от этого скорбел душой и предвидел катастрофу. Но как человек четких и осознанных действий, он принял решение в поддержку Временного правительства, подписав исторические телеграммы. Это стоило ему многих душевных переживаний. С. А. Сухомлин вспоминал, что телеграммы А. А. Брусилов подписывал дрожащей рукой, чего раньше с ним никогда не бывало.
Последние годы жизни А. А. Брусилова, проведенные вне армейской службы, насыщены драматизмом переживаний и выбором линии поведения. На наш взгляд, жизнь и деятельность А. А. Брусилова после февральского переворота можно условно разделить на четыре этапа.
1-й этап – демонстрация лояльности новой власти (март – июль 1917 г.). Поиск «нужных» для Временного правительства военачальников породил «чехарду» в их назначениях. Быстрая смена высшего военного руководства российской армии после февральского переворота была вызвана естественным недоверием новой власти к большинству генералитета, воспитанного в традициях самодержавия и не скрывавшего резкого неприятия «демократических» инициатив в армии. А. А. Брусилов в отличие от своих сослуживцев не стал обострять отношения с «революционерами» и повел себя так, что его поступки должны были убедить Временное правительство в лояльности и поддержке проводимого им курса. На съезде делегатов Юго-Западного фронта, проходившем 20 апреля 1917 г., главнокомандующий Юго-Западным фронтом в своем выступлении полный развал в войсках назвал «некоторыми недостатками», которые необходимо исправить, чтобы выполнить «долг перед Родиной, Свободою и Временным правительством». Он говорил о том, что «…не будь войны… перемена правительства и свобода не так дешево досталась бы народу». Выступление военачальника было пронизано главной идеей – необходимостью продолжать войну, борясь с тем, что этому препятствует.
А. Ф. Керенский общее разложение армии рассматривал как «детскую болезнь» новорожденной революционной армии и требовал от военного командования готовности к наступлению в любой момент времени. В таких условиях деятельность А. А. Брусилова отвечала мыслям и желаниям Военного и морского министра, который приложил все усилия для выдвижения на должность Верховного главнокомандующего более приятного и послушного ему генерала. Вскоре, в середине мая 1917 г., А. А. Брусилов назначается Верховным главнокомандующим вместо М. В. Алексеева.
Проявление лояльности к власти потребовало менять стиль отношений с подчиненными, дифференцируя свое поведение. В этой связи интересны воспоминания протопресвитера Русской армии и флота Г. И. Шавельского о встрече с вновь назначенным Верховным главнокомандующим. «У меня и теперь еще стоит в глазах встреча на Могилевском вокзале прибывшего в Ставку нового Верховного – генерала Брусилова. Выстроен почетный караул, тут же выстроились чины Штаба, среди которых много генералов. Вышел из вагона Верховный, проходит мимо чинов Штаба, лишь кивком головы отвечая на их приветствия. Дойдя же до почетного караула, он начинает протягивать каждому солдату руку. Солдаты, с винтовками на плечах, смущены – не знают, как подавать руку. Это была отвратительная картина». Не менее красочно этот же эпизод описывает генерал П. К. Кондзеровский: «…новый Верховный не обратил никакого внимания на стоявших на фланге генералов, никому не подал руки, но, когда к нему с рапортом, держа ружье на караул, подошли назначенные от караула в ординарцы и на посылки, то, приняв их рапорт, он каждому протянул руку; те были в полном замешательстве, не зная, как поступить и что делать с винтовкой. Конечно, на всех это произвело ошеломляющее впечатление».
