Алексей Порошин - Проигравшие победители. Русские генералы
Деятельность «Совещания…», по словам ее председателя, заключалась в основном в «переливании из пустого в порожнее», но тем не менее, усилиями опытных генералов бывшей императорской армии была разработана структура Красной армии и штаты всех ее частей.
Новая революционная власть, преследуя свои цели, дважды целенаправленно воспользовалась именем широко известного военачальника. В первом случае, по мнению А. А. Брусилова, во благо, что позволило спасти из тюрем несколько тысяч арестованных офицеров. Это явилось следствием подписания им воззвания ко всем бывшим офицерам, которое приглашало к сотрудничеству с новой властью в деле борьбы с польскими интервентами. Вторая подпись под воззванием к врангелевским офицерам была еще одной попыткой А. А. Брусилова спасти тех, кто воевал против советской власти. Осенью 1921 г. А. А. Брусилову поступило предложение от Э. М. Склянского, заместителя Л. Д. Троцкого, возглавить сосредоточенную в Крыму врангелевскую армию, если она останется без высшего командования в России. А. А. Брусилов дал согласие, тайно желая воспользоваться возможностью спасти Россию от большевизма. При этом в личном разговоре с Л. Д. Троцким было оговорено, что офицерам будет предоставлена полная амнистия, не считая преступлением их принадлежность к бывшим армиям А. И. Деникина, Н. Н. Юденича и А. В. Колчака. Но это предложение таковым и осталось, и было лишь очередным иезуитским ходом новой власти. Заручившись согласием военачальника поставить свою подпись под воззванием, в Крыму были развешаны многочисленные листовки, призывающие не покидать пределы России. Ловкий политический ход большевиков заставил поверить белых офицеров в правдивость политической прокламации. Все поверившие в нее были расстреляны.
Последние годы жизни были наполнены чтением лекций в Москве и Петрограде о крупных операциях Первой мировой войны, деятельностью в качестве главного военного инспектора по коннозаводству и коневодству и инспектора кавалерии. Это позволяло получать паек и выживать. «Но, по-видимому, новый порядок в Красной армии противоречил темпераменту, духу и мировоззрению старого генерала. Он счел дело законченным и… удалился в частную жизнь». В 1924 г. А. А. Брусилов был отправлен на пенсию.
В вечернем выпуске Красной газеты от 19 марта 1926 г. написано: «В Москве скончался А. А. Брусилов… простым, ясным и трезвым умом, способным к предвидению будущего, он понял железную логику событий, бороться с которой могли лишь политически близорукие люди». На смерть А. А. Брусилова откликнулся статьей в эмигрантской газете «Возрождение» А. Ф. Керенский: «…его имя связано навсегда с самыми славными страницами истории русской доблести… Брусилов был в Русской армии почти единственный вождь «божьей милостью…» Похороны состоялись на Новодевичьем кладбище в Москве.
Заключение
В истории войн императорской России навсегда остались выдающиеся победы и периоды поражений ее армии. К последним в полной мере можно отнести Маньчжурскую кампанию и отчасти Первую мировую войну. Неудачи, постигшие в них русскую армию, являлись закономерными и имели свои корневые причины, скрытые в цепи жизненных фактов. Одной из них был низкий уровень подготовки военачальников русской армии.
Изменение протяженности линии боевого соприкосновения, форм и методов вооруженной борьбы, обозначившиеся в Крымской войне (1853–1856 гг.) и заявившие о себе в полной мере в Русско-японской войне (1904–1905 гг.), предполагали другой порядок управления боевыми действиями войск, отличающийся от применяемого ранее. Полководческой компетентности главнокомандующего, которая являлась в предыдущие века главным фактором хода и исхода операции (сражения) и военной кампании в целом, необходимо было противопоставить систему подготовки высших воинских начальников, способных самостоятельно управлять армиями и фронтами, выполняя стратегический план высшей инстанции. При этом частные (подчиненные главнокомандующему) военачальники должны были, не дожидаясь указаний старшего начальника, быть способны брать на себя ответственность, принимать решения, диктуемые обстановкой. И чем выше в военной иерархии было положение военного руководителя, тем большую степень ответственности он должен был брать на себя.
Решение важнейшей задачи – формирование военачальников нового поколения и их ближайших помощников (начальников штабов) – было предоставлено академии Генерального штаба. В российской армии с середины XIX в. начал формироваться корпус обособленной группы офицеров с высшим военным образованием, причисленных к Генеральному штабу. Он образовывался из лучших по результатам учебы выпускников академии Генерального штаба, прошедших дополнительный курс обучения. Представителям новой социальной группы в армии была уготована отдельная линия чинопроизводства, заметно отличавшаяся своей динамикой от чинопроизводства представителей остального офицерского корпуса. Создававшейся военной элите была предоставлена возможность занимать высшие командные и штабные должности в армии.
Главным положительным фактом создания элитного корпуса офицеров являлось появление в армии в возрастающем количестве военных специалистов с высшим военным образованием. Занимая в ходе службы различные штабные должности в звене бригада – корпус, они, насыщенные систематизированной и научно обоснованной информацией в различных военных областях, являлись своеобразными «проповедниками» военной науки в достаточно удаленной от нее военной среде. В дальнейшем, занимая ведущие войсковые командно-штабные должности, офицеры, причисленные к корпусу Генерального штаба, имели возможность наиболее целесообразно выстраивать учебный процесс подчиненных подразделений, частей и соединений, офицерского состава. Более того, в ходе боевой подготовки они могли продуктивно использовать потенциал подчиненных, также закончивших академию Генерального штаба. В совокупности все перечисленное должно было способствовать им в целенаправленной подготовке вверенных войск к будущим боевым действиям, а в ходе войны предоставляло возможность умело управлять подготовленными ими воинскими формированиями.
Наряду с указанной системой формирования военачальников в российской армии продолжала существовать и традиционная для России система карьерного роста офицеров, получившая после смерти Петра I особое развитие. К ней следует отнести офицерскую службу в гвардейских частях. Завязываемые там знакомства, образующиеся вследствие этого узкокорпоративные связи, кураторство гвардейских частей представителями императорской семьи – все это было благодатной почвой для протекционизма, основывавшегося в меньшей степени на истинных способностях офицера для конкретного вида деятельности.
Еще одним путем в когорту военных вождей являлось получение военного образования в самом элитном военно-учебном заведении России – Пажеском корпусе, попасть в который можно было лишь за заслуги отца или деда. Окончание данного учебного заведения автоматически включало выпускника в социальную группу «пажей», не менее престижную, чем офицер Генерального штаба. Принадлежность к «пажам» предоставляла огромные возможности сделать себе карьеру на любом поприще, включая военное.
Безусловно, что знания, полученные в академии Генерального штаба, должны были стать тем фундаментом, на котором сформировались бы соответствующие навыки и умения, необходимые для управленческой деятельности на высших военных должностях. На деле это было иначе вследствие объективных причин, обусловивших недостатки элитного корпуса.
Во-первых, офицеры, причисленные к Генеральному штабу в исследуемый нами период, обучались в академии, когда был расширен перечень специальных предметов и улучшено их преподавание. Однако военная наука во многом была оторвана от жизни и преподносилась слушателям не как дисциплина знаний с законами причин и следствий, а просто как конгломерат сведений. Было мало метода преподавания, много схоластики, лишнего балласта, неважному уделялось слишком много времени, на первое место была поставлена память, а потом – соображение. То есть в тот период времени развитию способности к аналитическому мышлению офицеров не придавалось большого значения! Хотя еще в 1875 г. генерал-лейтенант Э. Свидзинский писал, что одно внешнее изучение военного дела не может привести к хорошим результатам, так как время педантичной преданности уставным боевым порядкам прошло, и решение на войне должно быть принято вследствие размышления над каждым конкретным случаем.
Во-вторых, специальный курс службы Генерального штаба, вобравший в себя практический опыт управления войсками в новых условиях, стал впервые изучаться незадолго до начала Первой мировой войны (в 1911 г.), в результате чего у офицеров, закончивших академию Генерального штаба, ранее существовал пробел в специальных знаниях в вопросе управления воинскими формированиями в условиях современной войны.
