Нестор Махно - Русская революция на Украине
Воззвание к трудящимся района было выпущено. В нем мы призывали к организации вооруженного выступления против фиктивной освободительницы тружеников — Центральной рады и шедших с нею немецких армий.
На зов этого решительного голоса из Гуляйполя отозвался весь район. Со всех концов сбегалась молодежь и старики к своим местным Советам и в само Гуляй-Поле, чтобы записаться и тут же стать в ряды вольных батальонов. Сами гуляйпольцы организовали свой гуляйпольский вольный батальон, составившийся из шести рот в 200-220 человек каждая. Еврейское население Гуляйполя выделило роту бойцов, которая тоже влилась в батальон. Группа анархо-коммунистов организовала из своих членов и кандидатов в таковые сильный, в несколько сот человек, вооруженный винтовками, револьверами и шашками отряд, причем половина отряда была уже на лошадях под седлами. Этот отряд был передан в распоряжение революционного комитета. Всем населением Гуляйполя было избрано главное командование со мной во главе. Учитывая всю важность того, чтобы командиром гуляйпольского вольного батальона был член революционного комитета, я выдвинул на этот пост матроса Полонского. Батальон его принял и утвердил своим командиром.
Гуляйпольская интеллигенция по инициативе всеми уважаемого в Гуляй-Поле доктора Абрама Исааковича Лося организовала санитарные отряды, подготовила здания под лазареты, распределила свои роли в деле медицинской помощи революционному фронту.
Я лично выехал на сутки в Пологи, в штаб начальника резервных красных войск Юга России Беленкевича. Я познакомил его с задачами Гуляйпольского революционного комитета в данный момент, осветил ему организацию дела защиты революции, которое Гуляйпольский революционный комитет и группа анархо-коммунистов выдвигают на первый план.
Беленкевич серьезно принял во внимание все то, что я ему изложил, и обещал через сутки приехать в Гуляй-Поле, где мы и выясним, чем он может помочь Гуляйпольскому революционному комитету и группе. Меня это не удовлетворило. Я настаивал, чтобы Беленкевич не откладывал своей поездки в Гуляй-Поле на сутки, а чтобы сегодня же дал мне ответ: может ли он снабдить организацию вольных батальонов вооружением?
Беленкевич, видя мое непреклонное желание скорее выяснить этот вопрос, прибыл в Гуляй-Поле вместе со мной в тот же день.
Убедившись на месте в справедливости моих слов в настаивании снабдить нас оружием, он обещал революционному комитету, что, как только возвратится в Пологи и посоветуется с кем следует в штабе, сейчас же сообщит комитету, чем штаб резервных красных войск может помочь революционному Гуляйполю.
По дороге из Гуляйполя в Пологи я завез Беленкевича в коммуну № 1, повез его в поле, где работали свободные коммунары. Он наблюдал за их работой, расспрашивал их о том, что их толкнуло к такому образу жизни, и от восторга расчувствовался…
По дороге с поля на поздний полдник в столовую коммунаров Беленкевич мне пожал руку и сказал: «Я почувствовал к вам, товарищ Махно, особое доверие и говорю теперь, чтобы вы прислали сегодня ночью своих людей принять от моего штаба оружие, винтовки и пулеметы для вооружения организовавшихся гуляйпольцев».
Решение тов. Беленкевича меня обрадовало и я сейчас же сделал по телефону распоряжение командиру Гуляйпольского вольного батальона и члену Рев. Комитета — товарищу Полонскому и Марченко выехать в Пологи, в штаб тов. Беленкевича, принять и перевезти на гуляйпольскую станцию боевое снаряжение.
Уезжая каждый в свою сторону, мы, я и Беленкевич, заручились взаимной революционной поддержкой. Он обещал на случай отступления, подать запасные эшелоны коммунарам, чтобы их во время эвакуировать. Так проходили тревожные дни…
На другой день я с несколькими артиллеристами выехал на гуляйпольскую станцию, чтобы посмотреть, что получили из штаба Беленкевича для нас. Здесь мы увидели шесть орудий (из них четыре — французской системы, две русские гаубицы), три тысячи винтовок, к ним два вагона патронов и девять вагонов снарядов к орудиям.
Радости не было границ. И все, что было нужно в первую очередь, перевезли в революционный комитет, распределили по ротам. Мы готовились теперь уже окончательно к выступлению на фронт против Центральной рады и ее союзников — немецко-австро-венгерских монархов.
Гуляйпольский Рев. Комитет, Совет Крест, и Раб. Депутатов и Группа Анархистов-Коммунистов обратились с призывом к трудовому населению района поспешить объединиться и создавать вольные батальоны революции, для выступления на фронт против контрреволюции. Зов из Гуляй-Поля был услышан теперь уже и на фронте красногвардейцев. Командование красногвардейцев сейчас же прислало особым поездом уполномоченное лицо на Гуляйпольскую станцию, чтобы переговорить со мной о том, когда и какие силы Гуляйпольский Рев. Комитет может выдвинуть на фронт.
В ночь на 8-е апреля 1918 года, как раз в тот момент, когда Ленин и Троцкий в Кремле обсуждали вопрос о разгроме анархистских групп в Москве, а затем и по всей России (Украину они в то время уже покидали и поэтому не могли затевать гнусного дела против украинских анархистов), — я встретился с уполномоченными красного командования Екатеринославского боевого участка, — и мы обсуждали вопрос: какие силы для защиты революции наш гордый революционный район, под идейным руководством анархистов, выдвинет на фронт. И замечая, как уполномоченный терзался тем, что хорошо вооруженные красногвардейские отряды оттягиваются, согласно Брестскому договору, с линии боевого революционного фронта поближе к русским границам, а наспех скомплектованные отряды из украинского трудового населения, не успевшие еще усвоить боевого положения, всюду отступают, — я обещал ему со своей стороны все сделать в эту же ночь, чтобы к утру начать выдвижение вооруженных сил революции из сел, со своих стоянок, на фронт. А когда я расстался с уполномоченным, то получил сведения из Александровска, что на Александровском боевом участке красногвардейцы отступают. Командование просит штаб вольных гуляйпольских батальонов поддержать Александровский боеучасток.
Я советуюсь с членами Рев. Комитета и Группы Анархо-Коммунистов и бросаю под Александровск отряд, организованной группой, и свободный батальон из сел, расположенных поближе к городу Александровску.
Отряд, организованный группой, был кавалерийский отряд. У красногвардейского командования кавалерии почти не было. Наш отряд скоро понадобился на боеучасток Екатеринославского направления. Он в свое время был переброшен по моему распоряжению на боеучасток под Чаплино. Одновременно спешно подготовились к выступлению на фронт Гуляйпольский, Конско-Раздорский, Шанжаро-Туркеновский и другие «вольные батальоны».
