Ольга Мочалова - Голоса Серебряного века. Поэт о поэтах

Время, выветри боль,
Остуди пыланье, срок!
Даль, повернуть позволь
Дикий разбег дорог!

Уплыла зеленая ветвь
По неприветной волне.
Палке сухой не расцвесть.
Он не вернется ко мне.

Переименовала свет,
Включила в тесный круг запретов,
И отказалась от ответов,
В свой безымянный бросив склеп.

Так без вести пропала я,
Но и без сожаленья тоже.
Любовь отметила меня
Касанием ни с чем не схожим.

Остановился бег минут.
С тех пор одно меня волнует:
Разбит кувшин, а все бегут,
Бегут, бегут и шепчут струи…

Как скелет сквозь редкую шкуру,
Проглядывает в смене минут
Времен колоссальная архитектура,
Смерти астрономической институт.

Но любовный пыл постоянства
Там не разомкнут —
В междузвездном пространстве,
Как и в ночи московской, тут.

В трамвае плакать можно,
Мокрые пряча глаза.
В трамвае плакать можно,
На работе плакать нельзя.

На улице плакать можно,
Не оглянется никто.
На улице плакать можно
В воротник пальто.

Можно плакать на вокзале —
Шляпу на глаза,
Чтобы по имени не назвали.
На работе плакать нельзя.

Не закричав, не охнув,
Среди угрожающих дней
Отделайся насморком легким
В глазах мимолетных людей.

Еловая веточка с фруктами шишек,
У рыночных купленная мальчишек,
Свежие свечки побегов пустила —
Ярко-зеленое множество милое!

Как нищий разнежен виденьем богатства,
Лакомлюсь я надежды яством,
Рыданья задвинув в глубь угла,
На миг жизнерадостью смугла.

Заживо пропадаю без вести
Для единственно-близкого мне,
С кем могли мы быть счастливы вместе
И довольны вдвойне!

Заживо похоронена без сообщенья
Знакомым, друзьям, родным.
Нет для таких сожаленья,
Кто умер, оставшись живым!

Неудобно показываться людям,
Как без губ, без рук, без волос,
С истощенным желаньем чуда,
С переполненной веткой слез.

Ты спал, погруженный
                                           в поток сновидений,
Мой старший товарищ,
По спутанным кровным путям.
И теплое бока во сне обнаженье,
И снов удивительное поголубенье
Вплывало под утра
Грохочущий мост.
Сюда, в средоточье подводных течений,
Как вскрывшийся голод,
Вдруг боль и упрек
Прорыли проходы,
Горло сдавили,
Застряли, как хлеба комок.
Ты сел и прислушался.
Сон, как рубаха,
Спадал, оказавшись чрезмерно
                                                          широк.
Ты сел и прислушался.
Дальний поступок,
Как голубь почтовый,
Врывался в висок.

Жарким летом, наконец,
Вырос красный огурец!
Полюбуйся — как нелепо
С бабочкой играет репа!
Бал сама себе дает
Свекла, гладя свой живот!
Удалилась в угол брюква,
Всем соседям грубо хрюкнув.
Осторожно — здесь мокро!
Распотелася морковь.
Для чего гусака заманила
Вихрем шелковых юбок малина?
Салат без брюха, без лица
Задорен свежестью самца.
Обожало ворону под рваным плечом,
Стоя чучело средь овощей Кузьмичом.
Калитка взвизгнула визгливей всех калиток,
Свой летний плод взрастив — улиток.
Клубника пьет июльский жар луча,
Как мы, краснея, свой полдневный чай.
Нагретый видом стада бык —
Взбесился и напал парник.
Завела себе спаржа личико
И реснички, и одно плечико!
Стыдясь не кормящего бюста,
Томится похудеть капуста.

Среди мужчин
                         с непосоленной кровью,
Размноженных лягушачьей икрою,
Бесполых, как столы и стулья,
Не отличающих плевка от поцелуя,
Подростков сорокалетних,
Холостяков многодетных,
Незнакомых с детьми отцов,
Любовников — сосунков,
Женатых до смерти старых дев,
Среди мужчин,
                           мной виденных везде —
Одно, одно воспоминанье…

Кувыркаясь,
                      стремятся в мосторги,
Падают
                 в универмаги
Перемученные женщины,
                                            как с дороги —
Стая птиц в одичалой отваге.
У окошка возникнув кассы,
Обгоняя одна другую,
Убедившись, что все напрасно —
Ринутся врассыпную!
Чем добыть — бидоном, портфелем,
Замужеством, уловкой —
Шелк, сукно, что лелеют
Заповедники на Петровке?
Витрины «Мосторга», «Универмага», «Самоцвета»
Пружинят не одно нутро.
Мечты весны, зимы, осени, лета —
Джемпер, свитер, фетр, трико…

Утомительное изгнанье
В монастырь скудных вещей!
Висит каждодневным знаменем
Грубошерстная юбка на гвозде!
Преграждает дорогу, как дождик,
Безнадежная безодежность.
Встретив в шубе меня бесформенной
Впопыхах на подземной платформе,
Комсомолец заметит: «Не бодрая,
А такая широкобедрая!»