Гарольд Лэмб - Омар Хайям. Гений, поэт, ученый
Несколькими ярдами далее по коридору он обнаружил темные камни, залитые кровью.
– Клянусь своей жизнью, ты разглядел правду, араб, – произнес воин у него над ухом. – Кого-то тут только что резали, а та голова – еще теплая. Но тела нет.
Остальные испуганно напирали на них, пока они обследовали помещения в задней части дома. Там обнаружились лежанки для нескольких человек и открытая дверь на правой стене. Но на первой же ступени лестницы, ведущей в подвал, свет лампы выхватил из темноты обезглавленное тело человека, завернутое в белую накидку фидаистов.
– Его здесь бросили! – закричал воин. – Посмотрите, братья, не спрятались ли эти собаки внизу.
Когда они проходили мимо запертой двери в подвал, воин остановился, и его лицо исказила гримаса. Исходивший оттуда запах перебивал даже запах фимиама.
– Там больше, нежели одно обезглавленное тело, – произнес он. – О проклятые собаки. – Ударом ноги он вышиб дверь и посветил туда лампой. – Одно, два… пять. Но они не похожи на того, сегодняшнего.
– Нет, – эхом отозвался мулла, пробравшийся в первые ряды. – Маш-алла! Это тело Аним Бека. А там… вот тот… это купец Шир Афган, который часто посещал мечеть. Видимо, это те пятеро, которые пропали в Исфахане. Лови собак, отнявших их жизни!
Но дервиш уже сбежал, воспользовавшись замешательством, и в этот миг разъяренная толпа нашла только слепого, который размахивал в темноте своим посохом и призывал своих сбежавших товарищей не оставлять его.
Омар не спал в ту ночь, воспоминания об обезображенном теле Джафарака преследовали его.
Омара мало беспокоила смерть пятерых богатых горожан, но шут делил с ним горечь и сладость его собственной жизни, и его убили, как бродячую собаку. И Палаточника лихорадило от неукротимого гнева.
Пока погоня с криками «Лови! Держи!» обрушилась на ассасинов на улицах города на следующее утро, а Тутуш как взмыленный носился галопом по улицам, демонстрируя великое рвение, Низам ал-Мулк выполз из забвения и сам пришел к Малик-шаху.
– Мой султан, прикажи отловить всех ассасинов, прозванных семиричниками, – воззвал он к своему правителю, – по всей территории твоих владений. Посмотри, как их предводитель издевается над тобой, взимая дань в твоих же владениях.
Малик-шах считал семиричников всего лишь одной из многочисленных происламских сект, слишком малозначимой, чтобы говорить о ней. Но почтенный Низам настаивал, что действительной целью ассасинов является свержение трона и разрушение империи.
– Нет, – улыбнулся султан, – разве подобает мне гоняться словно гончей за всякой собакой, которая пытается укусить мою лошадь за копыта? Эти еретики не имеют ни оружия, ни людей в достаточном количестве, чтобы противостоять одному эскадрону моих всадников.
Низам возразил, что они уже возвели одну сильную крепость, называемую Аламут, где-то в горах к северу от города, где и хранят свои сокровища. Более того, таинственный Хасан ибн Сабах призывает к свержению султана и вещает о приходе новых времен для последователей ислама.
– Если я стану казнить всякого предсказателя новых времен, – отвечал ему султан, – у меня не останется времени на охоту и прочие занятия. Пусть только этот Хасан выйдет в открытое поле, я изрублю его в мелкие клочья своими саблями.
– Ну а его замок?
Малик-шах нетерпеливо сдвинул брови:
– Как мне определить, какому из шпионских доносов верить? Тутуш клянется и божится своей головой, будто у ассасинов нет ни главаря, ни цитадели. Если этот Хасан ищет власти, то он ничем не отличается от многих в моем государстве. Ты можешь идти.
Склонившись в прощальном поклоне, престарелый Низам осознал, что стоило Малик-шаху только однажды взглянуть на своего Великого визиря с подозрением, как он утратил все свое влияние.
– Было бы разумно, – воззвал он, – проверить руины на горе Диз, господствующей над Исфаханом, поскольку ассасины обычно обосновываются на укрепленных высотах, господствующих над всеми твоими крупными городами, а на горе Диз их уже видели.
Во время очередной охоты Малик-шах обратил внимание на крутую гору, лишенную всякой растительности. На ней просматривались развалины древнего укрепления. Поговаривали, будто укрепления принадлежали когда-то великанам, утверждали также, что они принадлежали и поклонникам огня.
– Да, – решился он, – я и сам хотел использовать это место, потому что у меня есть намерение построить там крепость для моих воинов.
Вместо того чтобы послать командира воинов или хотя бы Тутуша, Малик-шах приказал Омару выехать из Исфахана с отрядом всадников на инспекцию отдельно стоявших развалин. За какое бы дело ни брался Омар, а султан в это верил, ему сопутствовала удача, и к тому же султану доложили, как Омар лично разрушил гнездо этих странных еретиков, превзойдя своей магией их возможности. Малик-шах поверил бы любому слову Омара.
На вершине горы Диз обитали лишь чабаны и семьи странников, нашедшие убежище в этих развалинах. Хотя воины султана осмотрели каждый закоулок этих развалин и простучали своими копьями все ниши, они не нашли никаких признаков присутствия ассасинов.
Не нашли они и спрятанного в подвалах оружия, а перепуганные люди божились, что никогда не слышали ни об Аламуте, ни о лжепроповеднике Хасане ибн Сабахе.
Все-таки Омара не покидало смутное сомнение. Здесь обнаружился алтарь для поклонения огню, как в Аламуте. И местом встреч с ассасинами в Исфахане служил дом ибн Аташа. В расщелине с гулким эхом, отражавшимся от стен скалы, брал начало поток воды.
Место чем-то напомнило ему Аламут. Еще он отметил наличие большого количества молодых людей среди странников. Хотя он внимательно всматривался в их лица, но никого не узнал.
– Если ходжа позволит сказать, – начал один из воинов, обращаясь к нему, – по периметру замка полно разных фигурок. Они похожи на статуи богов неверных или магические символы.
Когда Омар спешился и подошел к подножию замка, воин показал ему резные фигурки, установленные по периметру на высоте человеческого роста. Они разместились вдоль всей наружной стены, опоясывающей древнюю крепость, таким образом не образуя ни начала, ни конца. И Омар узнал их.
Огромный Скорпион, Стрелец, Овен – налицо все двенадцать знаков зодиака, вырубленных из камня неизвестным мастером. Под каждой фигурой стояла бронзовая подставка с острием вверх, словно с нее что-то сняли.
– Это символы созвездий, – успокоил он воина, – но сделали их еще до появления ислама.
– Значит, господин, – сделал вывод один из воинов, обнаруживший фигуры, – они должны быть идолами неверных или дьявола. Давайте разрушим их боевыми молотами?
– Не надо… они не могут принести вреда.
Каким целям служили они? Безусловно, они не могли быть столь тщательно вырублены по единому фризу вверху ровных стен только в качестве украшения. Их поместили там по какой-то причине, возможно поклонники огня, построившие эту крепость. Несомненно, они играли определенную роль в обряде, ныне забытом.
Выйдя на центр крепости, он медленно повернулся на каблуках, не отрывая глаз от знаков зодиака. Да, они начинались с Овна и заканчивались Рыбами. Возможно, над стенами крепости солнце освещало их в определенной последовательности, знаменуя времена года… Он продолжал медленно поворачиваться на каблуках, а его люди смотрели на него, тяжело дыша, полагая, что Повелитель Звезд поглощает сверхъестественную энергию. Неожиданно Омар рассмеялся.
– Что открылось тебе, ходжа? – нетерпеливо спросил воин, обнаруживший изваяния. – Это послание? Под нами зарыты сокровища?
– Послание Всевышнего, – подтвердил Омар. – И не следует о нем говорить сейчас.
С благоговейным лепетом «Аминь, аминь» они попятились. Омар тоже большими шагами покинул крепость. Он понял, как он может убедить даже догматика муллу во вращении Земли.
С этого момента он перестал с тоской размышлять о смерти Джафарака или об ассасинах. Он начал думать о том, как убедить Малик-шаха освободить его от должности, чтобы он мог вернуться в «Обитель звезд», где попытался бы опытным путем доказать свое новое открытие.
Медленно вращались колеса судьбы. Жизни людей, достигших своего предела, задувались подобно пламени свечи на ветру. На их место нарождались дети.
Султан совершал путешествие в Нишапур. Каждый вечер императорские феррашезы устанавливали шатер, где ему предстояло провести ночь, каждое утро убирали его и упаковывали для перевозки.
Низам писал новые главы своей книги. Медленно вращались колеса судьбы, но каждый миг люди боролись, добивались успеха или испытывали горечь поражения, они ловили за хвост птицу удачи или падали в грязь… Комета пронеслась в небе над лагерем султана, и султан срочно послал за Омаром, дабы тот разъяснил это предзнаменование.
Астроном отметил это как знак опасности. Огненно-красная, она пришла с запада в созвездие Дракона. Малик-шах и так понимал это. И, обдумав все, он приказал эмиру выдвинуться вперед с частью армии, чтобы разыскать и сровнять с землей замок Аламут в горах к северу от Касвина.
