Гарольд Лэмб - Омар Хайям. Гений, поэт, ученый
Астроном отметил это как знак опасности. Огненно-красная, она пришла с запада в созвездие Дракона. Малик-шах и так понимал это. И, обдумав все, он приказал эмиру выдвинуться вперед с частью армии, чтобы разыскать и сровнять с землей замок Аламут в горах к северу от Касвина.
По мнению Малик-шаха, ему сейчас угрожала только эта опасность. И без сомнения, Хасан пришел из Египта, с запада. Поскольку в данный момент непоколебимый турецкий паша был слишком напуган, он расположил свой лагерь на равнине под видом охоты и не собирался двигаться в Нишапур. Не разрешил он и Омару удалиться.
Умерла луна, и, прежде чем на смену ей появилась новая луна, как серебряная кривая турецкая сабля, кинжалы ассасинов обнажились в лагере.
Это случилось в полночь. Юноша, одетый в одежды дайламита, подошел к шатрам высших придворных, причитая, как попрошайка. Он увидел Низам ал-Мулка и, прежде чем кто-либо сумел что-то понять и помешать ему, воткнул кинжал в старика. Его скрутили стражники и изрубили на куски, но он только благоговейно кричал что-то о жизни в раю.
– Вот, – изумился Малик-шах, – беда и пришла к нам, предзнаменование сбылось.
Он искренне оплакивал Низама и направил нарочных к своей армии в горах, уже осадивших крепость, где возвышался Аламут, с приказом не жалеть сил и стереть с лица земли гнездо убийц. Он прочитал секретные страницы из книги Низама и уверовал в то, что новая религия представляет угрозу для его империи.
– Низам ал-Мулк, – поведал он Омару, – был преданным слугой. В течение месяца я буду молиться за него здесь.
И он освободил Омара от необходимости пребывания при нем на этот месяц, зная о его страстном желании посетить Нишапур.
Направляясь домой в сопровождении Айши, Омар написал четверостишие о власти султанов, сменяющих один другого:
Наш бренный мир как караван-сарай,
В котором свет дневной сменяет ночь —
Все то не больше, чем лишь пир горой
На месте, где гниют бренные кости Джамшида.
Со стороны высокогорья, где стоял Аламут, доносился грохот мощных машин. Огромные камни срывались с вершин и падали вниз. Разбиваясь вдребезги, кусками падали в водяной поток. Железные чаны с горящей нефтью взлетали в небо, обрушиваясь на крыши и сады.
Со стен Аламута защитники кидали вниз дротики, оттуда неслись тучи стрел и камней, которые разрушали метательные машины внизу. Армия султана потеряла до половины своего личного состава, но причинила мало вреда горным укреплениям.
Время от времени Хасан ибн Сабах лично появлялся на стенах крепости. Какими-то неведомыми путями он мог приходить и уходить из крепости по своему усмотрению, часто напоминая о своем существовании вне стен крепости. Его посланцы верхом выезжали по ночам в Рей, Нишапур и даже в далекий Балх и, не зная устали, собирали толпы и рассказывали людям о появившейся комете, пугая бедствиями. В такой момент доселе невидимый и долгожданный Махди мог явиться тем, кто ждал его.
Вдоль великой хорасанской дороги дервиши нашептывали феллахам, что назначенный день уже близок.
В мечетях, у городских ворот и в караван-сараях люди говорили об убийстве Низам ал-Мулка. Некоторые верили, что Низама убили по приказу Малик-шаха, а некоторые утверждали, что его поразили сверхъестественные силы. В течение жизни двух поколений старый визирь управлял империей, а теперь он лежал в могиле.
Неуверенность и панический ужас, такие же невидимые, как яд, наполняли города и проникали в провинцию. Никто не знал причин беспокойства, но оно распространялось как чума.
Если бы Малик-шах появился со своим двором в Исфахане или Рее, страхи толпы успокоились бы.
Но Малик-шах, однако, продолжал охотиться. Временами он отказывался садиться на лошадь, не покидал шатра. Его командиры полагали, что он скорбит по Низаму.
В «Обители звезд» Омар Хайям работал над новым приспособлением. Его математики, занятые трактатом по геометрии, обрадовались отсутствовавшему длительное время учителю. Они увидели, насколько Омар захвачен новым экспериментом, который казался им столь примитивным, что только ребенок мог найти в нем удовольствие.
Это было не что иное, как эффект китайского фонаря, театра теней, только смотрящий располагался не снаружи, а внутри этого фонаря.
Омар выкинул все с первого этажа круглой башни. На высоте человеческого роста он соорудил полку по периметру стены и установил на ней сотни крохотных масляных ламп. Затем он закрыл полку и лампы занавесом, изготовленным из пергамента. Таким образом, ночью единственным источником света в помещении оставались расположенные по периметру комнаты лампы под пергаментом, расписанные изображениями знаков зодиака.
Когда математики с серьезным видом тщательно осмотрели всю конструкцию в первый же вечер, все лампы горели. Они не поняли, зачем она была сооружена. Ведь двенадцать знаков зодиака любой ребенок знал и без этого.
– Да, ребенок, – признал Омар с улыбкой. – Дети видят то, чего мы, взрослые, разглядеть не можем.
И хотя вновь математики посмотрели на конструкцию, медленно поворачиваясь кругом, они не увидели ничего значимого и того, чего они не видели бы ранее. Они обсудили это в узком кругу и пришли к выводу, что это не что иное, как грубая экспозиция знаков зодиака, суть которой заключается в том, что это демонстрация движения Солнца и Луны мимо планет, расположенных по стенам опрокинутой вниз чаши Вселенной. К чему такое усердие со стороны Омара по подсветке планет, осталось неясным. Ведь все это и так видно на ночном небе.
Астроном столкнулся и с большими трудностями. Под его руководством рабочие в комнате зодиака, а именно так она теперь называлась, вынули несколько камней из потолка. Затем Омар удалил всех, кроме ремесленников, из башни. Были доставлены широкие доски и огромный деревянный столб. Плотники проделали в верхней части столба отверстия, в которые вставили длинные рукояти, наподобие тех, какие ставят для вращения массивных жерновов на мельницах. Все мастера ушли, кроме двоих, у которых, как казалось, было много еще работы в подвале под комнатой зодиака.
Далее, к изумлению своих помощников, Омар пригласил мистика Газали, который к настоящему времени стал известным профессором Академии в Нишапуре, посетить «Обитель звезд» и посмотреть на новое представление в китайском театре теней.
Гости, съедаемые любопытством, прибыли с наступлением полной темноты. Ибо каким бы эксцентричным ни оказалось представление, устроенное Омаром, никто не смог бы предположить его скучным.
Помощники астронома церемонно приветствовали избранников Академии, низко кланяясь Газали, который был одет в свой неизменно серый наряд.
Годы добавили степенности в осанке и важности мистику, и теперь его называли не иначе, как Худжрат ал-Ислам – Доказательство Ислама. Приглашение прибыть и посмотреть на комнату зодиака, отправленное Омаром Газали, не предвещало ничего хорошего. Так считали все обитатели «Дома звезд».
Омар дружески и радушно приветствовал мистика и предложил ему шербет и фрукты из собственных рук. Молодой защитник ислама ответил сдержанно.
– Я слышал, – сказал он, – о досточтимый ходжа, что вы отказались от покровительства Низам ал-Мулка, да будет славно его имя во веки веков, и что в Исфахане вы упражнялись в магии, подобно неверным.
– О прошлом, – храбро принял удар Омар, – много басен гуляет по свету. Но сегодня в своем доме я хотел бы, чтобы вы, Доказательство Ислама, проявили великодушие и оценили увиденное сейчас. Идемте со мной!
– Бисмилля! – произнес Газали. – Во имя Аллаха.
Когда они вошли на первый этаж башни, последователи астронома и мистика озадаченно оглядывались вокруг. Освещения не было, если не считать подсвеченного пергамента со схематичным изображением созвездий зодиака. По знаку Омара все уселись вдоль стен, оставив двух профессоров по центру комнаты.
– Что это? – предвосхитил вопросы Омар. – Не могли бы вы повернуться разок справа налево и ответить мне?
– Видимо, это зодиакальные созвездия. Да, вот Овен, а там Телец… и Рыбы. Больше ничего не вижу, кроме двенадцати знаков зодиака, расположенных в должной последовательности.
Омар закивал в ответ:
– А теперь Доказательство Ислама не соблаговолит ли встать сюда, на центр, нет, на вот этот вращающийся деревянный круг. Вот так – лицом к первому знаку зодиака.
Ученики Газали замерли в ожидании того, что показалось им какой-то новой церемонией, и даже подались вперед, чтобы лучше все разглядеть. Их наполовину укрывала тень, за освещенным кругом.
Газали же оставался спокоен, почти безразличен.
– Теперь, – начал Омар, не повышая голоса, – не двигайтесь, не отходите в сторону. Вам не причинят вреда, только смотрите. С этого момента вся башня будет вращаться вокруг вас.
И он один раз ударил в ладоши.
С полуулыбкой Газали ждал, убежденный в невозможности подобного. Это была шутка, он резко вдохнул воздух. Освещенный круг начал движение.
