Василий Митрофанов - С крылатыми героями Балтики
В. И. Петров (из нашего бывшего первого взвода, в послевоенные годы стал профессором, крупным хирургом) организовал вычерпывание воды ведрами и другой подручной посудой, поскольку откачивающих помп на барже не было. Но все напрасно. Вода продолжала заполнять трюм, вынуждая пассажиров выбираться наверх. А там свирепствовал холодный ветер. Штормовые ледяные волны смывали за борт терявших силы людей. Многие из них сразу же исчезали в глубинах озера.
Наши молодые врачи, призванные спасать людей, до конца выполняли свой долг, сохраняя присутствие духа и выдержку. Они на руках выносили из трюма детей и ослабевших женщин наверх и чем могли укрывали их от ветра и ударов волн, помогали обессилевшим удерживаться на палубе, извлекали из воды упавших за борт.
Дударев и Ревенко, будучи превосходными пловцами, успели тогда многим подать руку помощи. Пока баржа оставалась на плаву, Павел Ревенко, рискуя собой, неоднократно бросался в студеные волны, чтобы с помощью Жени Дударева и других товарищей извлечь из воды оказавшихся за бортом.
В неравной борьбе за живучесть баржи погиб любимец курса Владимир Николаевич Быстров. Он тоже был из первого взвода, его бывший культорг. Чтобы облегчить баржу и повысить ее плавучесть, стали освобождать палубу от автомашин. Володя Быстров действовал инициативно и смело. Он забирался в кабину, заводил мотор, включал скорость и, успевая выскочить из кабины, одну за другой отправлял машины за борт своим ходом Однако баржа по мере заполнения водой трюма продолжала оседать и наконец погрузилась. Люди оказались на волнах. Но и в эти критические минуты наших молодых врачей не покидало мужество. С. Я. Заржевский, рискуя быть смытым набегавшими крутыми волнами, сумел удержаться сам и помог другим забраться на подвернувшийся плот. Это была оторвавшаяся часть дощатого настила палубы баржи.
Вскоре подошел буксир "Орел". Все, кто находился на плоту, были спасены. Удалось спасти и тех, кто смог удержаться на поверхности с помощью других деревянных предметов. Совсем обессиленных и закоченевших от холода людей извлекали из воды. Многие с трудом могли говорить.
Спасенных врачей доставили в Новую Ладогу. Там их заново обмундировали и отправили в Москву. После отдыха и лечения наши друзья отбыли к местам назначений. По свидетельству С. Я. Заржевского, из нашего выпуска уцелело всего тридцать семь человек. Это в три с половиной раза меньше утонувших.
Из нашего первого взвода кроме В. Н. Быстрова утонули Н. Ф. Глушков, А. А. Горюнов, А. А. Князев, А. Ш. Кобиенц, И. И. Кошелев, А. Г. Красиков, С. Н. Кузнецов, А. М. Маслов и другие. Многие погибли из бывшего женского взвода: командир взвода Е. П. Травина вместе со своей дочерью, Д. М. Альтман, Е. А. Пирамидина, Е. П. Томилина и другие.
Я счел своим долгом вернуться к событиям на Ладоге, чтобы отдать должное мужеству наших друзей по академии, молодых врачей. Перед лицом испытаний они явили пример стойкости, гражданского долга, товарищеской взаимовыручки. Мы вернулись на берег Ладоги, к мемориалу на холме Славы, чтобы почтить память погибших, унесших с собою много несбывшихся желаний, неосуществленных дел во славу воспитавшей их Родины. В борьбе за спасение людей они сделали все, что могли. Это незабываемо, как незабываемо все, воистину героическое, свершенное советским народом в трудные годы минувшей войны.
Обратимся к дальнейшему изложению.
Курсы наши были организованы при Центральном институте усовершенствования врачей по инициативе инспектора ВВС ВМФ врача А. Г. Шишова. Программа отличалась насыщенностью и продуманностью. И не только в области авиационной медицины, которую обстоятельно и интересно вели профессор В. В. Стрельцов и А. Г. Шишов. Нас основательно поднатаскали по некоторым актуальным вопросам нормальной физиологии человека, гигиене, психиатрии, терапии и хирургии с определенным, авиационным, уклоном. В числе наших преподавателей были видные ученые: член-корреспондент Академии наук СССР Э. А. Асратян (специалист по физиологии), профессор Г. Ф. Кротков (главный гигиенист Красной Армии), профессор М. С. Вовси (главный терапевт Красной Армии).
В день, когда мы ожидали встретиться с академиком Н. Н. Бурденко, главным хирургом Красной Армии и первым президентом Академии медицинских наук СССР (созданной в 1944 году), нам было сказано, что он и профессор Вовси срочно улетели в Киев к раненому генералу армии Н. Ф. Ватутину. Спустя несколько дней с большим сожалением мы узнали, что надежды на лучший исход не оправдались. В ночь на 15 апреля после тяжелой операции Н. Ф. Ватутин скончался. В час его погребения (в Киеве) 17 апреля Москва отдала последнюю воинскую почесть выдающемуся полководцу - салют в 24 орудийных залпа из 24 орудий.
Находясь на учебе в Москве, я не терял связи с полком. Регулярно переписывался с командиром. Павел Иванович писал подробные, полные юмора и острот письма, умело обходя требования военной цензуры. Вот одно из его писем ко мне в Москву. Привожу лишь с некоторыми сокращениями. Уверен, что те, кто знал Павла Ивановича, увидят в нем знакомые его черты и еще раз вспомнят добрым словом большой души человека и замечательного летчика, незнакомым же это письмо поможет представить его образ. "17 апреля 1944 года. Здравствуй, Вася!
Твое письмо получил, за что большое, большое спасибо. Сообщаю тебе все новое, что имеем за твое отсутствие.
Прежде всего, колхоз нашего хозяина уже стал ордена Красного Знамени, и теперь наш председатель колхоза Суханов ходит нос кверху, ну а раз наградили наш колхоз, то в нем отметили и лучших колхозников-ударников, трактористов-бригадиров: Казакевича, Ткачева, Дорохова, Лосинского, Мелешко, Лощенкова, Емельяненко, Цыганкова, Щербину, Антонова, Брыжко, Соболевского, Носкова Михаила, Занкина. Думаю, что к Первому мая, т. е. к посевной, за хорошую обработку земли будем награждать и других наших колхозников.
На учебу к Ломакину никого не отправляли. Наша работа идет по-прежнему в районе деревень Кунда и Азери, выезжаем туда нечасто только лишь потому, что трудно проехать по нашим полям: растаявший снег размочил нашу землю. По этому случаю немного отдыхаем, но на это мало надежды, потому что дни стали большими, приближаются белые ночи.
Недавно из деревни Фиников приезжал Юрка-бузотер в ночное время, по пьяной лавочке поднял хай в нашей деревне Борки, покалечил нам трактора и комбайны: тракторов - 8, а комбайнов - 2; кольями поуродовал 4 человека, а двоих, зараза, убил - это люди бригадира Курочкина.
Ну вот, дорогой Вася, и все, что есть нового... Сообщай о своих делах, учебе. Думаем, что ты, наш лучший колхозник, хорошо будешь разбираться в тракторах. В этом я уверен.
