Пол Кронин - Знакомьтесь — Вернер Херцог
Как получилось, что Лес Бланк приехал снимать «Бремя мечты»? Вы сказали, что если бы двадцать лет назад не отдали ему пленку с не вошедшими в фильм кадрами с Джаггером и Робардсом, вы бы потом не смогли их вставить в фильм о Кински «Мой лучший враг».
У меня действительно не сохранилось материала с Робардсом и Джаггером, есть только кадры из фильма Леса. Я не приглашал Леса в джунгли, он сам загорелся идеей приехать и снимать. Я поначалу был не в восторге, потому что когда снимают кино о кино — это как-то малоприятно. Когда готовишь еду, а кто-то смотрит на твои руки, следит за каждым движением, — все кулинарные навыки вдруг улетучиваются. Мне кажется, когда за нами наблюдают, мы ведем себя иначе. Но присутствие Леса мне совершенно не мешало. Он очень ненавязчив и поразительно наблюдателен. Однако не стоит забывать, что Лес провел всего пять недель на съемках, которые заняли четыре года, и запечатлел лишь крохотную часть того, что происходило на площадке «Фицкарральдо».
Мне нравится, что Лес не вел себя как придворный подхалим и не расточал комплименты. Большую часть времени он околачивался вокруг индейцев, когда они готовили еду. Он готовил вместе с ними и все время снимал колонны муравьев — муравьи его интересовали чуть ли не больше, чем сам фильм. Мне всегда импонировало подобное отношение. Да, в некоторых сценах я предстаю не в самом выгодном свете, но мне нравится «Бремя мечты», хотя из-за него и возник ряд проблем. Например, я там в одном месте говорю, что погибли люди, но мой рассказ об обстоятельствах их гибели Лес в фильм не включил, просто вырезал и все. И получилось, как будто я рисковал жизнями ради фильма. Этот душок преследовал меня целых десять лет.
В «Бремени мечты» есть кадры, где вы с Кински на пароходе, который несется через пороги. Это была ваша идея — взять с собой съемочную группу?
Да, но я, естественно, никого не принуждал, все оказались на борту по доброй воле. Так же, как на съемках «Ла-Суфриер»: я удостоверился, что каждый принял осознанное решение. Кински сразу загорелся. У него было чутье на удачные кадры, и он решил, что непременно должен участвовать. Честно говоря, я колебался, и это он меня уговорил. А случилось вот что. Не успели мы установить камеры, как вдруг одновременно лопнули четырнадцать стальных швартовых тросов, судно подхватило бурное течение и понесло к порогам. Штурвал было взять некому, из команды на борту были только кок и его беременная жена. Мы поставили три камеры и снимали, как корабль бьется о прибрежные скалы. Якорь пробил борт, судно закрутило волчком, но стальная обшивка и воздушные ящики не подвели, и наш пароход прошел проверку на прочность. Тогда я и подумал, что неплохо бы включить в фильм такой эпизод: Фицкарральдо просыпается и понимает, что корабль несет через пороги. Я хотел снимать вживую и спросил, кто готов пойти со мной. Я знал, что это опасно, и четко всем объяснил, что соглашаясь на эту затею, они идут на колоссальный риск.
Невероятными трудами — операция заняла десять дней — нам удалось протащить второй пароход через пороги против течения. На борт поднялись семь человек с тремя камерами. Хорхе Виньяти с камерой был привязан ремнями к дальней стене рулевой рубки, и когда нас ударило о скалу, ему здорово досталось — он сломал пару ребер. Беат Прессер зазевался, ударился головой о камеру, намертво приделанную к палубе, и заработал сотрясение мозга. Что случилось с Томасом Маухом, вы можете увидеть в «Бремени мечты». Он свалился с тяжелой камерой в руке и при падении рассек себе кисть между пальцами. За два дня до этого делали операцию двум индейцам, которых ранили стрелами, и у нас кончилось обезболивающее. Поскольку у нас было много перуанских лесорубов и гребцов, местный миссионер посоветовал держать в лагере двух проституток, иначе мужчины стали бы охотиться за женщинами из соседних селений. Пока мы без анестезии лечили Мауху руку, одна из этих женщин уткнула его лицо себе между грудей и утешала, говорила, что очень его любит.
Миновав пороги, судно почти сразу же зарылось в гравий. Мы пытались снять его с мели, но в конце концов вынуждены были смириться с тем, что придется ждать несколько месяцев, пока не начнется сезон дождей и вода в реке не поднимется. Другой пароход в это время поднимали на гору, а нам еще предстояло снимать эпизоды на реке, в частности сцену с толпой в Икитосе, так что съемки необходимо было отложить. Мы были готовы к чему-то подобному — скорость течения превышала шестьдесят километров в час, образовывались сильные водовороты, корабль легко мог затонуть на порогах. При таком исходе несколько минут материала с четырех камер все равно набралось бы, и я бы просто вырезал кадры, где пароход тонет, и заменил кадрами со вторым кораблем. Мы бы никогда не погнали судно на пороги, если бы у нас не было жизнеспособного запасного плана и второго корабля.
Мне до сих пор непонятно, почему все-таки индейцы соглашаются помочь Фицкарральдо?
Потому что индейцы такие же одержимые, как Фицкарральдо. Он мечтает построить оперу, а они хотят избавиться от злых духов реки, потому и обрубают швартовы, отправляя пароход к порогам. У них своя мифическая миссия, но Фицкарральдо этого не понимает. Так и мы, зрители, пребываем в неведении относительно истинных их мотивов: зачем они впрягаются в эту каторгу и тащат пароход через гору. Осознание приходит только тогда, когда индейцы обрубают канаты, и пароход уносит к порогам. Они приносят судно в жертву, рассчитывая усмирить злых духов, обитающих в порогах. Исполнить свою мечту в этом фильме удается только индейцам. Они победили, Фицкарральдо проиграл, но, в конечном счете, благодаря своей неукротимой творческой фантазии, он превращает поражение в триумф.
Фицкарральдо разорен, но мы понимаем, что в скором времени он непременно затеет новую авантюру. Может, через неделю решит продолжить строительство трансамазонской железной дороги. Он человек, который никогда не отступится от своей цели. Так и мы все должны идти к своей мечте, какой бы неосуществимой она ни казалась. Корабль, преодолевающий гору, — символ, который придает нам смелости мечтать. Этот фильм бросает вызов законам природы. Корабли не перебираются через горы, они ходят по воде. История Фицкарральдо — это победа невесомости мечты над грузом реальности. Долой гравитацию! Я хотел, чтобы зрители выходили из зала окрыленные, чтобы им показалось, будто они стали легче. Оперную музыку я использовал еще и по той причине, что она странным образом трансформирует реальность — преодолевающий гору корабль — в мечту. Все сравнивают фильм с «Агирре», потому что и там и там Перу, джунгли, река и Кински. Но, как я уже говорил, эта картина ближе к «Великому экстазу резчика по дереву Штайнера»: оба героя — мечтатели, которые хотят преодолеть закон тяготения.
