Пол Кронин - Знакомьтесь — Вернер Херцог
Насколько я знаю, большинство обвинений в жестоком обращении с индейцами вам предъявляли еще на этапе подготовки к съемкам.
Да, так и есть. Задолго до того как мы привезли в джунгли камеры, пресса начала искать любую связь между и мной и военным режимом, всеми способами пытаясь выставить меня главным обидчиком индейцев. А на самом деле нас постоянно задерживали солдаты, потому что какое-то время мы водили пароход по реке Мараньон без официального разрешения. Не было у нас этих бумаг по той простой причине, что мне казалось, логичнее получить разрешение у индейцев, которые на этой реке живут, а не у правительства, которое сидит в Лиме. Когда мы приехали в Ваваим, в окрестностях которого собирались снимать подъем на гору, мы все обсудили с местными жителями, и они охотно согласились помочь. Я составил подробный контракт, где были описаны услуги, которые нам требуются, и указана сумма, которую мы заплатим каждому. Обычная работа по договору. К тому же они получили вдвое больше, чем заработали бы на лесопилке.
Но тогда в этом районе шла настоящая борьба за власть между крупными индейскими общинами, и одна община выступала против съемок, притом, что это были совсем другие индейцы и жили они от выбранного нами места довольно далеко. Неофициальный совет племен агуаруна утверждал, что представляет интересы всех местных общин, хотя большинство индейцев, живших вблизи нашего лагеря, никогда не слышало ни о каком совете. Никто не наделял агуаруна такими полномочиями, что бы они ни говорили Совет просто пытался заявить о себе, обвиняя нас в том, что мы построили нефтепровод и являемся причиной военного присутствия на их землях. Они говорили, что мы собираемся прорыть канал между двумя речными системами и погубить таким образом несколько местных общин. И что мы хотим учинять зверства над местным населением, насиловать женщин, использовать человеческий жир и тому подобное. Усугубляли ситуацию слухи, которые пресса распускала с самого нашего приезда, — мы якобы занимаемся контрабандой оружия и во время съемок уничтожили посевы индейцев. Но мы только приступали к работе, до начала съемок оставалось еще много месяцев.
Кое-кто приезжал в Перу специально, чтобы настроить индейцев против вас?
Один французский политикан-пропагандист привез фотографии узников Освенцима, груд тел и скелетов, и раздавал индейцам. Прибыли несколько иностранных активистов, такие, знаете, из «диаспоры растоптанных иллюзий». Большинство были доктринерами и фанатиками провалившейся революции 1968-го, хотели воплотить в жизнь свои иллюзии на новом месте. Один из индейских вожаков показал мне эти фотографии и рассказал: француз убеждал их, что так немцы поступают со всеми.
После нескольких месяцев работы пограничный конфликт стал нас изрядно пугать. Как-то раз мы проплывали мимо военного лагеря, и прямо над нашими головами просвистела пуля. Мы причалили к берегу, нас задержали на несколько часов. Тогда я впервые всерьез задумался о том, не уехать ли нам оттуда, и в итоге принял решение бросить обжитый лагерь и найти другое место для съемок. Мы посмотрели снимки с вертолета, поговорили с пилотами и географами и пришли к выводу, что во всем Перу есть только два подходящих места. Первое — то, откуда мы только что эвакуировались, второе — за полторы тысячи километров к югу, посреди джунглей. Когда мы уезжали из первого лагеря, я еще не знал, где будет второй, но вдруг отчетливо понял, что стал осью колеса, которое катится, не разбирая дороги, я понял, что мы здесь чужие. Пресса переключилась на обсуждение нашего исхода в джунгли, а мы забирались все глубже и все больше удалялись от Икитоса. Все недоумевали, почему я не хочу облегчить себе жизнь и снять весь фильм в окрестностях города. Это действительно очень упростило бы дело, но, к сожалению, в выборе площадки я был ограничен очень строгими рамками. Мне нужны были два параллельных, почти соединяющихся притока, и чтобы между ними непременно располагалась гора, не слишком большая, но и не слишком маленькая. Большинство притоков Амазонки разделяет расстояние порядка двадцати километров и горы две с половиной тысячи метров высотой, а в радиусе тысячи миль от Икитоса возвышенности не превышают десяти футов над уровнем моря.
В первом лагере осталось несколько человек, и я сохранил там медицинский пункт для местного населения. Я решил, что пункт будет работать, пока я в состоянии платить врачу, и втайне надеялся, что благодаря этому наши дела пойдут на лад. Когда лагерь почти целиком был эвакуирован, кто-то из чужаков-агуаруна, из того самого племенного совета, поджег наши хижины. Они привели с собой газетчиков с фотоаппаратами. Примерно в то время, я уже не помню до этого происшествия или после, в непосредственной близости начались боевые действия между Перу и Эквадором.
В Германии вас даже заочно судили. Что за люди устроили этот процесс?
Группа левых доктринеров, пережиток 1968-го, обвинила меня в том, что я силой удерживаю и пытаю индейцев, лишаю их родной культуры и тому подобное. Обвинения были настолько дикие что даже пресса, которая обожает подобные дела, не принимала их всерьез. Любому здравомыслящему человеку было очевидно, что мы не вторгались в племя, нетронутое цивилизацией. Агуаруна являлись самой политически организованной общиной в Перу. Они общались по коротковолновому радио, обожали фильмы про кунг-фу, а большинство мужчин отслужило в армии. В «Бремени мечты» есть индейцы в футболках с портретом Джона Траволты, — так пустили слух, что это я снабдил весь бассейн Амазонки такими футболками.
Единственным серьезным обвинением было то, что военные арестовали четверых индейцев, работавших на меня. Я решил сам во всем разобраться и поехал в Санта-Мария-де-Ньева, где выяснилось, что каких-то индейцев действительно арестовали, только к нашим съемкам они не имели ни малейшего отношения. Один просидел в тюрьме неделю за то, что задолжал всем барам города. По моему запросу «Международная амнистия» проверила сообщения о нарушении прав человека, и они неофициально распространили сведения, что мы не создаем в Перу никаких проблем. Пресса, конечно, пропустила эту информацию мимо ушей, потому что она портила им все веселье. Очень характерный пример — большая статья в журнале «Штерн». Они прислали к нам на съемочную площадку в джунгли фотографа, который сделал, наверное, тысячу фотографий. Ни одна из них не была напечатана. Вместо этого в журнале поместили снимки из архива, на которых голые амазонские индейцы бьют острогой рыбу, — с намеком на то что мы вломились на священные земли «нетронутых цивилизацией» аборигенов.
