Платон Васенко - Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича
Царь Михаил Федорович
Не трогая старых правительственных лиц, привлекая их к делам и выдвигая даже некоторых из них, царь Михаил Федорович естественным образом дал ход своей ближайшей родне и доверенным, приближенным к семье Никитичей людям. Так, уже было упомянуто ранее об особом значении в правительстве братьев Салтыковых. Затем следует назвать князя Ивана Борисовича Черкасского и князя Ивана Федоровича Троекурова, двоюродных братьев царя, чашника князя Афанасия Васильевича Лобанова-Ростовского, постельничего Константина Ивановича Михалкова и казначея Николая Васильевича Траханиотова. Далее в известном приближении к государю стояли родственные ему князья Черкасские и Сицкие, Головины, Морозовы, Салтыковы. Эти-то лица и составляли высшую правящую среду до самого возвращения из далекого плена государева отца, митрополита, впоследствии патриарха Филарета.
Признавая за правительством царя Михаила Федоровича, несмотря на промахи, ошибки и злоупотребления многих лиц из его среды, большие и бесспорные заслуги в деле восстановления государственного порядка, нельзя отрицать и того, что само население охотно шло навстречу деятельности государственной власти в этом направлении. Поэтому и орган, посредством которого население помогало царю и его правительству во всех важнейших делах того времени, Земский собор действовал энергично для оздоровления государственного организма. При этом надо отметить, что до самого 1622 года Земский собор действовал непрерывно. Налаживая порядок, молодой царь нуждался в содействии «земли», которая первая единодушно признала, что «ни одна земля без государя не стоит». Не знаем в точности порядка выборов в новые сессии собора, но известно, что состав Земского собора менялся через три года.
Компетенция собора, равно как и круг деятельности его, были чрезвычайно велики. «Вопросы о войне и мире и вообще дела внешней политики; вопросы финансовые и податные, в особенности назначение новых экстренных сборов; вопросы сословного устройства и отношения сословных групп к государственным повинностям; вопросы административного благоустройства и, наконец, вопросы законодательные» – вот сфера действия «совета всея земли при царе Михаиле Федоровиче», – справедливо утверждает профессор Платонов.
Не затрагивая других вопросов, отметим, что было сделано в первые годы царствования Михаила Федоровича для восстановления правильного сбора податей и пополнения государевой казны. Из актов, недавно опубликованных Императорским обществом истории и древностей российских, под редакцией Ст. Б. Веселовского, с неопровержимой ясностью раскрывается, какие губительные следствия имела «разруха» на сбор государственных доходов: как многие жители страдали от постоянных поборов и бедности, как, с другой стороны, прекращали взнос податей и люди достаточные и т. д. Из этих же актов узнаем, что уже Ляпунову мы обязаны первой попыткой восстановить более или менее правильное поступление и расходование податей, что Пожарский и Минин успешно действовали в этом же направлении и что еще до перехода власти к царю Михаилу Земский собор приговором от двадцать седьмого февраля 1613 года предпринял известные шаги для сосредоточения сборов в одном месте. Новое высшее правительство поддержало постановления «земского совета», и правильное поступление податей было мало-помалу налажено.
Но обыкновенных податей в такое тяжелое время, когда приходилось напрягать силы населения, чтобы вывести страну из опасного положения, было недостаточно. При этом они стали поступать с большой «убавкой против прежнего». Поэтому царь и собор решились на экстренные меры. Они стали прибегать к чрезвычайным сборам: запросным деньгам, собиравшимся с духовенства и служилых людей, и пятой деньге, которой облагались тяглецы; с богатых людей Строгановых взяли при этом однажды до 40 000 рублей.
Благодаря этим мерам государева казна несколько пополнилась, и неотложные нужды: содержание ратей и служилых людей, закупка военных запасов и т. д. получили некоторое удовлетворение.
IIМы упомянули о финансовых мерах правительства и собора потому, что без них было бы невозможно выполнение насущнейшей задачи государства того времени – борьбы с внутренними и внешними врагами. А эту борьбу надо было вести, так как самое существование государства подвергалось тогда неминуемой опасности. Смута, подавленная и разбитая, продолжала еще гнездиться во многих пунктах Русской земли, истощая и разоряя ее379. Если населению Руси тогда приходилось подчас очень тяжело от замашек администрации, то неизмеримо больше страдало оно от насилия, грабежей и убийств своих «воров», из которых выдавался известный тушинский боярин Иван Мартынович Заруцкий. «Сей не нехрабр бысть и сердцем лют, но нравом лукав». Виновник убийства Ляпунова, подозреваемый не без основания в попытке организовать убийство Пожарского, Заруцкий не мог примириться с торжеством земщины, которая ему была глубоко чужда. Он увел «мало не половину» казачьего «войска» из-под Москвы и удалился на «юг» государства. По очищении Москвы от поляков «земщине» пришлось принять ряд мер против попыток Заруцкого, действовавшего теперь именем Марины Мнишек и «воренка», поднять новую смуту в стране. Эти попытки продолжались и во время «подвига» царя Михаила в Москву.
Против Заруцкого был отправлен из Москвы боярин-князь Иван Никитич Одоевский с ополчениями из Суздаля, Владимира, Тулы и Рязани. Среди сторонников «тушинскаго боярина» началась рознь. Его покинули, узнав о воцарении Михаила Федоровича, многие приверженцы. Тогда он «с Маринкою пойде прямо к Воронежу». Здесь его настиг Одоевский и имел с ним бой. После этого сражения Заруцкий «перелезе через Дон» и степью направился к Астрахани, где и зимовал. Он не терял надежды поднять вольное казачество, посылал грамоты на Дон, но не имел успеха. Получив государево «многое жалованье», донцы объявили, что они не начнут нового «воровства». Впрочем, среди этих казаков нашлись пятьсот шестьдесят человек, которые ничего не имели против затеваемого Заруцким похода на Самару и «добычи зипунов» во время этого предприятия. Но воровской вождь насилиями и грабежами своих шаек возбудил против себя жителей города Астрахани, которые весной 1614 года «сели» от него в правильную осаду. На помощь к ним из Москвы шли боярин-князь И. Н. Одоевский, окольничий С. В. Головин и дьяк Василий Июдин. Заруцкий не дождался высланной против него московской рати. Он испугался явившегося под Астраханью «казанца Василья Хохлова с ратными людьми». Хохлова выслал распорядительный терский воевода П. В. Головин. Силы Заруцкого, видимо, таяли, и он в мае 1614 года с Мариной Мнишек и «воренком» бежал на «Яик», где и укрылся на Медвежьем острове, но был там после боя захвачен стрелецким головой Гордеем Пальчиковым и головой Севастьяном Онучиным, которые были отправлены Одоевским для поимки опасного вора, и шестого июля привезен в Астрахань380.
