Иван Кулаев - Под счастливой звездой
Вот так, в весьма нелегких условиях, прожил Цыбульский целых восемь лет — этот сибирский самородок был железным человеком, и его не так-то легко было сломить.
Наконец судьба сжалилась над ним и вознаградила его сторицей за все перенесенные им испытания и огорчения.
Однажды, совершенно неожиданно для Цыбульского, в дом его в Чебаках явился его сосед, некто Нагорнов. Это был служащий богатейших приисков красноярского золотопромышленника Петра Ивановича Кузнецова. Его прииска располагались по реке Кызасу, впадавшей в Абакан, в Минусинском округе. По каким-то причинам Нагорнов, заведовавший у Кузнецова разведками золотоносных площадей, был уволен со службы. Парень он был смышленый и себе на уме. Он разведал золото на небольшом ключике, который своим устьем выходил как раз к самым постройкам богатого прииска Кузнецова, по реке Кызасу. Этот прииск работался уже годы, и построек на нем создалось множество — целый городок, и постройки эти вышли даже за черту отведенного Кузнецову золотоносного участка.
Нагорнов рассердился на Кузнецова за увольнение его со службы и, в отместку своему прежнему хозяину, предложил Цыбульскому заявить на его имя разведанный им ключик. В ключике этом он нашел промышленное содержание золота, но его занимало не столько золото, сколько желание захватить, при отводе заявляемого ключика, постройки Кузнецова, вышедшие за черту его участка, и затем сорвать со своего прежнего хозяина хороший куш за право оставить постройки на чужом участке.
Цыбульский принял предложение Нагорнова. Они ночью привели на разведанный ключик несколько человек, образовав разведочную партию рабочих, и ночью же поставили на намеченном ими участке разведочные столбы, захватив в свою заявку и постройки Кузнецова.
Получив отвод себе нового прииска, Цыбульский был теперь вправе заставить Кузнецова снести с его отвода все строения.
Как они сговорились насчет этих строений, я не знаю, да это было и не так важно. Существенно было то, что в отведенном ключике разведочная партия Цыбульского нашла золото; основательной разведки Цыбульский все же сделать не смог: золотоносный пласт оказался под глубоким торфом, и работам мешал большой приток почвенной воды. Для окончательной разведки нужны были большие средства, чем те, коими располагал Цыбульский. Поэтому последний решил выехать в Петербург, чтобы подыскать себе компаньона со средствами. Такого компаньона он нашел в лице известного золотопромышленника и уральского заводчика генерала Ненюкова.
Цыбульский уступил Ненюкову половинное участие в новом заявленном им прииске за 25 тысяч рублей. Этой суммы было как раз достаточно для того, чтобы довершить разведку прииска и поставить на первый год небольшие работы на нем.
В результате этот маленький ключик дал Цыбульскому и Ненюкову один миллион рублей прибыли, за что и было дано ему название «Веселый Ключик».
Вот этот-то «Веселый Ключик» и послужил толчком к дальнейшим крупным заработкам Цыбульского на остальных, доставшихся ему по наследству приисках.
Все это, конечно, происходило еще до начала моего появления на сибирском промышленном горизонте. Мое знакомство с Цыбульским завязалось, как я уже сказал, тогда, когда он был миллионером и держал себя как родовитый аристократ. Став богатым человеком, он не скупился на пожертвования: 200 тысяч рублей пожертвовал на достройку кафедрального собора в Томске, 200 тысяч рублей дал на строившийся тогда в Томске первый Сибирский университет, на закладке которого я лично удостоился чести присутствовать.
Супруга Цыбульского также тратила большие средства на дела благотворительности. Между прочим, она содержала за свой счет женский Мариинский приют.
З. М. Цыбульский нес в Томске и общественные обязанности: он был два четырехлетия избираем городским головою этого города и служил обществу, не получая жалованья, что давало Томскому городскому управлению экономию в сумме 15 тысяч рублей в год. Зимой он пригонял в город со своих приисков до полусотни лошадей с таратайками, на коих возилась с берега реки Томи галька — для заваливания всех непроходимо грязных улиц города. Эта работа для городских нужд тоже, конечно, производилась Цыбульским совершенно бесплатно.
Несмотря на все эти исключительные заслуги Цыбульского перед городом, томские коренные купцы его недолюбливали, считая его гордецом, не общественным, по их понятиям, человеком, похожим скорее на сановника, чем на купца. Действительно, он мало подходил к кругу тогдашних купцов и их образу жизни. Сибирский купец того времени любил повеселиться нараспашку, по-своему, в теплой своей купеческой компании, зело хорошо выпить, в беседе не стесняться в выражениях — вроде всем известного тогда томского купца Евграфа Ивановича Кухтерина. Захар Михайлович к подобного рода компаниям относился несочувственно и в их гулянках никогда не принимал участия; дом свой в Томске держал с достоинством, как настоящий аристократ. Все это, разумеется, томичам не нравилось и было не в их духе, потому они и считали Цыбульского гордецом и нередко, только из-за личной ненависти к нему, во многих городских делах подставляли ему ногу.
Большой общественной заслугой Цыбульского было открытие им лечебного минерального курорта в Минусинском округе, именно озера Шира. Ему стоило немало средств, чтобы обставить курорт и сделать его популярным среди публики. Для размещения прибывавших на курорт посетителей он поставил за свой счет много бревенчатых, монгольского типа, юрт, построил курзал для танцев, с буфетом для вин; музыкантов он привозил со своей резиденции из Чебаков. Первыми посетителями курорта были представители местного горного начальства, а также красноярская интеллигенция. Потом, когда озеро Шира получило большую известность, на курорт стало приезжать много больных из других мест.
Официальное открытие курорта состоялось, если не изменяет мне память, в 1878 году, летом. В это лето я жил на своих Солгонских приисках, в 90 верстах от курорта. Здесь я получил от Федосьи Емельяновны Цыбульской убедительное и строжайшее приглашение пожаловать на открытие курорта. Хотя это и случилось в самый разгар летних приисковых работ и мне не следовало бы отлучаться с приисков, я все же принял приглашение и выехал на озеро Шира, где и прогостил около двух недель.
Теперь я расскажу читателям, как оригинально было поставлено у Цыбульского управление приисками. В районе его Чебаковской резиденции в разных местах, но не далее 100 верст от Чебаков, разрабатывались у него хозяйственными способами шесть приисков, дававших хозяину хороший доход. Летом Цыбульский жил в своей резиденции, в Чебаках. Бывало, в иное лето он и не бывает ни на одном из своих приисков. На каждом прииске им были поставлены управляющие, люди солидные, знающие свое дело, по многу лет у него служившие. Получали эти управляющие жалованье небольшое: всего по 300 рублей в год, и никогда не обращались к хозяину с просьбами о прибавке жалованья.
