Олег Писаржевский - Прянишников
Теперь уже можно было с полным основанием ставить вопрос о развернутом строительстве химической промышленности.
После 1931 года Научный институт по удобрениям мог уже перейти преимущественно к изучению новых форм удобрений.
А в один из летних дней 1931 года Дмитрий Николаевич вернулся с высокоавторитетного заседания в отличном настроении. Радостно потирая руки, он сказал:
— Ну, нашего полку прибыло!
И рассказал о принятом решении — создать в системе Наркомзема головной научно-исследовательский институт по удобрениям.
Один из сотрудников пошутил:
— Как бы нашего полку не убыло…
Дмитрий Николаевич сразу понял намек. Ну, разумеется, и этот новый институт — уже третий по счету! — был укомплектован кадрами из числа учеников и сотрудников Д. Н. Прянишникова. И все же в конечном счете Прянишников был прав: агрохимического полку не убыло, а прибыло, потому что новый институт стал быстро расти, расширять тематику, впитывать в себя новые силы.
В новом Всесоюзном институте удобрений, агротехники и агропочвоведения были сосредоточены работы по составлению агрохимических карт. Этот институт вскоре накопил достаточно сил, чтобы начать массовые полевые опыты в производственных условиях.
В дальнейшем составление почвенно-агрохимических карт было передано отраслевым институтам и областным станциям. В специализированных же институтах — свекловичном, картофельном, льняном, конопляном, табачном и других, а равно и на опытных станциях детально изучались вопросы, связанные с удобрением отдельных культур. Начали составляться агрохимические карты отдельных совхозов и колхозов.
Комплексный подход к постановке агрохимических проблем и по-прежнему тесная «дружба наук» — химии, динамического почвоведения и физиологии растений — позволили разными способами весьма точно определять количество содержащихся в почве усвояемых веществ. Для этого применялись и полевые, и вегетационные методы, и даже химический анализ. Советскими агрохимиками А. Т. Кирсановым, Я. В. Пейве и другими было предложено несколько новых вариантов определения потребности почвы в азоте, фосфоре и калии, а позже — и в различных микроэлементах. Эти методы отличались одним важным достоинством, позволявшим думать о вооружении ими каждого агронома, а именно: дешевизной и простотой.
Вегетационный метод вопреки протестам Вильямса в этот период также получил широчайшее развитие. Вегетационными домиками обзавелись многочисленные опытные станции, институты и учебные заведения. Способ «беседы с растением» стал применяться не только агрохимиками, но и селекционерами, генетиками, физиологами, экологами, фитопатологами и другими специалистами. Специализированные институты приспособили методику вегетационного опыта к самым различным культурам: к сахарной свекле, табаку, ко льну и конопле, к плодовым и овощным растениям, к лекарственным и эфиромасличным растениям. Не осталось ни одной сколько-нибудь значительной сельскохозяйственной культуры, вопросы удобрения которой не разрабатывались бы вегетационным методом. Ведь удобрение почвы оказывает сильное влияние и на качество урожая. Чтобы выяснить, почему одни удобрения изменяют урожай и его качество в одном направлении, а другие в другом, агрохимик неизбежно вынужден заняться физиологическими и биохимическими вопросами. Как мы видели, даже в работах самого Прянишникова невозможно было определить, где кончается агрохимия и начинается физиология или биохимия.
Все основные сельскохозяйственные проблемы: агрохимии, опытного дела, усовершенствования семенного материала — Прянишников неизменно рассматривал в глубоком единстве. И не только рассматривал! Всю силу своего научного авторитета он направлял на создание «единого фронта» наук, обслуживающих сельское хозяйство, определяющих его интенсификацию.
Именно в этой связи необходимо упомянуть еще одну ветвь исследований, которые непосредственно выходили из этого могучего ствола. Речь идет о работах, связанных с именем ученика Прянишникова, академика Николая Ивановича Вавилова, чья светлая память также восстановлена в результате ликвидации последствий культа личности. Его научные усилия были сосредоточены на той области интенсификации сельскохозяйственного производства, которая на схеме Прянишникова была озаглавлена одним выразительным словом: «Растение».
Хозяйственный смысл этого направления научных поисков сводился к замене малоценных культур более ценными, старых сортов — более продуктивными. Задачи партии по продвижению земледелия на восток и на север, по поднятию урожайности поставили перед советской наукой колоссальные задачи — выведение и введение в практику новых форм растений и новых пород животных.
Внешние ботанические признаки растения являются выражением его вполне определенных приспособительных свойств и одновременно производственных качеств. Засухо- и солеустойчивость, сильнорослость преобладание в зерне клейковины или углеводов — множество признаков отличает одни растения от других. По набору этих признаков удается выделить наиболее ценные для возделывания в данной почвенной и климатической зоне культуры. В Советском Союзе встречаются практически все мыслимые земледельческие зоны, за исключением жарких тропиков. И для каждой из этих зон можно подобрать растения, которые в умелых руках селекционера станут родоначальниками наиболее приспособленных к данным конкретным условиям форм.
Опираясь на такие теоретические представления, Н. И. Вавилов поставил задачу всемирного розыска неизвестных растений — прапрадедов основных видов наших культурных сортов. Из этой коллекции, которая под руководством Н. И. Вавилова и была создана, ученый собирался черпать «генетический материал» любого качества. В этом он видел один из важнейших путей колоссального убыстрения процесса искусственного отбора и создания хозяйственно полезных форм растений.
Осуществляя свой поистине величественный замысел, достойный эпохи и страны, в которой он возник, Вавилов с небольшой группой верных помощников совершил ряд беспримерных и по пережитым трудностям и по плодотворности результатов путешествий. Они описаны в его книге «Пять континентов», которая недавно стала достоянием широких читательских кругов. Она в равной мере может заинтересовать и географа, и ботаника, и историка. Николай Иванович Вавилов был и тем, и другим, и третьим.
Д. Н. Прянишников постоянно до мельчайших подробностей интересовался замыслами своего ученика, горячо поддерживал и всемерно помогал осуществлению его начинаний. Со временем роли переменились: Н. И. Вавилов стал президентом Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина, а глава школы Д. Н. Прянишников занял более скромный пост председателя сектора агрохимических исследований. Но это деление «сфер влияния» было весьма условным. По существу, речь шла о разделении труда в рамках единого направления, во имя быстрейшего решения одинаково широко понимаемой задачи.
