Григорий Щедрин - На борту С-56
От всех кораблей получаем короткие приветственные адреса. Это традиция. Никто ее не нарушает. К любому празднику, торжественному дню друзья не забывают обратиться друг к другу с теплыми словами привета. Посылаются адреса по желанию и с согласия всей команды. Поэтому так дорого внимание товарищей, они искренне разделяют нашу радость. От этого чувствуем себя вдвойне именинниками.
Вечером в кубрике вручаю гвардейские ленты и знаки личному составу. Один за другим получают нагрудные знаки офицеры. В большинстве своем - это молодежь, сменившая "старичков", выдвинутых по службе или ушедших на учебу. А сколько трудов вложил каждый из них в наши успехи!
Получили знаки и снова встали в строй всеми уважаемые мичманы и главстаршины-Дорофеев, Павлов, Елин, Рыбаков, Боженко, Пустовалов. Каждый из них тоже много сделал для общей славы корабля.
Проходят старшины и матросы. Им, кроме знаков, вручаю ленты на бескозырки.
Вот рулевые-сигнальщики и среди них самый зоркий наблюдатель - Василий Легченков. Это ему мы не раз были обязаны своевременным обнаружением вражеских самолетов и выпущенных по лодке торпед. Через руки торпедистов Лемперта и Новикова прошли более трех десятков выпущенных по врагу торпед. И хотя не все они попали в цель, но ни одна не свернула с заданного ей курса. Это заслуга торпедистов. Впрочем, несправедливо было бы забыть и труд дивизионной торпедной партии, равно как и торпедистов береговой базы бригады.
Стоят молодые гвардейцы - трюмные, электрики, мотористы. Разные лица и характеры. Трудно сравнить, например, веселого балагура Федотова с серьезным и вдумчивым Дерендяевым, шумного Лемперта с тихим Лебедевым, энергичного и деятельного Корзинкина с застенчивым и скромным Завгородневым.
И все-таки у всех них есть то общее, что делает похожими самых непохожих людей: это беспредельная любовь к Родине и к кораблю, на котором мы за нее сражаемся, гордость за свой коллектив, высокое чувство воинской чести. Есть и еще черта, очень характерная для нашей команды, которой я, как командир, особенно горжусь. Это - спайка всего экипажа и хорошая, честная, мужественная дружба. Люди сроднились с кораблем и друг с другом.
О каждом из этих моряков, ставших сегодня гвардейцами, можно сказать многое. Но расскажу сейчас только об одном из них. История его, быть может, очень редкая, даже исключительная. И, возможно, кто-нибудь усмотрит в ней прежде всего упущение в работе призывной комиссии. Но мне кажется, что эта история говорит прежде всего о высоком патриотизме советских людей.
...Молодой краснофлотец Коробкин прибыл на наш корабль в начале 1944 года. Приобретенная в учебном отряде специальность моториста точно определила его место на лодке - пятый отсек. У мичмана Елина и старшины 2-й статьи Бубнова одним подчиненным стало больше. Новичок оказался дисциплинированным, очень старательным и скромным матросом. Устройство подводной лодки и свои обязанности по специальности он освоил быстро. Вскоре приказом по кораблю матрос Коробкин был допущен к самостоятельному несению вахты.
От похода к походу росло мастерство молодого воина. За отличное обслуживание дизелей во время длительной погони за конвоем противника комсомолец Коробкин был награжден орденом.
Об этом я написал родителям моториста, которые жили и работали в Баку. Быстро пришел ответ. Отец благодарил меня за хорошие слова о сыне, писал, что гордится им, но в то же время выражал недоумение, как он может служить на военном корабле, да еще на подводной лодке. "Ведь у него не действует одна рука. Он обманул призывную комиссию. Но как он обманывает вас? Мне это совершенно не понятно".
Вот тебе и раз! Как же так? Я вызвал командира электромеханической боевой части Шаповалова и дал ему прочитать письмо.
- Первый раз слышу и мало этому верю, - заявил Шаповалов.
- Хорошо. Разберитесь. Доложите завтра.
На следующий день мы с механиком поняли, что нам еще далеко не все известно о своих подчиненных. Да, у Коробкина действительно почти не действовала одна рука. Дважды он сумел "провести" врачей на медицинской комиссии и в результате попал на действующий флот, на подводную лодку, хотя подлежал освобождению от военной службы.
В машинной школе было очень трудно научиться делать одной рукой то, что положено делать двумя. Но, боясь, что его отчислят, лишь только узнают о его недуге, он в течение нескольких месяцев упорно тренировал свою больную руку. Произошло почти невозможное:
рука, хотя и плохо, все же стала слушаться.
Наконец он попал на корабль. Ему все здесь понравилось. Дружный коллектив, прекрасная техника, а впереди - боевые походы, встречи с врагом.
Но от наблюдательного командира отделения мотористов старшины Бубнова трудно было что-нибудь скрыть.
И когда Коробкин получил прямое приказание показаться врачу, он решил чистосердечно признаться во всем своему командиру отделения.
Беседа велась с глазу на глаз, без свидетелей. Взволнованный матрос рассказал о своей заветной мечте стать военным Моряком. Но на пути к этому стояла непреодолимая преграда-больная с детства рука. Когда же началась война, Коробкин решил во что бы то ни, стало быть, в боевом строю защитников Родины. Он явился на призывной пункт и, скрыв свой недуг, был зачислен во флот.
- Товарищ командир, я вас как старшего брата, как о самом большом в жизни прошу: не докладывайте пока о моей руке, - говорил Коробкин старшине. - Я буду служить так, что меня никто не попрекнет!
Было о чем задуматься Бубнову. Рассказ матроса глубоко взволновал его. Но имеет ли он право не доложить о его болезни?
На следующий день - это было уже накануне похода - командир отделения начал придирчиво проверять, как молодой моторист справляется со своими обязанностями. Каждое новое упражнение убеждало старшину, что Коробкин успешно управляет дизелями. Докладывая обо всем Елину, Бубнов уверенно добавил:
- Коробкин справится, товарищ мичман, ручаюсь.
После того как Елин сам в этом убедился, он решил, что после похода доложит об всем механику.
А поход показал, что Коробкин справляется без всяких скидок на болезнь. Нелегко давалось ему это, но настойчивость и старание помогли стать полноценным специалистом.
Своей службой старший матрос Коробкин заслужил всеобщее уважение. Он хочет и будет продолжать службу.
С большим удовлетворением и волнением вручаю ему гвардейскую ленточку и значок, желаю успеха в службе и поздравляю со званием гвардейца. Отвечает коротким, как все:
- Служу Советскому Союзу! Мичман Дорофеев попросил разрешения и от имени команды вручил мне краснофлотскую гвардейскую ленту с надписью: "Подводные силы С. Ф.". Этот дорогой подарок я сохраню на всю жизнь.
