Нина Соротокина - Личная жизнь Александра I
Мистицизм, поднятый на государственный уровень, как правило, со временем плавно перетекает в реакцию и мракобесие. Это можно показать на примере создания в России Библейского общества. Оно было создано для борьбы с атеизмом, вольтерьянством, революционным свободомыслием, а также для утешения измученного войной 1812 года народа. Историки выстроили довольно стройную схему этого «перетекания», конечно, в жизни все это было гораздо сложнее и, так сказать, разветвленнее.
Первое Библейское общество было создано в 1804 году в Англии, цель — перевести Библию на все языки мира и сделать ее доступной для всех людей. Обществу помогали энтузиасты и всяческие жертвователи. В России Библейское общество вначале было филиалом английского, а в 1814 году Петербургское Библейское общество по величайшему указу было переименовано в Российское Библейское общество.
В губерниях стали активно развиваться местные отделения, в которые входили аристократы, чиновники, духовенство. Во главе общества стоит уже князь Голицын, обер-прокурор Синода. К этому времени вера князя претерпела некоторые изменения, он уже не делает различия между вероисповеданиями, и квакеры, и чистый мистицизм, и иезуиты — все были его дети.
Александр писал Голицыну: «…Я придаю ему (Библейскому обществу) величайшее значение и вполне согласен с вашим взглядом, что святое писание заменит пророков (les prophetes). Эта всеобщая тенденция к сближению со Христом Спасителем для меня составляет действительное наслаждение».
Но Библия не доходила до народа ввиду его полной безграмотности. Князь Голицын спохватился — нужны начальные школы. Он потребовал у Министерства народного образования для этих нужд 2 миллиона рублей, огромные деньги по тем временам. Идея хорошая, но невыполнимая. Деньги не дали, их неоткуда было взять, но произвели серьезные преобразования на ниве просвещения. Старый граф А. К. Разумовский давно просился в отставку, он ее получил, а Министерство народного образования, которым он заведовал, превратилось в Министерство духовных дел и народного образования с князем Голицыным во главе.
Это совмещение привело к полному абсурду. Свобода совести — личное дело каждого, веру нельзя насаждать, как репу. С этим институт церкви не справлялся, а тут министерство… Устами князя Мышкина Достоевский говорит: «И не нас одних, а всю Европу дивит в таких случаях русская страстность наша: у нас коль в католичество перейдет, то уж непременно иезуитом станет, да еще из самых подземных; коль скоро атеистом станет, то непременно начинает требовать искоренения веры в Бога насилием, оттого что отечество нашел, которое здесь просмотрел… От воспаления, от жажды горячечной».
Создавая Священный союз и поддерживая Библейское общество, Александр вряд ли ставил перед собой глобальную задачу общего перевоспитания людей в России, как, скажем, это делала советская власть. Не до того ему было, он Европу перестраивал. Но у нас всегда найдутся люди, которые, как теперь говорят, «бегут впереди паровоза». Их ухо улавливает любое движение наверху, любой сквозняк рядом с императором для них уже знак и призыв к действию. Греч пишет, что тому, кто не принадлежал к Библейскому обществу, «не было хода ни по службе, ни при дворе». Пушкин, которого в 1825 году сослали из Кишинева в Михайловское, так пишет Жуковскому: «Его величество (Александр I), исключив меня из службы, приказал сослать в деревню за письмо, написанное три года назад, в котором находилось суждение об афеизме (атеизме), суждение легкомысленное, достойное, конечно, всякого порицания». Но одно дело — порицание. А другое — ссылка!
Самый большой урон понесло образование. А ведь в начале царствования Александра все так благополучно для просвещения начиналось. Под знаменем христианского благочестия стало преследоваться любое вольнодумство. Особенно прославились на этом поприще два негодяя — Магницкий и Рунич. Магницкий практически разгромил Казанский университет, Рунич преуспел в этом же в Петербурге. В Казани возникла фантастическая система образования: студенты маршировали строем, политэкономию должны были проходить по Библии, «провинившихся» обували в сермяк и лапти и с табличкой на груди «грешник» сажали в карцер. Даже математику надо было преподавать, ссылаясь на Священное Писание. Из двадцати казанских профессоров одиннадцать были уволены. Иностранных профессоров высылали за границу, запрещены были многие книги. Даже «Всеобщая мораль, или Книга о должности человека», авторство которой приписывалось Екатерине II и выдержало одиннадцать изданий, была изъята из обращения. Теперь дело шло к погрому Харьковского университета. Прекращены все эти безобразия были только в 1827 году при Николае I.
От автора — напрашиваются аналогии: социализм плюс воинствующий атеизм — это ведь тоже абсурдный фанатизм, форма мистицизма, только Библия у нас была заменена другими книгами — историей партии с подробным описанием съездов. Сочиняя методички по любому предмету, преподаватели должны были пристегнуть к ним работы Ленина. Студенты тоже маршировали строем. В карцер, правда, их не сажали, а просто исключали из института при малейшем признаке свободомыслия.
Мистицизм заразителен, как грипп или чума. В Петербурге было полно ворожей, толкователей, колдунов, гадателей, пророков. Выходило много литературы мистического характера, была и отечественная, но в основном переводная. В моей любимой в юности книге «Лунный камень» героиня третьего плана разбрасывала по домам брошюрки такого содержания: «Дьявол в каминных щипцах», «Дьявол в половой щетке», примерно такое было и в России.
Но к пророкам у нас всегда относятся серьезно. В Петербурге в те времена был необычайно популярен скопец Кондратий Селиванов. В правление Павла он обретался в Обуховской больнице. В 1802 году больницу посетил Александр I, после этого Селиванова перевели в богадельню при Смольном монастыре, а позднее его забрали к себе богатые купцы Ненастьевы, и по столице распространилась молва о святом старце. Народ валом повалил в дом купца, все желали послушать пророка и получить его благословение. Боком Селиванов задел и царский дом. Во всяком случае, ходили слухи, что перед Аустерлицем Александр посетил старца и спросил у него, надо ли начинать войну с французом или нет. По слухам, старец ответил: «Не пришла еще твоя пора, побьют тебя и твое войско, придется бежать куда ни попало». Этот совет очень повысил акции Селиванова. Позднее Селиванову купцы построили дом божий, где он и проповедовал. На радения собиралось до 300 человек — чиновники, офицеры, представители самых известных фамилий, монахини и прочие.
