Владимир Стеженский - Солдатский дневник
26.03.45.
Что-то давно нет ни от кого писем. Все меня забыли. А как хочется сейчас получить хорошее ласковое письмо. Только не получу ни от кого. И приходят на память стихи Гейне:
Я любил очень молодых и красивых,
Любил и женщин постарше.
Где они все? Свистит ветер,
Пенятся и бегут волны…
А какая чудесная сейчас ночь! Огромная луна, тихо и тепло. Хочется мчаться куда-нибудь на открытой машине, чтобы бил в лицо ветер.
30.03.45.
Союзники перешли наконец в решительное наступление, форсировали Рейн, продвинулись дальше ста километров. Так что скоро, может, и конец. Ну, на сей раз мы отучим немцев с нами воевать. Если не навсегда, то хотя бы правнукам своим закажут не соваться в Россию.
Послал сегодня домой посылку. На этот раз продовольственную. Пусть хоть немного поддержит моих стариков.
2.04.45.
Переехали на новое место. Теперь живем в лесу недалеко от Франкфурта. Видимо, скоро тут начнутся горячие денечки. А пока отделали свою землянку довольно культурно. Есть электрический свет, отопление и т. п. Правда, с одним труднопроизносимым местом плохо. Кругом понапихано столько народа, что приходится брать велосипед и ехать в лес километра на полтора. Но все это не суть важно. Союзники нажимают вовсю. Расстояние, разделяющее нас, меньше 400 километров. Скоро разрежем фрицев на две части.
4.04.45.
Сегодня на бюро меня принимали в кандидаты партии. Уже год длится мое оформление. Но это, может, и к лучшему. Во всяком случае, я не один раз обдумал и продумал этот шаг. Я ясно представляю себе, зачем, для чего и почему я вступаю в партию. И совершенно согласен с теми, кто говорит, что нам нужна другая партия, не «чего изволите?», а самостоятельно думающая и решающая. Но, как говорится, поживем — увидим.
8.04.45.
Что-то долго продолжается наше затишье. Союзники уже в 200 километрах от Берлина. Боюсь, придут туда раньше нас. На днях наше правительство денонсировало наш договор с Японией. Видно, придется-таки и с ними повоевать. Боже мой, конца нет этим войнам!
16.04.45.
Сегодня началось последнее, решительное наступление. На Берлин! Но успехи пока неважные: за день продвинулись всего на четыре километра. В три раза меньше, чем 14 января на Висле. Авиации нашей почти не видно, танков тоже. Правда, мы наносим лишь вспомогательный удар. Главный удар на севере. Переправы через Одер нет. Переплывают на лодках. Много раненых и мало оперативности в работе мед службы.
18.04.45.
Что-то плохо дело с нашим наступлением. Несем большие потери, а вперед почти не двигаемся. Интересно, как наш сосед справа.
Многих, кого я хорошо знал, уже нет в живых. А сегодня вообще судьба чудом уберегла меня от гибели. Машина, на которой я должен был ехать, залетела прямо к немцам и получила два прямых попадания. Наш Юдаков тяжело ранен. Это самое скверное во всей истории. Ординарец Юдакова погиб, разорвало на куски. Подробности пока никто не знает, ибо уцелевшие до сих пор не могут в себя прийти.
Как выяснилось, виноват во всем наш генерал. Сидел рядом с шофером, держал в руках карту и завел машину прямо на передовую к немцам. Но сам, благодаря счастливой случайности, остался цел и невредим. Да, черт возьми, это не война, а сплошное смертоубийство.
21.04.45.
Наступление продолжается. Артиллерийская канонада не смолкает весь день. Но успехов почти нет. Правда, «сверху» передают, что наши танки уже достигли предместий Берлина, и Фюрстенвальде уже якобы взято. Но я что-то этому не верю, хотя информацию передавал сам командующий армией. Как бы все это не было лишь средством поднятия нашего не совсем высокого духа. На нашем же участке продолжается топтание на месте, вчера наступали весь день, а вечером фриц обстреливал из пулемета наш НП так же, как и утром. Есть много наших раненых и убитых этими шальными пулями. Теперь по НП ходить спокойно нельзя, передвигаемся «короткими перебежками».
22.04.45.
Медленно, но двигаемся вперед. А сегодня было официальное сообщение, что наши войска завязали бои в пригородах Берлина. Сообщение очень скромное, без кричащих заголовков, без приказов о благодарностях и т. п. Удивительно скромными стали мы к концу войны!
Ну а нам «повезло»: наши соседи воюют, двигаются стремительно вперед, а мы топчемся около Франкфурта. Неужели нам суждено только доколачивать франкфуртский гарнизон?
А сколько наших убито! Лежат на поле, по обочинам дороги. Немного не дожили до нашей победы. Да, умирать сейчас особенно обидно. И нашлись еще сволочи, которые с наших же убитых снимают сапоги, обмундирование. Ничем не проймешь нашего Ивана.
Вчера пришла директива Сталина о более гуманном обращении с немцами. Давно надо было принять такую директиву, а то они, боясь нашей расплаты, дерутся с отчаяньем обреченных.
24.04.45.
Сегодня форсировали Шпрее. Довольно узкая паскудненькая речонка. Я трижды сплюнул в эту проклятую воду. Фрицы отрезаны, теперь нам остается с ними покончить. Сопротивляются они отчаянно.
Вчера неожиданно встретил Зину в одном населенном пункте. Встреча была очень краткой: мы уезжали, они только что приехали. Поговорить нам так и не удалось. Выглядит она очень хорошо, поправилась и вообще. Жаль, что так мало было времени.
27.04.45.
Все дальше и дальше продвигаемся на запад. Наши окружили Берлин и ведут уличные бои.
Сейчас я дежурный. Сижу и ем американский чернослив и изюм — подарок освобожденных нами американских военнопленных. У них, как говорится, с питанием было хорошо. Получали отовсюду хорошие посылки.
У меня «клиентов» — хоть отбавляй, спрашивают, куда и когда можно уехать и переехать, где достать какое-нибудь питание и т. п. Это все штатские. Военных тут же грузят в машины и отправляют в пересыльный пункт. Сегодня была у меня одна девушка из Берлина исключительно красивого телосложения, прямо хоть статую лепи. А вообще, жизнь настала неплохая. Кругом трофеи, хождение куда хочешь. Только я, как обычно, не умею находить трофеи. Все находят, а я нет. Ну да черт с ними, не в этом суть жизни.
30.04.45.
Вчера у нас окончилась война. Если бы везде так! Мы разгромили окруженную группировку гитлеровцев и сейчас отдыхаем в ожидании новых приказов. Но торжество нашей победы очень омрачено: в госпитале умер наш майор Юдаков. Просто никак не могу сейчас осознать, что его уже нет в живых. Такой был веселый жизнерадостный человек, скромный и внимательный, замечательный офицер. И погиб, не дожив нескольких дней до нашей победы. Как нелепо и обидно! Это уже третий мой начальник, погибший на моих глазах. И тоже недавно родилась у него дочка. И не придется ей увидеть своего отца.
