Иоанн Кронштадтский - Дневник. Том II. 1859-1860. Богопознание и самопознание, или внутренее священнонаучение от Святого Духа
Содержителю живота моего, Оживителю мой, Просветителю мой, не оставь меня.
Как орел птенца носит меня Христос, носяй всяческая глаголом силы Своея (Ср.: Евр. 1, 3).
Священнику. Священник–христианин так должен вести себя, чтобы ему истинно от сердца говорить Господу: что ми есть на небес и; и от Тебе что восхотех на земли? Изчезе сердце мое (от наполнения его Тобою) и плоть моя, Боже сердца моего, и часть моя, Боже, во век (Пс. 72, 25–26).
Господи! Се вступаю в новое лето моей жизни, о Твоея благости. — Даруй мне обновитися духом моим (Ср.: Еф. 4, 23) и из ветхого человека–грешника сделаться новым, обновленным по образу Твоему (Ср.: Еф. 4, 22–24; Кол. 3, 9–10)у. В молитву.
Сон. Мне снилось, будто я с учениками уездного училища, в коем я законоучитель, сижу за одной трапезой и они наливают мне млеко, которое я с удовольствием ем. Это значит, что я их тунеядец; пользы приношу им мало, а жалованье получаю достаточное. Если я у них с удовольствием кушаю — туне, то как не допустить другим с удовольствием вкушать от моей трапезы? Равное за равное. В тоже меру мерите, возмерится вам (Мф. 7, 2). Якоже хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им (Мф. 7, 12).
Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидема и обитель у него сотворима (Ин. 14, 23). Видишь?
Горе, когда душа сомнением или неверием разобщена с Богом; благо, когда верою с Ним соединена.
20 октября. Сего дня злой демон палил и теснил меня сомнением в том, что Бог присущ всегда каждому человеку, по лишь я причастился, он исчез, как дым: я ожил, возвеселился, упокоился во Христе.
Где образ Твой, Владыко, там, конечно, Ты всегда владычествуешь на всякий час и мгновение; где творение Твое, от небытия в бытие приведенное и глаголом силы Твоея (Ср.: Евр. 1, 3) носимое и существующее, там, конечно, и Ты; но везде тварь Твоя, везде и Ты, присущ каждой твари. На всяком убо месте владычествия Божия: благослови, душе моя, Господа (Ср.: Пс. 102, 22).
Во всяком случае отец мой всегда выше меня, и как отец, и как старец — образ Бога Отца, Ветхаго денми (Ср.: Дан. 7, 9; 7, 22). Почти лицо старчо, и да убоишися Господа Бога твоего (Лев. 19, 32).
Тяжело отправлять дела Божии за деньги. — С тех пор, как враг склонил первых людей ко греху чувственными благами, он как бы захватил в свою власть сребро и злато и все наслаждения чувственности и ими пленяет и держит в своей власти всех неосторожных. Не дает он даром своего достояния людям благочестивым; но чем больше им вещественная награда за дело Божие, тем сильнее он воюет на них внутренно, тем сильнее распаляет против них стрелы свои (Ср.: Еф, 6, 16)у [14]. Особенно горе нам от диавола из–за мертвецов наших, замолитвы о коих мы получаем возмездие: чем нераскаяннее и многогрешнее мертвец, тем больше мы выносим мук сердечных при молитвах об нем как бы за грехи его.
В молитве всегда остается место самопринуждению: потому что всегда плоть ленива; всегда есть некоторая неохота молиться, по крайней мере поначалу.
Рассудочное познание несовершенно, а тамошнее знание будет совершенно: тогда будем знать самую сущность вещей, тогда как теперь скользим рассудком больше по поверхности. Рассудок, как несовершенное, упразднится; еже от части, упразднится, и приидет совершенное (Ср.: 1 Кор. 13, 10) (Священное Писание).
Как прекрасны и душа и тело у человека святого. [15]
Когда я смотрю на разрушаемое тотчас по разлучении с душою тело, тогда думаю: что за чудное существо наша душа, — как она дивно оживляет и благоукрашает наше тело? Но в то же время приходит мне на мысль и то, как мы, грешные, мало при жизни своей заботимся о душе и как много прилагаем забот об этом тленном, смердящем теле. Еще мне приходит на мысль и то, что как с душою тело благообразно, стройно, цветуще, светло, так и мир видимый при соприсутствии в нем Духа Божия также благообразен, строен, цветущ, светозарен. — Но оставь Дух Божий мир, и все распадется.
Како достойно воспою Тайны Твои, Животворящий, Человеколюбивейший Владыко! Како повем чудеса от них в душе моей! О Жизне моя Иисусе! О легкое бремя мое Иисусе! (Ср.: Мф. 11, 30.)у.
Да яснее, осязательнее видим чудеса Таин Твоих, Ты предаеши нас по правде Твоей, за грехи наши, подавляющему душу мучительству диавола, и, тогда как ничто нас не избавляет от него, от его убийственной тяжести, — принятые внутрь Тайны Твои мгновенно прогоняют его и омывают грехи наши, паче снега убеляя (Ср.: Пс. 50, 9) души наши и предавая грехопадения забвению Божию. О чудеса чудес Таин Твоих! И все это туне, единственно по вере нашей! О! Как велики, бесконечно велики, как Ты бесконечно Велик, — милости Твои нам, недостойным!
Я — Иоанн, а Иоанн значит благодать Господня. Это означает то, что если Господь подарил мне мое бытие — величайший и неоцененный дар, то все прочие блага, в коих я нуждаюсь, тем более даст, так что в этом не должно быть ни малейшего сомнения. Просите, и дастся вам (Мф. 7, 7; Лк. 11, 9). Но и всяк человек есть благодать Господня.
Ты видишь, что в тебе невидимо кипит жизнь мыслей, чувств, намерений и только ничтожная часть их высказывается языком или выражается на деле. Так в невидимом, светлом, добром мире кипит совершеннейшая блаженнейшая жизнь. Ангелы Божии. Так же кипит и в мире злых духов злобнейшая жизнь!
Дверем затворенным вниде Иисус (Ср.: Ин. 20, 19). Значит, Иисус Христос входит беспрепятственно в дом нашей души — в сердце и не препятствуют Ему затворы тела.
Мы Богом дышим и мыслим. Не доволни есмы помыслити что от себе, яко от себе… (Ср.: 2 Кор. 3,5.) Сила Господа моего присно на мне.
Прейдем отселе (Ср.: Ин. 14, 31). Господь пребывает в храмах, но за беззакония людей иногда оставляет их. — Очи Мои и сердце Мое будут в нем вся дни (Ср.: 3 Цар. 9, 3)у. Церковь.
Различайте, братия, твердо тело от души и потребности того и другой; у тела требования свои, греховные, гибельные; у души — свои, спасительные, жизненные. Вот умер ваш родственник. Вы плачете о покойнике: плачьте не о том, что тленное тело его разрушается и смердит, а о том, что душа его несравненно сильнее и отвратительнее посмерждена делами плоти. Припомните, что во все время своей жизни человек имеет сердце, которое искало себе покоя и услаждения, но не там, где следовало, обманывалось, томилось и, утомленное, неупокоенное, отошло в вечность, где жаждет еще сильнее покоя своего: потому что там нет призрачных удовольствий настоящего века, и ложь их изобличилась там для души ясно, и в ней остались одна пустота, нагота и мрак.
