Вадим Устинов - Ричард III
Зато их прекрасно понимала вся английская знать. Внутренние усобицы не утихали — какое-то время фракции Йорка и королевы напоказ демонстрировали якобы царившее между ними согласие, но под этим прикрытием обе стороны продолжали враждовать. Маргарита, защищая права малолетнего сына, ожесточенно сопротивлялась росту влияния Йорка, а тот, в свою очередь, пытался расставить на ключевые должности своих людей, причем подчас довольно успешно. Так, ему удалось добиться назначения Ричарда Невилла, графа Уорикского, на пост капитана Кале. К 1459 году конфликт обострился настолько, что готов был перерасти в открытое столкновение между партиями. Предчувствуя бурю, герцог Йоркский счел за благо собрать всю свою семью в Ладлоу, поскольку не мог распылять силы на защиту одновременно двух замков, в которых жили его близкие.
Глава вторая.
СЫН МЯТЕЖНИКА
Через несколько месяцев Ричарду должно было исполниться семь лет. Его здоровье окрепло, хотя он по-прежнему оставался худеньким и для своего возраста невысоким. Вьющиеся белокурые волосы, делавшие мальчика похожим на ангелочка, стали каштановыми, а голубые глаза начали темнеть.
Конечно, ему не рассказывали о тех опасностях, с которыми приходилось иметь дело отцу, но атмосфера в замке была напряженной, и он это чувствовал. Тревога сквозила в разговорах взрослых, в озабоченных лицах солдат гарнизона. Поэтому, когда замок неожиданно охватила лихорадочная суета, мальчик перепугался и бросился расспрашивать воспитателей о ее причине. К своему облегчению, Ричард узнал, что ничего страшного не произошло, а суматоха вызвана приказом герцога доставить детей в замок Ладлоу.
Первоначальный испуг сменился радостью — теперь ему не придется жить в долгом ожидании редких приездов родителей, ибо он сам отправлялся к ним. Мальчик еле сдерживал волнение: его знание мира до сих пор ограничивалось окрестностями Фотерингея и близлежащими манорами, у лордов которых он иногда бывал с визитами, сопровождая отца. Теперь Ричарду предстояло надолго покинуть родные места и отправиться в далекое путешествие — Фотерингей и Ладлоу разделяли 180 километров.
Закончился сезон дождей, когда путешествовать по стране можно было лишь по главным дорогам, проложенным еще во времена римского владычества, да и то с трудом. Теперь же для передвижения большого отряда, обремененного телегами обоза, подходили пути поуже и поплоше. По правде говоря, английские дороги того времени были далеко не такими отвратительными, как это часто представляют — по сырым берегам рек и заболоченным местам пролегали мощеные участки, каменные мосты возводились на основных переправах даже через небольшие речушки.
Долгожданным утром под охраной сильного эскорта Ричард, Джордж и Маргарет выехали из ворот Фотерингея. Всадники сразу же взяли направление на запад. Позади осталась болотистая пойма Нина, а вскоре исчезли за горизонтом и замковые башни. Отряд миновал необозримый Рокингемский лес. В Маркет-Харборо путешественники сделали краткую остановку, чтобы немного перекусить и дать отдых лошадям. Этот небольшой городишко показался Ричарду по сравнению с деревушкой Фотерингей большим густонаселенным городом, полным жизни. После Маркет-Харборо отряду пришлось покинуть широкий тракт и свернуть на боковые дороги, чтобы обогнуть стороной Ковентри. Командир эскорта знал, что в этом городе королева Маргарита собирает верных ей лордов с вооруженными отрядами. Осторожно обойдя опасный район, всадники вернулись на прежний путь и без приключений добрались до Кидерминстера, за которым расстилались леса и речные долины Шропшира. Еще один переход — и вдали, наконец, показался мощный замок Ладлоу, возвышавшийся на холме, омываемом с тыла рекой Тим.
Стены и башни этой фортификации уже в те времена несли на себе печать без малого четырехвековой истории. Они были воздвигнуты нормандцем Готье де Ласи, ближайшим сподвижником Гийома Бастарда, ставшего в 1066 году королем Англии под именем Уильяма Завоевателя. Получив во владение земли Южного Шропшира, де Ласи возвел для защиты валлийской границы один из первых в стране каменных замков — на стратегически выгодной позиции в месте слияния Тима и его притока Корва.
Проехав под решеткой главных ворот во внутренний двор, Ричард сразу увидел отца, рядом с которым стояли двое юношей. По их одежде, осанке, а также и по почтению, выказываемому со стороны окружающих, мальчик сразу догадался, что это его братья, которых он до сих пор ни разу не видел. Эдуарду, графу Марчскому, в то время уже исполнилось семнадцать, а Эдмунду, графу Ратлендскому, — шестнадцать. Но Ричарду они показались совершенно взрослыми мужчинами, да к тому же отважными воинами. С детских лет примером для подражания ему на правах старшего служил Джордж. Впрочем, к семи годам мальчик уже немного разобрался в характере брата — тот рос избалованным, капризным и своенравным. Теперь, когда перед Ричардом возникли сразу два образца подлинной, как ему казалось, рыцарской доблести, авторитет Джорджа окончательно померк, хотя узы совместного воспитания и общих детских воспоминаний оставались по-прежнему очень тесными, и эмоционально Джордж был ему гораздо ближе, чем двое старших братьев.
Ричард попал в самый водоворот событий — каждый день этой новой, еще непривычной жизни оставлял все более яркие впечатления. В замок со всех сторон стекались войска йоркистов[15]: один за другим прибыли с отрядами лорды Клинтон и Грей Поуисский, подошел сэр Уолтер Девре[16] со своими людьми. В сентябре в город вошла целая армия под командованием Ричарда Невилла, графа Солсберийского. Развевались пенноны, баннеры и штандарты, в воздухе разносились резкие сигналы труб, звучали отрывистые команды. Мальчик с восторгом наблюдал, как в улицы отряд за отрядом вливаются утомленные йоркширцы. Потом потянулись раненые — те, кто мог держаться на ногах, шли сами, опираясь на свои алебарды, тяжелораненых везли на телегах обоза.
Вечером Ричард с неподдельным интересом слушал рассказ своего дяди графа Солсберийского о том, что войска пришли прямиком с Блор-Хита[17], где разгромили превосходящую по численности королевскую армию под командованием Джеймса Туше, лорда Одли[18], которая пыталась заблокировать им путь до подхода основных сил королевы Маргариты. В бою ланкастриане были рассеяны, а сам лорд Одли убит. Затем, совершив рискованный маневр, йоркисты уклонились от смертельно опасной встречи с двумя сильными и свежими вражескими армиями и добрались до Ладлоу. Ричард вместе со взрослыми весело смеялся, когда дядя поведал о своей хитрой выдумке: чтобы скрыть отступление, он оставил в лагере монаха-августинца, который периодически стрелял из пушки. Враги были уверены, что граф по-прежнему находится на месте, и только утром обнаружили, что лагерь пуст. Ланкастриане схватили монаха, но тот невозмутимо заявил, что просто решил заночевать на обустроенном месте, поскольку боялся разгуливать ночью по незнакомой местности.
