Людмила Третьякова - Красавицы не умирают
Оказалось, что страсть к «камушкам» единственное, что сближало супругов. А ведь поначалу брак фрейлины Екатерины II с одним из богатейших людей России обещал быть вполне удачным!
...Татьяна Васильевна была младшей из пяти сестер Энгельгардт, племянниц Потемкина. Красивые девушки пользовались незавидной репутацией добровольных наложниц всесильного дядюшки, получивших от него за любовь и ласки большое приданое. В обществе считали, что как раз младшая «мало уступала сестрам в красоте и много превосходила их в нравственных качествах».
Татьяна Васильевна Юсупова
Неизвестно, что заставило пригожую девицу в шестнадцать лет выйти за человека на двадцать пять лет старше ее. Жених, генерал-поручик Михаил Сергеевич Потемкин, был дальняя родня всесильному «дядюшке», а к венцу невесту убирала сама императрица. Брак был недолгий — Потемкин утонул, оставив жене двоих детей.
Вслед за ним умер Потемкин-дядюшка. В память некогда обожаемого «Грица» Екатерина не обошла своими попечениями двадцатичетырехлетнюю вдову и сосватала ей князя Юсупова.
Воистину императрица действовала от сердца, ибо трудно было найти более блестящего жениха. Энциклопедически образованный человек, государственный ум, дипломат, друг-приятель европейских монархов, ученых и писателей, милейший, остроумный собеседник, галантный кавалер, радушный хозяин, первый щеголь, любитель редкостей и книг — князь Николай Борисович действительно княжил в этом мире.
Это был истинный вельможа, чрезвычайно приветливый и простой в обращении со всеми, даже со слугами. Встречаясь с незнакомыми людьми на аллеях своей летней резиденции Архангельское, куда разрешалось входить каждому, он издали снимал шляпу и вежливо раскланивался.
Вольтер, познакомившись с князем, был очарован им и в письмах Екатерине II наговорил массу комплиментов: счастлива императрица, имеющая таких подданных.
Демонстрируя свое уважение ценителю искусств, Наполеон предоставил в распоряжение князя императорскую ложу. Обитатели Тюильри весьма удивились: до сих пор подобной привилегией пользовались исключительно особы королевской крови.
Однажды, приехав в театр, Юсупов был остановлен вежливым вопросом человека, охранявшего вход в императорскую ложу: «Вы король?» — «Нет, — ответил Юсупов. — Я русский князь». Дверь была с поклоном открыта...
Екатерина II всегда доверяла Юсупову и была с ним исключительно нежна. Говорили, что спальню князя украшала картина, где она и ее советник были изображены в виде Венеры и Аполлона. Такая аллегория показалась новому царю Павлу I нескромной, и он якобы приказал Юсупову уничтожить картину. Сомнительно, чтобы гордый князь его послушался. Он слишком веровал в свою счастливую звезду. И действительно, прежние любимцы Екатерины почти все подверглись опале — сын-император, как известно, не дружил с мамашей. Князь же Николай Борисович получил при Павле I чин действительного тайного советника, Андреевскую ленту и несколько весьма престижных должностей. При следующем императоре — Александре I — звезда Юсупова сияла так же ярко. И при Николае I ему жилось прекрасно. На протяжении четырех царствований российский Крез, не ведавший, сколько у него имений и крепостных душ, находил время и для добросовестной службы Отечеству, и для отдохновения.
В дни рождения жена князя Татьяна Васильевна получала подарки баснословной цены, но главное — оригинальные. Однажды Николай Борисович преподнес ей целую коллекцию прекрасных статуй и ваз из итальянского мрамора. Их расставили в парке Архангельского, и Татьяна Васильевна могла ежедневно взирать на знаки внимания галантного супруга. В другой раз он купил еще невиданных в России экзотических птиц и животных, стоило ей лишь обмолвиться о зверинце.
Императрица, узнав о планах очаровательной супруги Юсупова, прислала семейство тибетских верблюдов.
Каждый приезд княжеской четы из дворца московского во дворец подмосковный обставлялся пышно. Архангельское их встречало пушечными выстрелами, а многочисленная челядь кланялась в ноги. В честь матушки-княгини провозглашались здравицы.
Молодая Юсупова проявила себя как женщина энергичная и деловая. Ее заботами имение мужа благоустраивалось и расцветало. Громадные средства князя были к ее услугам. Современники сравнивали Архангельское с Версалем, а его хозяйку стоило сравнить с королевой, единовластно правившей этой подмосковной страной роскоши. Супруги Юсуповы были в состоянии себе позволить все, до чего только могла додуматься изощренная фантазия.
Парк стал, собственно, уже и не парком, а произведением искусства. Сотни крепостных с утра до вечера ухаживали за ним. Чтобы они не отвлекались на заботы о хлебе насущном, князь, изгнавший зерновые культуры с благословенных земель Архангельского, закупал их в соседних имениях.
Едва ли кто из приезжавших сюда гостей мог сдержать возглас изумления. В зимнем саду среди цветущих апельсиновых деревьев били фонтаны и летали райские птицы. Специальная система отопления создавала в огромных оранжереях климат Средиземноморья. Изумленный гость, находясь за стеклянными стенами, как бы из итальянского полдня мог слушать завывания российских метелей.
Говорили, что в княжеских прудах рыба была мечена золотыми кольцами, а каждый полдень из отдаленного уголка парка выпускали орла, который парил над главным дворцом с развевающимся княжеским штандартом на шпиле.
Главный дворец был переполнен собраниями живописи, фарфора. В его залах не умолкал гомон бесконечных праздников. Юсуповы славились широким гостеприимством и «лукулловыми» обедами. Изысканные запахи французской кулинарии смешивались с ароматом срезанных в оранжереях цветов и духами нарядных дам. Скрипки виртуозничали. Сотни свечей в хрустальных люстрах, отражаясь в зеркалах, делали еще более ослепительным общество, веселившееся на маскарадах и балах. И казалось, в этом, обособленном от всего мира, царстве беспечности нет и никогда не найдется места ни малейшему огорчению, ни одной слезинке.
Увы! Юсупов обладал одним свойством, которое в конце концов разбило жизнь Татьяне Васильевне. Его главной и всепоглощающей страстью была страсть к женщинам. Галантный кавалер, имевший приятную наружность, Николай Борисович знал успех у дам. Если уверяли, что внебрачные дети французского короля Людовика XV могли бы составить население целого города, то, надо думать, король Архангельского не уступал ему в амурном марафоне.
