Е. Готтендорф - Герман Геринг
28 марта 1935 г. Геринг, вместе с Мильхом (получившим звание генерал-лейтенанта) продемонстрировал Гитлеру на аэродроме в Доберитце, близ Берлина, возрожденный полк истребителей «Рихтгофен-2» (номер один был оставлен за подразделением, которым Геринг командовал во время Первой мировой войны). Эта авиачасть положила начало воздушной эскадре, создававшейся для защиты района Большого Берлина. Она была укомплектована новыми самолетами-бипланами «хейнкель-51». Геринг сдержал-таки слово, данное фронтовым друзьям при прощании с авиацией после Первой мировой войны: он снова создал боевое подразделение, получившее имя Рихтгофена, которое должно было продолжить старые традиции.
Став главнокомандующим отдельного рода войск, Геринг попробовал склонить Гитлера к тому, чтобы он присвоил ему звание «маршала авиации», как это было принято в других странах (например, в Англии), но Гитлер ему отказал, заметив, что это не в обычаях Германии и что придется тогда думать о повышении званий командующим армией и флотом. Остановились на том, что Геринг получит звание генерал-полковника авиации, сравнявшись в чине с командующим сухопутными войсками.
2. Свадебное торжество
Эмми Зоннеманн прощалась со сценической карьерой: на 10 апреля 1935 г. была назначена ее свадьба с Герингом. После того, как был опущен занавес в последнем спектакле с ее участием, директор театра Густав Грюндгенс и коллеги-артисты попрощались с ней, пожелав удачи в новой жизни. Потом, по немецкому обычаю, состоялась вечеринка, на которой будущей невесте желали счастья, пили за ее здоровье и в заключение перебили всю посуду — «чтобы была удача!»
Тем временем стали поступать подарки, приходившие из разных стран, от официальных учреждений и от частных лиц, и среди подаренных вещей нашлось немало настоящих сокровищ. Болгарский царь прислал Герингу высший орден страны и сапфировый браслет для Эмми; магистрат Гамбурга подарил серебряную лодочку — символ города (копию достопримечательности, украшавшей холл здания городского управления); компания «Фарбен» преподнесла замечательные синтетические драгоценные камни, словом, подарков было не счесть; они заполнили до отказа две большие комнаты в квартире Эмми. Было много произведений искусства и разных дорогих художественных вещиц.
На том самом вечере, «где били посуду», специально для гостей поставили оперу Рихарда Штрауса «Елена Египетская», а потом на площади перед оперным театром оркестр люфтваффе сыграл в честь молодых «вечернюю зорю». Вернувшись поздно ночью к себе в квартиру, Эмми с удивлением обнаружила у дверей вооруженного часового «Он так мирно спал на своем посту, — вспоминала она, что я постаралась как можно тише проскользнуть в дверь, чтобы его не потревожить».
Утром за ней приехал Геринг, и они отправились в рейхсканцелярию, где их поздравил Гитлер, вручивший Эмми букет орхидей. «Оттуда мы отправились в ратушу, и по пути фюрера и нас приветствовали толпы народа», — рассказывала Эмми.
По воспоминаниям очевидцев, такой пышной свадьбы в Берлине не было со времен правления Гогенцоллернов. Погода выдалась великолепная («погода для кайзера», как говорят в Германии), и яркое весеннее солнце обливало золотом новое высшее общество и новых правителей страны. Глава государства Гитлер, одетый в коричневую партийную форму, скромно стоял среди гостей, а центром внимания был жених — бравый 42-летний генерал Геринг, и невеста — актриса из Гамбурга, того же возраста, блиставшая красотой и нарядом. Берлинцы, вдруг ощутившие себя в «добром старом времени», бурно приветствовали молодых, как новоявленного принца и принцессу. Когда свадебная кавалькада двинулась к кафедральному собору, в Люстгартен, в небе с грохотом пронеслась эскадрилья самолетов из авиаполка «Рихтгофен».
Венчание проводил государственный епископ Мюллер, глава германской лютеранской церкви. Он напутствовал молодых словами из Библии: «Венчаю вас короной жизни, будьте верны друг другу до смерти!» Под гром органа и радостную песню хора (были приглашены лучшие певцы, известные в Германии) молодые вышли на ступени собора, и тут над ними, широко взмахивая крыльями, пролетела пара аистов, вызвав неимоверное ликование толпы.
В отеле «Кайзергоф» всех ждал уже праздничный стол, накрытый на 320 персон. За столом сидел Гитлер, но также и дворецкий Геринга Кропп; родственники жениха и невесты, принцы и принцессы, фельдмаршалы и молодые офицеры люфтваффе. Партнершей Гитлера за столом оказалась графиня Розен де Рокелстад; принц Вид сидел рядом с Магдой Геббельс; министр финансов Попитц ухаживал за женой министра церквей Керля; государственный советник Тис-сен сидел с женой Рудольфа Гесса; Геббельсу выпало сидеть с женой министра образования Руста; Гиммлеру — с женой мэра Гамбурга Крогмана. Главный лесничий Койдел сидел с Винифред Вагнер, Гейдрих — с женой Роберта Лея, генерал-майор Вефер — с фрау Кессельринг, Штрайхер — с фрау Боулер, Шахт — с фрау Фрик, принц Филипп Гессе — с графиней Фанни Моллендорф, генерал Фрич — с фрау Заам, женой мэра Берлина, сочетавшего молодых гражданским браком. Генерал-лейтенанту Штуденту определили в партнерши актрису Эльзу Вагнер, адмиралу Редеру — жену посла Дирксена, руководитель театра Грюндгенс сидел рядом с фрау Тенгельманн, а актер Вернер Краус — с женой Бруно Лерцера.
«Были приглашены наши родные, друзья и близкие знакомые, в общем, все, кто был нам дорог, — вспоминала Эмми. — Свидетелями были Гитлер и министр церквей Керль, они выступили с речами. Потом говорили Бломберг и Крогман, а также граф Эрик фон Розен, родственник первой жены Геринга».
Свадебный обед прошел весело, но не все собравшиеся за столом были друзьями. Принц Август-Вильгельм, наследник кайзера, был посажен так, чтобы не встречаться взглядом с Гитлером, помешавшим ему взойти на престол; да и остальные гости напоминали, пожалуй, персонажей трагедии Шекспира, весело пирующих за королевским столом, а потом плетущих интриги и выясняющих отношения в поединках. Этих разных людей случайно собрала вместе судьба, готовая тут же разбросать их или противопоставить друг другу.
Во время обеда Гитлер успел сказать Эмми, что она теперь — «первая дама рейха» и что это налагает на нее определенную ответственность.
«Первое, что стало следствием моего нового положения, — вспоминала Эмми, — было мое превращение в «авторитетного судью и руководителя» для многих незнакомых мне людей, которые стали делиться со мной своими заботами и невзгодами. Помимо обширной почты от поклонников и поклонниц приходили письма с просьбами о помощи, с которыми иногда нужно было обращаться в разные официальные учреждения, и это приводило порой к нешуточным проблемам и даже конфликтам. Другой проблемой стало то, что, хотя мы с Германом и старались уберечь Каринхалле от слишком частых нашествий гостей, приходилось все же принимать важных лиц, прибывавших по приглашению Гитлера или просто по государственным делам, если общение с ними нельзя было ограничить приемом в официальной резиденции».
