Е. Готтендорф - Герман Геринг
Так Гитлер осуществил захват власти, к которому он приступил 30 января 1933 г. Он достиг всех своих целей, а главное: вермахт оказался, наконец, под его командованием, он стал диктатором. 19 августа 1934 г. был проведен референдум, на котором 90 % голосовавших одобрили передачу власти Гитлеру. Первым шагом нового главы государства стало утверждение расходов на перевооружение армии в размере 10,5 млрд марок.
Геринг снова занял положение «второго лица в государстве» после Гитлера. Обретя новую огромную власть, оба они стали бояться покушения. Гитлер назначил Геринга своим преемником на случай смерти или непредвиденных обстоятельств, а Геринг попросил Гитлера назначить министром авиации Мильха, если что-нибудь случится с ним самим. Как это бывает, несчастье, которого опасаются, не заставило себя ждать. В конце августа, когда Геринг и Эмми направлялись в Оберзальцберг, их автомобиль столкнулся на горной дороге со встречной машиной; Эмми ушибла голову, а Геринг поломал себе несколько ребер, ударившись о рулевое колесо. Это произошло недалеко от Розенгейма, места рождения Геринга, и навело его на ־мрачные мысли; его настроение стало еще более печальным, когда в те же дни пришло известие о смерти в замке Маутерндорф барона фон Эпен-штейна, его крестного отца, человека, который всегда и во всем служил ему примером и которым он восхищался больше, чем родным отцом.
Глава 17
Новые господа Германии
1. Орел люфтваффе расправляет крылья
Усиленное строительство германских ВВС не прошло незамеченным за рубежом, но, из-за тщательного соблюдения секретности, никто не мог сказать ничего определенного. В начале 1935 г. Англия и Франция, чтобы прояснить ситуацию, предложили Гитлеру начать переговоры о заключении соглашения, ограничивающего численность военной авиации.
Тем временем немцы продолжали следовать своей программе. В январе 1935 г. Эрхард Мильх заложил первый камень в фундамент нового здания министерства авиации на Лейпцигерштрассе, а в следующем году его строительство уже было закончено. Чтобы воздвигнуть новый комплекс, пришлось снести обветшавший дворец Военного министерства Пруссии, издавна стоявший на этом месте.
Гитлер согласился на переговоры с западными державами, которые были намечены на февраль 1935 г.; одновременно он назначил на 1 марта официальное провозглашение существования люфтваффе в качестве третьего рода войск германских вооруженных сил. В городе Шлесхайм, под Мюнхеном, была открыта, при участии Геринга, первая авиашкола военных летчиков-истребителей, которая еще оставалась засекреченной. Выступая перед курсантами, Геринг рассказал, что основы люфтваффе уже созданы, что режим секретности скоро будет отменен и дальнейшее развитие авиации пойдет быстрыми темпами. Он представил своим слушателям новую летную форму, в которую был одет один из офицеров школы. Впервые в истории германской армии военнослужащие должны были носить галстук и рубашку с отложным воротником, и это произвело сенсацию в войсках; летчиков, не без зависти, стали называть «солдатиками в галстуках».
В один из февральских дней 1935 г. Геринг прислал Эмми Зоннеманн в театр записку, содержавшую всего две фразы: «Хочешь стать моей женой? Можем пожениться на Пасху, и фюрер будет свидетелем на свадьбе!» Эмми ответила: «Да, я согласна!», и свадьбу назначили на 7 апреля, но потом перенесли на несколько дней, чтобы на ней мог присутствовать принц Август-Вильгельм (7 апреля он отмечал годовщину со дня смерти матери).
Операцию по рассекречиванию люфтваффе Геринг решил производить постепенно, не открывая всю картину сразу, а показывая ее по частям. По словам Пауля Дейхмана, офицера штаба люфтваффе, Геринг пригласил к себе 10 марта 1935 г. английского журналиста Уорда Прайса и сообщил ему, что подтверждает существование германских военно-воздушных сил. На вопрос англичанина о численности авиации Геринг ответил, что не может пока назвать количество самолетов, но заявил, что их достаточно, чтобы дать отпор авиации любой европейской страны. Это было явным преувеличением. На тот момент в полной боевой готовности находились только три полка истребителей, два полка бомбардировщиков и пять эскадрилий разведки (эскадрилья содержала 9 самолетов, а в полк входили 3 эскадрильи). Всего же германские ВВС насчитывали в 1935 г. 251 истребитель, 822 бомбардировщика, 51 пикирующий бомбардировщик и 590 разведывательных самолетов, так что в случае мобилизации количество боевых эскадрилий можно было увеличить более чем вдвое. И все же этого было мало, потому что в случае войны союзники могли атаковать Германию с разных сторон одновременно. Самолеты люфтваффе по своей конструкции в общем соответствовали стандартам того времени, не уступая по качеству корпуса зарубежным аналогам; вот только «юнкерс-52», поднимавший всего половину стандартной бомбовой нагрузки, можно было (и то условно) назвать лишь «вспомогательным бомбардировщиком», потому что его мог сбить любой истребитель; но самой большой слабостью немецкой авиации были двигатели. Лучшие моторы развивали мощность в 600 л. с. (на крейсерской скорости), в крайнем случае — 750 л. с. (только в течение короткого периода), и не было двигателей, способных работать в форсированном режиме, поэтому на больших высотах мощность мотора падала. В то же время на французских и английских самолетах стояли двигатели мощностью в 1000 л. с., и некоторые из них могли работать с форсажем.
Что же касается количества самолетов, то и французские, и английские ВВС в то время превосходили люфтваффе по этому показателю, поэтому до 1936 г. немецкая авиация могла, более или менее успешно, противостоять только одному из противников, но не коалиции западных держав или стран «Малой Антанты» (куда входили Франция, Польша, Чехословакия и Румыния).
Хвастливое заявление Геринга было точно рассчитанным шагом, сделанным с ведома Гитлера, желавшего узнать: как отнесутся западные державы к этому явному нарушению Версальского договора? А они отнеслись к нему с полным благодушием, не высказав никакого осуждения в адрес Германии, и 16 марта 1935 г. правительство рейха объявило о введении всеобщей воинской повинности и об увеличении численности армии до 36 дивизий, что составляло 500 000 человек в мирное время (тогда как по Версальскому договору Германии разрешалось иметь армию численностью не более ста тысяч человек). Чем же объяснялось столь странное благодушие западных держав, обычно весьма щепетильных во всем, что касается их национальных интересов? Да ничем иным, как укреплением мощи Советского Союза, в котором они видели своего главного врага. Поощряя перевооружение Германии, они надеялись использовать армии Гитлера как «щит» против «угрозы с Востока», но, как оказалось, в мире не существовало человека, способного использовать Гитлера в своих интересах (возможно, за исключением Сталина); фюрер очень хорошо понимал своих противников и сам мог навязать кому угодно свою игру.
