А. Солнцев-Засекин - Побег генерала Корнилова из австрийского плена. Составлено по личным воспоминаниям, рассказам и запискам других участников побега и самого генерала Корнилова
Еще не настало время подробно описывать детали событий, происходивших в эти дни в Ставке и, в частности, во дворце Верховного главнокомандующего; однако в целях более полного освещения высоких духовных качеств генерала Корнилова необходимо привести следующий факт.
Уже к вечеру 29 августа стало ясно, что героическая попытка хотя бы только затормозить разрушение России путем открытого протеста вождя армии против действий губившего Родину Керенского и Советов была обречена на неудачу.
Причины? Их так было много…
Наиболее важные:
Отсутствие патриотизма, чувства долга, гражданского мужества и рабская трусливость у одних и разбуженные большевистским ядом зверские и низменные инстинкты – у других.
В этот вечер генерал Корнилов пригласил своих ближайших сотрудников на совещание в своем кабинете.
Сам он был болен инфлуэнцией и полулежал, прикрывшись плащом, на диване.
Кратко изложив обстановку, причины неудачи и могущие быть последствия, он сказал:
«Я первый поднял знамя борьбы с врагами Родины. Вы, господа, верно шли за мной до конца.
Святое дело окончилось неудачей, и один я беру на себя всю ответственность.
Вы же имеете еще время уйти, избежать преследования, арестов и самосуда от руки предателей Родины.
В будущем вам предстоит еще большая борьба, и вы должны сохранить себя для Родины».
Прошла минута молчания, и вдруг все заговорили, запротестовали… «Вместе с Вами шли и далее пойдем хотя бы и на смерть…»
30 августа генерал Алексеев прибыл в Ставку.
В ночь на 3 сентября, сдав ему командование и подчиняясь постановлению чрезвычайно-следственной комиссии, генерал Корнилов под охраной своих верных текинцев переехал из дворца в особо отведенную для арестованных «корниловцев» гостиницу «Метрополь» в г. Могилеве.
Итак, российский Верховный главнокомандующий, неутомимый борец за счастье своей Отчизны, проливавший за нее свою кровь, спасший тысячи жизней ее сынов во время войны, томившийся более года во вражеском плену и бежавший оттуда, чтобы продолжать защиту Родины, был лишен свободы.
Великий провидец той бесконечной разрухи горячо любимой им Родины, до которой ее ныне довел Керенский со своими сподвижниками и наследниками Троцким и Лениным, был обвинен этими действительными изменниками России в «измене».
Великий патриот земли Русской, ее первый воин и гражданин, бесстрашно бросивший вызов разрушителям армии и страны, призывавший народ опомниться и спасти себя, покинутый всеми, был обвинен в «мятеже» и заключен под стражу.
Только небольшая горсть его сослуживцев и сподвижников осталась ему верной и разделила с ним неволю.
Вместе с ним были заключены: начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Лукомский, генерал-квартирмейстер генерал Романовский, генерал Кисляков; Генерального штаба полковники: Пронин, Ряснянский, Сахаров и Роженко и Соотс; члены Государственной думы: полковник Л. П. Новосильцев, Аладьин и весь Главный комитет Союза офицеров.
Генерал Корнилов помещался в № 25 третьего этажа гостиницы.
Окно номера выходило на Днепровский проспект.
Почти каждый день около 12 часов можно было наблюдать возле гостиницы следующую картину:
Корниловский ударный полк, прибывший 25 августа в Ставку, проходил церемониальным маршем, взяв винтовки «на руку», мимо гостиницы; офицеры салютовали генералу Корнилову, стоявшему и смотревшему на своих «корниловцев» из окна…
Атмосфера в городе в эти дни была крайне напряженной.
Корниловский полк совместно с Текинским конным готовы были во всякое время уничтожить Георгиевский батальон и освободить генерала Корнилова.
Последний, зная это, приказал командирам названных полков передать офицерам и солдатам, что он запрещает это делать.
В свою очередь и Георгиевский батальон, настроенный вполне большевистки, пытался дважды выйти ночью из казарм с целью разгромить гостиницу «Метрополь» и расстрелять генерала Корнилова и его сподвижников.
Только железная воля командира этого батальона, героя Великой войны, а впоследствии участника Кубанского похода, полковника Тимоновского не позволила последним привести свой замысел в исполнение.
Итак, Керенский торжествовал. Теперь у него были развязаны руки; защитник чести и бытия России был обезврежен; можно было без помехи проводить уничтожавшие армию и Россию утопические опыты. Анархия в стране росла и ширилась. И уж не было в то время человека, способного спасти Россию…
Недолго пробыл генерал Корнилов в заточении в Могилеве. Вследствие категорического требования Керенского и Совета рабочих и солдатских депутатов применить к арестованным суровый тюремный режим, распоряжением следственной комиссии генерал Корнилов и его соузники были перевезены 12 сентября в город Быхов Могилевской губернии и заключены в старинное сырое двухэтажное здание бывшей иезуитской коллегии, стоявшее на крутом берегу Днепра.
Туда же вскоре были доставлены из Бердичева, после надругательства и истязаний, главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Деникин, его начальник штаба, генерал Марков, генералы Эрдели, Ванновский, Эльснер и другие сослуживцы генерала Деникина.
Генералы Корнилов и Деникин были заключены в отдельные камеры верхнего этажа здания, а остальные размещены по 2–3 человека в каждой.
Тюремный режим был довольно суровый. Общение между заключенными, кроме обеденного времени и прогулок, не допускалось. Прогулки, совершаемые обыкновенно во дворе костела, и свидания с родными разрешались только в определенные часы и на короткое время.
Охрана заключенных существовала двойная: наружная и внутренняя. Наружную – цепь постов вне здания, – нес враждебный генералу Корнилову Георгиевский батальон Ставки; внутреннюю – посты в коридорах и у выходов – верный генералу Корнилову Текинский конный полк, поклявшийся никому его не выдавать и защищать до последней капли крови.
В Быхов довольно часто приезжали делегаты Совета солдатских и рабочих депутатов и других совдеповских организаций контролировать, как содержится «изменник революции и мятежник» Корнилов, и проверить, не слаб ли тюремный режим.
Были случаи, когда проезжавшие мимо Быхова эшелоны «революционных войск», узнав, что там находится генерал Корнилов, порывались с оружием в руках двинуться в город и расправиться с «контрреволюционерами»; однако располагавшиеся в то время в Быхове польские части совместно с Текинским полком охлаждали пыл «ревностных слуг и защитников революции», бросивших фронт, отдавших свою Родину на поругание врагу и торопившихся домой «делить землю».
С течением времени заключенным удалось добиться возможности собираться по вечерам в одной из больших камер. Там генерал Корнилов при тусклом свете небольшой лампы обменивался со своими сподвижниками мыслями, надеждами, предположениями, касавшимися тяжкой болезни Родины и ее будущего возрождения, а также делился своими богатыми воспоминаниями.
