А. Солнцев-Засекин - Побег генерала Корнилова из австрийского плена. Составлено по личным воспоминаниям, рассказам и запискам других участников побега и самого генерала Корнилова
С течением времени заключенным удалось добиться возможности собираться по вечерам в одной из больших камер. Там генерал Корнилов при тусклом свете небольшой лампы обменивался со своими сподвижниками мыслями, надеждами, предположениями, касавшимися тяжкой болезни Родины и ее будущего возрождения, а также делился своими богатыми воспоминаниями.
Здесь впервые зародилась мысль о создании добровольческой армии из офицеров и патриотической русской молодежи, единственной силы, которая может под руководством опытных вождей положить начало спасения России.
По этому поводу генерал Корнилов через посредство своего родственника Генерального штаба полковника А. А. Колчинского, приезжавшего несколько раз в Быхов, вел переписку с Донским атаманом генералом Калединым и генералом Духониным.
Генерал Корнилов доказывал обоим необходимость спешной перевозки Донских и Кубанских казачьих войсковых частей на Дон и Кубань, дабы сохранить их от всеобщего развала и создать из них антибольшевистскую армию.
Обсуждался и разрабатывался вопрос о бегстве из Быхова на Дон или в Сибирь на тот случай, если большевики захватят власть в России. Там генерал Корнилов предполагал при поддержке Донских или родных ему Сибирских казаков, кликнув клич по всей России, начать формирование добровольческой армии.
По временам кто-либо из заключенных делал доклады на политические или военные темы; прочитывались газеты, в большинстве которых шла возмутительная травля корниловцев вплоть до проповеди самосуда над ними.
Генерал Корнилов с нетерпением ждал суда, не военно-революционного, конечно, как того хотел Керенский и Советы, в котором судьями были два-три солдата, а суда всенародного, при открытых дверях, чтобы вся Россия узнала правду, чего так боялся и чему так противился Керенский.
Находясь в заключении, генерал Корнилов имел всегда бодрый и спокойный вид, чем поддерживал соответствующее настроение среди своих соузников.
Если до большевистского переворота 25 октября 1917 г. еще можно было надеяться на законное судебное разбирательство дела, то после переворота нужно было ожидать только самосуда со стороны большевиков, возглавляемых Лениным и Броништейном-Троцким. Генералу Корнилову приходилось серьезно подумать о бегстве. Был намечен план бегства на Дон, в частности, в город Новочеркасск.
В течение первой половины ноября большая часть заключенных распоряжением следственной комиссии, серьезно опасавшейся самосудов, спешно была выпущена. К 20 ноября в Быхове оставался только генерал Корнилов с генералами Лукомским, Романовским и Марковым.
В этот день, день трагической смерти генерала Духонина от рук занявших Ставку озверелых матросов большевистского главковерха Крыленко, генерал Корнилов и указанные выше с ним лица были по распоряжению генерала Духонина и следственной комиссии спешно выпущены на свободу.
Нужно было торопиться уходить от большевистских банд, ибо они могли с часу на час прибыть в Быхов.
Генерал Корнилов во главе Текинского полка двинулся походным порядком по заранее намеченному маршруту в Донскую область. Остальные генералы разъехались по различным направлениям.
Большевики немедленно бросились по следам уходивших. Главковерхом Крыленко было сообщено «всем, всем, всем» о бегстве генерала Корнилова с требованием выследить и донести, по каким путям двигается Текинский полк. Были двинуты большевистские отряды и бронепоезда для поимки бежавших.
Делая в первые дни громадные переходы, по 80–90 верст в сутки, Текинский полк, имея во главе своего обожаемого вождя, избегая важных путей и крупных населенных пунктов, искусно замел за собой следы, и большевикам стоило большого труда установить его местонахождение.
В весьма тяжелой обстановке приходилось двигаться полку: время наступало суровое, холодное; стояла гололедица; лошади подбились. Местное население того района, по которому приходилось проходить генералу Корнилову (Могилевская, Черниговская губернии), относилось в большинстве случаев недоброжелательно и сообщало большевикам местонахождение Текинского полка.
Вскоре большевистские банды вошли в соприкосновение с полком; начались стычки. Неподалеку от полотна железной дороги Текинский полк неожиданно попал под жестокий пулеметный огонь подошедшего со станции бронепоезда большевиков. Полк понес громадные потери; под бывшим все время впереди и управлявшим боем генералом Корниловым была убита лошадь, но Господь хранил его.
Вскоре после этого печального эпизода, не желая в будущем из-за себя подвергать опасности уничтожения и так значительно поредевшие ряды доблестного и верного ему полка, генерал Корнилов снял с текинцев клятву не оставлять его, распрощался с полком и, переодевшись простым крестьянином, сел на одной из глухих станций в поезд и уехал в Новочеркасск. 6 декабря 1917 г. он благополучно туда прибыл.
Здесь совместно с положившим уже незадолго до его приезда начало создания Добровольческой армии генералом Алексеевым (2 ноября 1917 г.) и бывшими соузниками по Быхову генерал Корнилов энергично взялся за дело формирования Добровольческой армии.
Штаб генерала Корнилова располагался первоначально в Новочеркасске, а затем, в январе 1918 г., перешел в Ростов. Закипела горячая, трудная организационно-творческая работа. Условия ее были бесконечно тяжелы: средства почти отсутствовали или поступали в крайне скудных размерах. Приток добровольцев был незначительный и ограничивался пока только бежавшими на Дон офицерами, юнкерами, кадетами и местной учащейся молодежью.
Уже в декабре месяце небольшие по количеству, но сильные духом, насчитывающие в своих рядах около 1500 бойцов с несколькими пулеметами, части Добровольческой армии, руководимые генералом Корниловым, вели совместно с донскими партизанами успешные бои по защите Новочеркасска, Ростова и Таганрога от надвигавшейся на Дон лавины большевистских банд.
В состав Добровольческой армии вошел прибывший Корниловский ударный полк полковника Неженцева.
Недолго, однако, пришлось здесь вести борьбу. Большевистский отряд начал постепенно проникать в казацкие души, и Дон стал разлагаться. Атаман Каледин, работавший рука об руку с Корниловым, видя надвигавшийся позор и поругание родного тихого Дона и не желая переживать его, застрелился (29 января 1918 г.).
Вскоре пали Новочеркасск и Таганрог. Большевики торжествовали; красные тряпки развевались повсюду…
И только в руках генерала Корнилова и сплотившейся вокруг него горсти героических людей развевалось высоко поднятое русское трехцветное знамя.
Постепенно части Добровольческой армии под натиском большевиков и перешедших на их сторону донских казаков начали отходить к Ростову; большевистское кольцо суживалось.
