Александр Яковлев - Руал Амундсен
Только когда шестеро отважных перешли на борт «Морской жизни», они впервые почувствовали, что экспедиция закончена. Молча и внешне спокойно протянули они друг другу руки и взглянули в глаза. За эти три недели каждый из них мысленно уже приготовился к смерти. И вот опять жизнь...
Они спустились вниз, в каюту, которую экипаж куттера передал в их полное распоряжение, и расположились на широких койках. Тотчас же появились кофе, яичница, тюлений бифштекс. Кончились голодные дни.
«Морская жизнь», взяв на буксир самолёт, пошла к Кингсбею. Двигалась она медленно, так как самолёт тормозил движение. Через несколько часов разыгрался шторм. Пришлось идти к берегу.
В одной из бухт, защищённой от ветра скалами, самолёт причалил к камням, и освобождённое судно пошло полным ходом.
17 июня «Морская жизнь» вошла в порт Кингсбея. Здесь стояли два судна, а на берегу возле двух самолётов суетились люди. Амундсен и его спутники удивились: что это за суда? Что за самолёты? Откуда они?
Едва «Морская жизнь» подошла к берегу, во всём порту началась суматоха. Люди смеялись, плакали, ощупывали Амундсена: не верили своим глазам.
— Неужели это вы? — спрашивали они и наперебой рассказывали о том, как ждали и как готовились искать их. Для этого-то сюда и пришли два судна с самолётами.
— Мы уже думали, что вы не вернётесь...
На дирижабле через Северный полюс
Казалось бы, этот опасный полёт к полюсу должен был охладить пыл Амундсена к дальнейшим путешествиям.
И всё-таки уже на Шпицбергене он задумал новую экспедицию.
На пароходе, который вез экспедицию из Кингсбея на родину, в Норвегию, между Амундсеном и корреспондентом норвежской газеты произошёл следующий разговор:
— Ну как, капитан, теперь вы сложите свои вёсла навсегда?
— О нет! — спокойно ответил Амундсен. — В будущем году мы снова отправимся в арктическое путешествие. Но уже не на самолёте, а на дирижабле.
— Так, так, — сказал журналист. — Вы будете участвовать в экспедиции доктора Эккенера? Я слышал, что он собирается в арктический полёт.
— Нет. Всю жизнь моим величайшим желанием было повсюду пронести норвежский флаг. Я не летал под флагами других стран.
Неугомонный путешественник начал разрабатывать идею полёта на дирижабле ещё на палубе шхуны «Морская жизнь».
Вернувшись на родину, Амундсен вместе с Эльсвортом написал книгу «По воздуху до 88° северной широты». Книга имела огромный успех. Затем он прочитал в Америке и в Европе свыше ста докладов. Доход от книги, докладов и демонстрации кинофильмов дал ему пятьсот тысяч крон. Такая значительная сумма могла обеспечить быстрое и богатое снаряжение экспедиции.
Эльсворт с огромным увлечением принял участие в подготовке новой экспедиции. На этот раз Амундсен решил лететь через Северный полюс от Шпицбергена до мыса Барроу и дальше до города Ном.
Амундсен был убеждён, что именно дирижабль будет самым подходящим воздушным кораблём для такого далёкого и опасного путешествия.
Ещё перед своим первым полётом Амундсен слыхал, что итальянское правительство продаёт военный дирижабль. Посоветовавшись с Эльсвортом, он решил купить его. Вдвоём они поехали в Рим, осмотрели и испробовали дирижабль. Он оказался вполне пригодным для далекого полёта. Они уплатили за него семьдесят пять тысяч долларов и пригласили конструктора дирижабля инженера Нобиле участвовать в перелёте в качестве капитана.
В торжественной обстановке с дирижабля был снят итальянский флаг и поднят норвежский. Воздушному кораблю было дано имя «Норге», что значит Норвегия.
Кроме Нобиле, они пригласили ещё пятерых итальянцев механиков, много раз летавших на этом дирижабле. Все остальные участники экспедиции, за исключением американца Эльсворта, были норвежцы. Пилотом был Рисер-Ларсен, а главным механиком Омдаль.
«Норге» пролетел над всей Европой, сделав только две остановки — в Германии и в СССР, под Ленинградом. Отсюда дирижабль уже прямым путём полетел на Шпицберген. Эльсворт и Амундсен ждали его здесь. Они прибыли сюда на корабле и следили за постройкой ангара — всё в том же Кингсбее.
Дирижабль прибыл на Шпицберген 7 мая. Всю дорогу он держал радиосвязь со Шпицбергеном, Амундсен и Эльсворт по нескольку раз в день получали вести с борта дирижабля. Полёт протекал спокойно.
И за время недолгого ожидания Амундсен не раз думал о том, какой гигантский скачок сделала в последнее время наука и как быстро совершенствуется техника. Ещё совсем недавно к полярным экспедициям готовились годами. Долгие месяцы надо было проводить на зимовках, выжидая благоприятного дня, чтобы начать изучение района полюса; много времени требовалось на то, чтобы добраться до полюса на собаках. И как только судно покидало родной порт, оно тут же отрывалось от мира, и никто не знал о путешественниках до того часа, как они или их корабль возвращались. А теперь вот радиограмма предупредила: «Приближаемся к Шпицбергену». И навстречу дирижаблю вышли все: рабочие угольных копей, матросы и рыбаки с немногих судов, стоявших в заливе.
Вот дирижабль показался на горизонте серебристой точкой.
Он шёл на большой высоте со скоростью ста двадцати километров в час. Достигнув Кингсбея, он покружился над гаванью и пошёл на снижение. Все увидели, как громаден этот воздушный корабль, похожий на сказочное чудовище.
Длинные тросы были сброшены с дирижабля, и на тросах он был введён в ангар.
Для снаряжения к полёту на полюс и дальше через полюс к мысу Барроу понадобилось только три дня. Вдруг на Шпицберген в ту же самую гавань прибыл корабль с двумя самолётами. Американский лётчик Ричард Бэрд также хотел лететь к полюсу. В течение суток он привёл в готовность свой самолёт и, не взяв с собой ни продовольствия, ни тёплой одежды, лишь с одним лётчиком — норвежцем Беннетом — полетел на полюс. Шестнадцать часов спустя они возвратились в Кингсбей. Самолёт достиг полюса!
Но полёт Бэрда был спортивным, а не научным. Стоило ли ради этого рисковать жизнью? Если бы с его самолётом случилась какая-нибудь авария и он вынужден был спуститься на лёд, как пришлось спуститься самолётам Амундсена, Бэрд и его спутник непременно погибли бы от голода и холода. Но сейчас Бэрд и Беннет сияли от счастья. Они были первыми людьми, которые достигли полюса воздушным путём. И об этом говорили в тот же день газеты всего мира.
Амундсен не любил путешествовать налегке, он не любил рисковать безрассудно. Из каждого путешествия он привозил множество научных данных, и спортивный полёт Бэрда нисколько не охладил его желания лететь на полюс и дальше через Ледовитый океан к Аляске.
