Владимир Карпенко - Щорс
Ревком Линд
Чрезвычком Трифонов Командир Богунского полка Щорс
Инструктор Всечрезвычкома Уткин».
На другой день из Москвы был получен ответ:
«Унеча
Председателю Унечской РКП (б) Иванову.
Благодарю за приветствие всех. Особенно тронут приветствием революционных солдат Германии. Теперь крайне важно, чтобы революционные солдаты Германии приняли немедленно действие в освобождении Украины. Для этого необходимо, во-первых, арестовать белогвардейцев и власти украинские, во-вторых, послать делегатов от революционных войск Германии во все войсковые германские части на Украине для быстрого и общего их действия за освобождение Украины. Время не терпит. Нельзя терять ни часа. Телеграфируйте тотчас, принимают ли это предложение революционные солдаты Германии.
Срочно Предсовнаркома Ленин.
Вне всякой очереди.
Доставить мне сведения, во сколько часов принято Унечой»[2].
Тут же Владимир Ильич телеграфировал Орловскому губкому партии для украинцев. Поделившись радостной вестью — получил из Унечи приветствие от революционных солдат Германии, — попросил, чтобы те сообщили об этом во все пограничные пункты. Отвечая благодарностью от его имени за приветствие, обратились бы к ним с просьбой помочь быстрым и решительным действием освобождению Украины. Пусть революционные солдаты Германии довершат начатую ими славную германскую революцию арестом белогвардейцев на Украине и освобождением Украины.
Пока командующий Резервной армией Глаголев ждал разрешения Реввоенсовета республики на движение войск, Богунский полк самочинно, без всякого приказа сверху, утром 13 ноября с развернутыми флагами, под духовой оркестр двинулся через нейтральную зону. На околицах сел Лыщичи и Кустичи-Бряновы его встретили не менее возбужденные немецкие солдаты. Перед отправкой Щорс отбил в Кремль телеграмму:
«Прибыла немецкая делегация в числе 9 человек от 106-го и 19-го немецких полков с первым красным революционным знаменем в Богунский полк, где оно и хранится. Была оказана торжественная встреча, на вокзале был устроен митинг, на котором присутствовали делегаты, местные коммунисты Богунского полка и остальных воинских частей, после чего был устроен ужин. Переночевав, делегация с музыкой и знаменами с Богунским полком в полном боевом составе отправилась в 9 часов утра 13 ноября на манифестацию за демаркационную линию в села Лыщичи и Кустичи-Бряновы, откуда прибыли представители немецких частей. Меры, указанные в телеграмме, приняты. С утра высланы представители, коммунисты-агитаторы. Немецкие солдаты соглашаются арестовать своих офицеров. Дальнейшее сообщим.
Командир Богунского полка Щорс».
Богунский полк обратно в Унечу не возвратился. Штаб и политотдел остановились в селе Найтоповичи; батальоны разместились в Лыщичах и Кустичах. Схлынуло возбуждение — начались переговоры. В Лыщичах состоялось заседание Совета немецких солдат 106-го ландверского полка совместно с делегацией украинских повстанцев — от пограничного ревкома и командования Богунского полка. Председательствующий, немецкий солдат Пильц, сказал на открытии:
— Немецкие солдаты-рабочие должны взять власть в свои руки, иначе через несколько лет нас погонят снова на бойню. Российская революция указывает нам пута, по которому мы должны идти.
Приняли резолюцию о передаче всей власти Советам, совместно с первой социалистической республикой бороться с международной буржуазией. За неделю немцы надеялись провести все выборы солдатских комитетов вплоть до созыва армейского съезда в Киеве.
На словах выходило одно — на деле другое. Прошли все сроки, а дальше полкового солдатского Совета в 106-м выборы не продвинулись. Из пяти близлежащих гарнизонов гарнизон села Робчик колебался. Офицеры, правда, отстранены и не участвуют ни в переговорах, ни в выборах в комитеты. А мер против них не принимают; они тут же, при своих частях. Вдобавок в полковом Совете оказались и шейдемановцы — сторонники Ф. Шейдемана, одного из лидеров правого оппортунистического крыла социал-демократической партии Германии.
Оторвавшись от дивизии, не испытывая локтя Таращанского полка, среди кадровых немецких частей богунцы ощущали неопределенность своего положения. Нет связи, кроме конной с Унечой. Из штаба дивизии, из Орла никаких распоряжений; там сами ждут результатов их переговоров. А переговоры затягиваются на глазах: слова, слова, а доходит до конкретных сроков… Пока здесь немцы, ни о каком продвижении и речи быть не может: в Клинцах, в Новозыбкове — бронепоезда, артиллерия. Известно, под их крылышком пребывают и гайдамацкие части.
Как быть? Этот вопрос не дает покоя. Действовать совместно, как обговаривали, немецкие гарнизоны в Лыщичах и Кустичах не решаются; на встречах в их словах начали проскальзывать мотивы «нейтралитета». Силу в Совете забирали шейдемановцы.
Ломали головы Щорс с Петренко. Петренко, оставив дивизию, догнал полк уже в Лыщичах; по прибытии подключился к агитации среди немецких солдат. Убедившись, что переговоры приняли затяжной характер, он выразил желание связаться с Москвой. Николай черканул записку председателю Унечской чрезвычайной комиссии Трифонову: «Прошу немедленно запросить округ об имеющихся свободных телеграфных аппаратах Морзе и проводах, которые могли бы начать работу с Москвой — Кремлем из штаба 2-й бригады из Лыщич. Если свободных не имеется, то пусть укажут, в какой включить».
Проволочную связь с Москвой наладить не удалось. А дни шли. В штабе полка отчетливее раздавались голоса о наступлении. Подавали их командиры; неистовствовал Зубов, возбуждая других комбатов — Гавриченко и Кощеева. Раздвоение наметилось среди политотдельцев. За продвижение ратовали Константин Лугинец, Михалдыка; остужал горячие головы Барабаш. Политкомиссара поддерживал Петренко.
В первую же ночь, когда они остались одни, Николай вызнал о дивизионных делах. Петренко не особо из разговорчивых, но кое-что прояснил. Оказалось, приказ о переброске дивизии отпал сам собой. Под Льгов успели перекинуть только полк червонных казаков с Примаковым. Вместо червонцев теперь формируется Новгород-Северский пехотный полк; командир из унтер-офицеров, Тимофей Черняк. Нежинскую роту тоже разворачивают в полк. Обе повстанческие дивизии влились в Резервную армию; армия та формируется в Орловском военном округе. Командует ею Глаголев.
— У нас тут слухи… Что с Крапивянским?
— А что с ним… — уклонился от ответа Петренко, укладываясь спать. — Командую пока я.
Николай погасил лампу.
Час избавления настал.
