Лучано Паваротти - Я, Лучано Паваротти, или Восхождение к славе
13.15. Лимузин подвозит Паваротти к отелю «Наварро», потом развозит по другим гостиницам его спутников.
Между 11.00 и 13.00.
Важное совещание в офисе Энтони Блисса, генерального директора Метрополитен, в котором участвуют Паваротти, Джоан Ингпен, Джеймс Ливайн и Герберт Бреслин. Обсуждаются дальнейшие планы работы Лучано в Метрополитен.
15.00. Приезжает на телестудию в Манхэттене, где будет записываться для передачи «Омнибус» на телеканале Эй-би-си, — встреча с певицей Лореттой Лайн, чья автобиография под названием «Дочь шахтера» только что вышла. Гример обиделся, когда Паваротти предпочел ему свою секретаршу. Перечитав диалог с Лайн, Паваротти подсказывает, что можно было бы в него добавить. В каком-то месте по сценарию тенор объясняет певице, что ария «Сердце красавицы» исполняется человеком, не способным поверить ни одной женщине.
Лайн говорит, что в ее репертуаре тоже есть такая песня, только ее исполняет женщина, которая не способна поверить ни одному мужчине. На это Паваротти предложил ответить: «Выходит, все правильно — на женщин никак нельзя положиться!» Продюсер одобряет реплику и велит секретарше вписать ее в сценарий, чтобы не забыть.
16.00–19.00. Идет запись передачи — сюжет Паваротти и Лайн длительностью 15 минут. Пришлось сделать много остановок. Во время одной из них Лайн говорит, что чувствует себя неловко в своих джинсах рядом с ним, облаченным во фрак. «У меня уйма всяких костюмов, — сообщает она — но они все в моем прицепном домике на колесах».
19.15. Паваротти покидает телестудию и усаживается на заднее сиденье лимузина. У входа стоит группа фанатов. Какая-то женщина средних лет, получив его автограф, бросается в машину, пытаясь обнять его. Ее без труда извлекают оттуда.
19.30. Теннис в Рива Клаб с профессиональным игроком Билли Тальботом.
22.00. Китайские деликатесы в «Наварро» в обществе двенадцати друзей.
29 февраля12.30. Завтрак с итальянским консулом в консульстве на Парк-авеню.
14.30. Встреча в «Наварро» с бухгалтером.
15.30. Совещание с представителями РАИ для обсуждения предстоящих выступлений Паваротти на итальянском радио и телевидении.
17.00. «Деловая сауна» с Гербертом Бреслином.
19.00. Обедает в гостинице, вечером укладывает багаж и звонит друзьям, прощаясь с ними.
1 марта11.00 Завтрак с давней подругой Миреллой Френи, которая приехала в Нью-Йорк как раз вовремя, чтобы увидеть последний спектакль «Бала-маскарада».
12.45. Отправляется в Метрополитен.
13.00–14.00. Принимает в грим-уборной друзей и подписывает стопку фотографий, чтобы Мадлен, его секретарша, имела их про запас для фанатов, которые станут просить их, пока он будет в Италии. Мадлен распечатывает почту от поклонников и читает их письма. Один из них прислал ему как-то бандероль с женской ножкой в натуральную величину, сделанной из шоколада.
В почте непременно оказывается пара галстуков и стеганая куртка ручной работы. Паваротти примеряет ее — она достаточно просторна, но доходит только до середины груди, не до пояса. Кто-то из друзей замечает, что телогрейка похожа на бюстгальтер с рукавами, и Паваротти посылает его к черту.
Другой поклонник оставил для него у входа в театр коробку конфет домашнего приготовления, которые Паваротти находит изумительными. Секретарша прячет коробку подальше.
14.00. Выступление в дневном представлении оперы «Бал-маскарад» Джузеппе Верди, которое транслируется по национальной радиосети Техаса.
17.15. Паваротти отменяет обычную встречу с фанатами в Зеленой гостиной театра. За кулисы никого не пускают, потому что Лучано нужно быстро переодеться и мчаться в аэропорт Кеннеди в лимузине, который ожидает у входа.
С огорчением узнает, что Джузеппе Ди Стефано решил еще на несколько дней задержаться в Нью-Йорке и не полетит тем же самолетом, как предполагалось раньше. Напоминает секретарше, что она должна сделать за время его отсутствия.
19.00. Поднимается в самолет и улетает в Милан.
Лучано Паваротти
Несколько мыслей о питании
Тут мне хотелось бы открыть скобки и поговорить на тему, которая меня неизменно привлекает, — о еде. Одна из самых прекрасных необходимостей на свете — это потребность время от времени прерывать любые дела и садиться за трапезу. Так почему бы не сделать то же самое в автобиографии?
Думаю, всем известно, что я люблю поесть. Ненавижу лишние килограммы и упрямо борюсь с ними… кое-когда успешно. Я знаю, что мой «тоннаж» немало способствовал моей популярности. В каком-то смысле он выделяет меня среди многих певцов, люди просто скорее запоминают меня. Однако я считаю, что примерно в такой же степени мой вес и вредит карьере.
На сцене внешний вид имеет большое значение даже для оперного певца. Кроме того, немалую долю популярности в наши дни приобретаешь, появившись на экране телевизора — в концерте, интервью или информационных рубриках типа «Шестьдесят минут» Си-би-эс, где, кстати, рассказывалось о моей поездке в Израиль. Для подобных выступлений внешность — главное, и тучность никого не украшает.
Не знаю, как это произошло. Я начал набирать вес в первые годы своей карьеры, когда выступал в театрах Европы — в Венской Государственной опере и в Ковент-Гарден. Отчасти моя полнота объясняется невероятным количеством физических упражнений, которые я проделывал с самого детства. Я как одержимый играл в футбол или еще во что-нибудь подвижное и если опускался на стул, то лишь для того, чтобы поесть.
Когда певческая карьера вынудила меня прервать постоянные занятия спортом, мой организм, очевидно, уже основательно привык к изрядному количеству пищи, какое необходимо поглощать при усиленной и повседневной физической нагрузке.
К этому тотчас прибавилось еще одно обстоятельство. Моя профессия требует строгой дисциплины. Я думаю, что придерживаюсь этого условия как профессионал, но когда сажусь за стол, то невольно протестую против столь изнурительного самоконтроля. Кроме того, оперный певец постоянно испытывает огромное нервное напряжение. Некоторые мои коллеги отводят душу, заходясь гневом. А я — ем.
Я боролся против подобной слабости и впредь буду сражаться. В ходе этой борьбы, то приобретая, то сбрасывая вес, я узнал немало интересного о питании и хотел бы поделиться с вами некоторыми своими открытиями. Мне известна калорийность любого продукта, какой только можно найти в цивилизованном мире. Тут я не уступлю ни одному врачу, но не стану надоедать вам скучной цифирью — ее можете найти в сотнях книжонок, да и где угодно.
